Джулия Стюарт - Тайна голубиного пирога Страница 33

Хендерсон смотрел куда-то вдаль:

– Что ж, будем надеяться, что ваше искусство изменит ситуацию. Говорят же, что портной создает мужчину. Я слышал, что и принц Уэльский, и герцог Йоркский пошили себе сюртуки с тесьмой. Мне нравятся подобные украшения.

– Это не для таких, как вы, сэр, – неодобрительно заметил портной. – Не стоит привлекать к себе слишком много внимания. Правильный стиль для сюртуков сейчас – соразмерность. – Он взглянул на ленту и объявил: – Обхват груди увеличился на два дюйма. Наметанному глазу сразу заметно.

– Обхват груди? – переспросил доктор, уперев руки в бедра.

Портной взглянул на него своими большими немигающими глазами:

– Мерная лента никогда не лжет, сэр. За своей фигурой должны следить сами клиенты. Не беспокойтесь, вы в хороших руках. Когда я закончу работу, вы будете выглядеть как мой юный помощник.

Когда эта мучительная процедура наконец закончилась, доктор Хендерсон поспешно закрыл за собой дверь и уже собирался перейти дорогу, но тут кое-что вспомнил. Вновь войдя в ателье, он застал мистера Уайльдгуса за уборкой: тот смахивал метелкой из перьев пыль с ящика над камином, в котором разместилось чучело фазана. Портной обернулся и уставился на доктора своими огромными глазами.

– Думаю, вы понимаете, что нуждаетесь также в новом жилете. Сейчас носят двубортный, застегнутый на пуговицы до самого верха, – сказал мистер Уайльдгус, не выпуская из рук метелку. – Но у вас есть и более настоятельная забота.

– Какая же?

– Петлицы с трудом выдержат такую нагрузку.

Доктор втянул живот:

– Не могли бы вы дать мне совет?

– По какому поводу, сэр? – спросил мистер Уайльдгус, склонив голову набок.

– Мне нужна безукоризненная шляпа.

Портной положил метелку, воздел очи к небесам и вынес свое заключение:

– Попробуйте купить ее в магазине «Линкольн и Беннет» на Пиккадилли. Я бы рекомендовал вам обычный цилиндр, а не в форме колокола, хотя этот фасон популярен последние три года. Даже такие завзятые модники, как герцог Ньюкасл и лорд Фрэнсис Хоуп, уже много лет предпочитают прямые линии. Цилиндр дает мужчине ощущение морального превосходства. Это поможет вам найти себе жену, сэр.

Доктор быстро закрыл дверь, но тут же вновь просунул голову в щель:

– Кстати, насколько безумен должен быть шляпник?

Мистер Уайльдгус задумчиво соединил кончики пальцев:

– Некоторая степень безумия, конечно, необходима. Но мы рекомендуем нашим клиентам держаться от явных психов подальше. Они склонны назначать завышенную цену, а некоторые из таких шляпников не признают полей. Помешательство должно быть приятным для окружающих и протекать в легкой форме – вот что вам нужно.

Глава 8

Удовольствие от новых чулок джентльмена и их опасность

Страстная пятница, 8 апреля 1898 г.

Никто не ждал Страстной пятницы с таким нетерпением, как обитатели Лондона. Они приветствовали наступление отрезвляющего христианского праздника поста и покаяния. Их грела не только мысль о жгучей от пряностей, надрезанной крестом традиционной сдобной булочке, но и счастливое предчувствие четырех выходных дней впереди. Однако это было не единственной радостью. Солнце, обычно скудное в конце Страстной недели, сумело-таки растопить облака и засияло вовсю. И тогда верующие опустились на колени и вознесли к небесам радостную молитву. Долги были забыты, мужья прощены. Рабочие, захватив с собой сэндвичи и бутылки с пивом, толпами потянулись к станции в надежде разжиться дешевыми билетами на экскурсии. Богатые тем временем погрузились в извозчичьи кареты, не забыв взять кошельки, баулы, удочки, шляпные коробки, и отправились в свои загородные имения. Город был тих, как в воскресенье, замолчал даже колокольчик уличного продавца горячей сдобы.

Только обитатели дворца Хэмптон-Корт были недовольны, когда увидели, выглянув из окон, какая стоит замечательная погода. Жалуясь, что им не удалось получить приглашения хоть куда-нибудь, они готовились к пасхальному нашествию экскурсантов. Их ужас усиливало объявление в газетах о комфортабельном пароходе «Куин Элизабет», который будет совершать рейсы от Лондонского моста в Страстную пятницу и в понедельник после Пасхи, что еще больше увеличит толпы на берегах Темзы.

