Магическое изречение - Наталья Николаевна Александрова Страница 32

— И что с того? Всё равно это родная кровь! — И Ника плавно повела рукой вокруг.

— Но здесь-то ты как оказалась?

— Но я здорово проголодалась и зашла перекусить. Ты имеешь что-нибудь против? Я уже поесть не могу? Кстати, шикарное место! Всё так вкусно. Рекомендую! Здесь говорят «укусно», представляешь? А ты вечно всем недоволен, всё тебе не то и не так! Что ты здесь устроил?

— Мне сказали: «Нет мест».

— А тебе обязательно нужно было пройти в ресторан без разрешения, да?

— Нет, что ты… — Мужчина явно сник.

— Ну, ты, кажется, взял себя в руки? Мальчики, всё в порядке! Этот дядя больше не будет!

— Вы уверены?

— Ну, если что — вы ведь рядом?

— Всегда обращайтесь!

Под строгими взглядами охранников Ника и её лжемуж покинули ресторан.

В машине они долго молчали.

Ника решила вообще с ним не разговаривать — всё равно ничего умного не скажет. А фальшивый муж, очевидно, думал, как он будет выглядеть перед «свекровью». Получалось, что плохо будет выглядеть, но это уж его проблемы.

Поднявшись в квартиру, Ника решила не ждать вопросов, а начать первой. Как известно, лучшая оборона — это наступление.

— Лидия Сергеевна! — звенящим голосом позвала она с порога. — Знаю, что вы дома! Идите сюда, нам надо поговорить!

— Что случилось, Верочка? — Свекровь возникла на пороге кухни в ситцевом вылинявшем переднике, вытирая руки о такое же старое затрюханное полотенце.

Вот интересно, где она берет эти тряпки? Мелькнула мысль, что нарочитая, показная бедность неспроста, но Ника решила пока не обращать на это внимание.

— Случилось то, уважаемая, что ваш сынок меня не уважает. Он в грош меня не ставит, — отчеканила она. — Представляете, позволяет себе орать на меня в присутствии… В присутствии посторонних! Он бросил меня одну, а сам… А сам…

— Я бросил тебя?! — заорал самозванец. — Я, как полный идиот, сидел в банке, ждал тебя, а ты свалила!

— Сергей… — начала было «свекровь», но того уже понесло по кочкам.

— Удрала и телефон выключила, а потом прихожу — она в ресторане сидит! А я, как дурак…

«Точно — дурак», — подумала Ника, но постаралась, чтобы эта мысль не отразилась на ее лице. Очевидно, «свекровь» подумала то же самое, потому что хлестнула самозванца полотенцем и повысила голос:

— Да будешь ты слушаться когда-нибудь?!

Он присмирел и часто-часто заморгал.

— Нам всем нужно успокоиться, — вынесла решение «свекровь».

Ника успела снять сапоги и повесить пальто.

— Что я, по магазинам не могу пройтись, что ли? — вздохнула она. — Денег уж не прошу, свои есть. И всё равно такое отношение… Я вам не крепостная…

— Купила что-нибудь? — оживилась «свекровь». — Покажи! Примерь!

Ника отвернулась. Вот хитрая баба, сразу суть уловила. Теперь нельзя сказать, что ничего не понравилось, она не поверит.

— Купила много всего, — ворчливо ответила Ника. — И отвезла на квартиру отца, не сюда же везти. У вас в спальне и шкафа приличного нет. Юлия Милановна обещала всё разобрать.

Ника упомянула экономку и внимательно посмотрела на этих двоих. Но у них ничего не мелькнуло в глазах при упоминании Юлии, никакой реакции. Фальшивый муж только скривился, совсем как в первый раз, когда велел экономку уволить. Ну ладно, лжесвекровь та еще пройда, свои эмоции контролирует, но этот урод непременно бы показал, что знает об убийстве экономки. «Значит, не они, — уверилась Ника. — Такое скрыть трудно. Но тогда кто же ее убил?»

Сергей Ломакин открыл глаза и в первое мгновение не мог ничего понять. Увидев, что он пришёл в себя, над ним склонился незнакомый человек в несвежем белом халате и белой медицинской маске. Человек снял маску и участливо поздоровался:

— С добрым утром! И с возвращением!

— Откуда? — отозвался Сергей и не узнал собственный голос — хриплый и неразборчивый.

— С того света! — ответил человек в белом халате. Наверное, доктор. — Он очнулся! — крикнул доктор куда-то за спину.

Тут же в поле зрения Сергея появился еще один человек — худой, с «лошадиным» лицом и злыми узкими глазами. Он показался Сергею смутно знакомым. Узколицый пристально посмотрел на Сергея и криво усмехнулся, обнажив крупные, волчьи, жёлтые от никотина зубы:

— Ну, здорово! Давно не виделись!

И тут Сергей вспомнил, откуда он его знает. Он восстановил в памяти крупный, медленно падающий, словно бутафорский, снег, колеблющийся под ветром свет фонаря и двух мужчин с опасной повадкой серьёзных хищников.

И Сергей пожалел, что пришёл в себя.

— Шатун велел передать тебе привет! — процедил узколицый.

— Ну что, мы теперь в расчёте? — повернулся к нему доктор, суетливо потирая руки. — Я его вытащил буквально с того света. Шатун мне обещал за это списать долг.

— Обещал, обещал… — Узколицый стёр с лица волчью ухмылку. — Он теперь точно выживет?

— Выживет, только не надо его бить. Он еще слишком слаб. Ему надо хотя бы пару дней отлежаться.

— Бить мы его не будем! — пообещал узколицый. — Пока не будем. А ты, Айболит, можешь проваливать.

— Айболит — это ветеринар, — проворчал доктор, вздохнул с облегчением и исчез из поля зрения Сергея.

Узколицый не обратил на его замечание никакого внимания, он повернулся и крикнул себе за спину:

— Шатун! Он готов! — И сказал Сергею: — Ну что, с тобой тут кое-кто хочет поговорить!

Сергей закрыл глаза. Ему захотелось вернуться в благословенную беспамятную тьму, из которой его только что вытащили. Но лежать с закрытыми глазами ему не дали. Послышались тяжёлые шаги, и он невольно открыл глаза, чтобы увидеть того, кто пришёл по его душу.

Около его кровати возник лысый коренастый человек непонятного возраста, с длинными, как у гориллы, руками и маленькими глазками с тяжёлыми набрякшими веками, которые придавали ему сонный и как будто не опасный вид. Обманчивый, надо сказать, вид.

— Ну, здравствуй! — улыбнулся Шатун уголком рта. — Помнишь меня?

— Тебя, пожалуй, забудешь!

— Помнишь, значит! — удовлетворённо констатировал Шатун. — А помнишь, что за тобой должок?

— Помню, помню… — подтвердил Сергей.

— Это хорошо, что помнишь! А то я уж подумал, что ты забыл. Или решил, что можешь мне его не отдавать. Уехал далеко, думал, я тебя не найду?

Сергей заволновался:

— Нет, Шатун, у меня и в мыслях такого не было! Я уехал по делам, как раз чтобы денег заработать и тебе долг отдать!

— И почему это я тебе не верю?

— Зря не веришь, Шатун! Я тебе всё отдам! До копейки! Я проиграл пятьдесят тысяч, это вообще не вопрос…

— Это последний раз — пятьдесят. А до того еще сто, и еще полтораста, и еще триста… Всего за тобой, голубок, набежало восемьсот тысяч. Правильно?

— Пусть будет «лимон» для