Минк вышла прогуляться в тихую обычно аллею разросшихся тисов и, дойдя до Тайного сада, обнаружила в нем мальчишек, вовсю дующих в свистульки. Первый из садов с южной стороны, разбитый еще Генрихом VIII, пять лет назад был открыт для посещения простолюдинов, что вызвало нешуточный гнев обитателей дворца.

Принцесса обращала мало внимания на веселых посетителей, обильно украсивших цветами шляпы и засунувших за отвороты жилета большие пальцы: мысли ее по-прежнему были заняты инспектором Гаппи. Сделав обыск в их доме, полиция больше не давала о себе знать. Минк надеялась, что они не явятся снова и оставят их с Пуки в покое.

Страстно желая, чтобы разразившийся скандал не ввергнул ее в свою пучину, принцесса открыла калитку маленького садика рядом с рекой – одного из немногих приватных убежищ, оставленных обитателям дворца. Однако тут же обнаружила, что была не единственной, кто искал здесь приют. Многие места на скамейке были уже заняты, несколько кресел на колесах стояли на солнце. Она собралась уйти, но тут ее окликнули по имени. Обернувшись, принцесса увидела графиню и подошла к ней. Леди Беатрис и леди Монфор-Бебб подвинулись, освобождая ей место.

– Вы, видимо, как и мы, хотели тут спрятаться, – сказала леди Монфор-Бебб. – В понедельник после Пасхи здесь все будет забито Гарри и Генриеттами. Мы все молим Бога, чтобы дождь разогнал их.

– Скоро и дворец в Кью откроют для публики. Будем надеяться, что он отвлечет часть здешних посетителей, – сказала леди Беатрис, складывая зонтик от солнца, при помощи которого она пыталась уберечься от новых веснушек. – Думаю, следует восстановить плату за проезд через Хэмптонский мост. Такая мера уменьшит наплыв бедняков. Надо бы написать письмо лорд-гофмейстеру с этим предложением.

Графиня подалась вперед, коснувшись ее рукой:

– Не забудьте указать, чтобы для живущих во дворце проезд остался бесплатным.

Обернувшись к принцессе, графиня поинтересовалась, как обстоят дела с инспектором.

– Неприятный человек, – ответила Минк. – От него несет дешевым табаком. После его ухода пришлось открывать все окна.

– Когда инспектор задавал мне вопросы, больше всего его интересовала ваша служанка, – продолжила разговор графиня, теребя ленточки своего черного капора. – Я понимаю, как важно для вас оставить ее при себе. Мы стараемся изо всех сил, чтобы удержать слуг. И все из-за призраков. Хорошо хоть у моей служанки крепкие нервы. Оказалась совсем неплохой, особенно если вспомнить, как она попала ко мне.

– Она ведь из работного дома? – поинтересовалась Минк.

Графиня покачала головой:

– Элис была горничной Бэгшотов, но ее уволили за кражу. У меня же не возникает с ней никаких трудностей. Когда она только появилась в моем доме, я нарочно оставила под ковром соверен, но она его не взяла.

– А он совсем бы не помешал Элис: ей ведь платят жалованье как немецкой служанке, – заметила леди Монфор-Бебб, опираясь обеими руками на трость и устремив взор вдаль. – Не думаю, что можно всецело доверять слугам. После того как я вышла замуж, всегда брала в дом только некрасивых девушек.

– Дело не в том, доверять ли горничной. Куда важнее знать, что муж и гости не станут волочиться за служанками. Я еще не встречала молоденькой девушки, которой было бы приятно, чтобы джентльмен пялился на нее с утра пораньше из ванной комнаты. Напротив, нередко мужчинам приходится умерить свой пыл.

– О, как смешно вы это сказали! – воскликнула леди Беатрис, хихикая и прикрывая рот рукой.

Все три женщины укоризненно посмотрели на нее.

Обливающаяся потом служанка вкатила в сад кресло-каталку с дородной пожилой леди. На коленях она держала крошечную дрожащую собачку. Графиня извинилась и отошла поговорить с престарелой дамой. Стоило леди Бессингтон оказаться вне пределов слышимости, как леди Монфор-Бебб тихо сказала:

– Я не хочу утверждать, что графиня скупа, но она явно не желает тратиться на шелковую подкладку для юбки. Вместо этого использует перчаточную ткань из магазина «Уильям Уайтли» на Уэстбурн-Гроув, а чтобы этого не было заметно, на низ юбки нашита полоска шелка.

Леди Монфор-Бебб сидела, подняв брови, ожидая, когда ее откровение будет осознано.

Леди Беатрис взглянула на графиню.

– Это можно понять, – прошептала она.

Леди Монфор-Бебб с удивлением посмотрела на нее:

– Неужели? Мы раньше не замечали, что она такая скряга.