Анна Данилова - Тринадцатая гостья Страница 33

– Ну почему же? Зато ты увидела бы меня в естественной среде!

– Я захотела помочь тебе.

– Тогда почему же ты не приехала в Болгарию и не помогла мне разобраться с визой? С документами? Ведь мне пришлось добираться сюда весьма опасным путем.

Это была довольно-таки существенная нестыковка в ее рассказе. И она поняла это и на некоторое время замолчала.

– Но я не могла бы тебе помочь на территории другого государства. Я подумала, что раз уж ты – такая отчаянная и храбрая, то сама найдешь способ, как добраться до меня.

– Ладно, Соня, что сделано, то сделано. Вот я здесь. Что дальше? К чему было пугать меня этими куклами? Да еще и Розу втягивать в это дело? Ты же по-настоящему отравила ее!

Мне вдруг захотелось побыть одной. Все, что я услышала от Сони, попахивало сумасшедшинкой. Она была безумной, эта Соня! Зато теперь я более или менее понимала ход ее мыслей и, главное, причину, по которой она меня сюда пригласила. Значит, чтобы почувствовать себя более благополучной, чем я! Чтобы избавиться от депрессии и страхов. Чтобы не быть одинокой! Чтобы заполучить человека, более несчастного, чем она сама, и привязать его к себе любым путем, даже если для этого потребуется убить человека. Садовника, например.

Правильно говорит Герман – надо бежать отсюда, пока не поздно! А вдруг уже поздно?!

Глава 25

Москва, октябрь 2008 г

Елена Вьюгина сидела на диване в гостиной своей московской квартиры и вязала свитер.

Пряжа: голубая, мягкая, пушистая; петли: крупные, объемные. Вязание успокаивало ее, даже навевало дрему. В квартире было тепло и тихо, Константин лежал рядом, прикрывшись пледом, и смотрел телевизор. Они вот уже два дня тому назад вернулись из Болгарии.

– Кажется, что и не было никакой Страхилицы, и этих смешных и нежных коз, и симпатяги Тайсона. Что это кто-то другой, а не я доставала яйца из ящиков с соломой в курятнике. – Лена провязала еще несколько петель и повернула голову к мужу. – А ты? Ты-то что молчишь?

– А что я? Крышу я в доме починил, забор подправил, в курятнике переложил черепицу. Но ты права. Что-то в этой последней поездке есть сюрреалистическое, нереальное. Можно даже сказать, что нам все это приснилось. И знаешь, почему?

– Почему?

– Да потому, что слишком сильный получился контраст между нашей московской жизнью и той, «страхилицкой». Вот только Наташу мы так и не разыскали, вернулись без нее. И где ее искать теперь – ума не приложу! Можно было бы подключить милицию, я не знаю, или Интерпол. А вдруг она влипла в какую-нибудь очередную историю, и мы своими поисками ей только навредим? И такое может быть.

– Главное, что, когда она вернется в Страхилицу (а туда она не может не вернуться, потому что у нее там какое-никакое хозяйство, определенные обязательства перед людьми, которые за всем этим присматривают), Нуртен сразу же свяжется с нами. А она – женщина серьезная, на нее можно положиться. Я даже рада тому, что у Наташи такая хорошая знакомая.

Звонок раздался неожиданно, и Елена вздрогнула. Посмотрела на мужа.

– Кто бы это мог быть? Уже поздно. Ты кого-нибудь ждешь, Костя?

– Лена, ну кого я могу ждать?

– Мало ли. Что-то мне не по себе! Не люблю я поздних звонков, визитов…

– Я пойду, посмотрю.

Константин легко, по-мальчишески, поднялся с дивана, поправил рубашку, домашние штаны и пошел в прихожую. Подойдя к двери, заглянул в глазок и увидел незнакомых ему людей. Двое мужчин в темных плащах.

– Кто там?

– Прокуратура. Откройте, пожалуйста.

– Костя, кто там? – Встревоженным голосом крикнула из комнаты Елена.

Он открыл дверь. Подумал, что у работников прокуратуры, должно быть, особенное выражение лиц, и, глядя на этих людей, почему-то хочется спрятаться куда подальше, чтобы только не видеть эту печать разочарования, тоски и безысходности. Уж они-то знают, сколько на свете существует мерзости и безнаказанности!

– Вы – Константин Вьюгин?

– Да, это я. Что случилось?

– Вы позволите пройти? Ваша жена дома?

– Да.

Елена уже стояла в дверях с накинутой поверх халата шалью.

– Кто вы такие и что вам от нас нужно? – спросила она нервным фальцетом.

– Следователь прокуратуры Серов Валентин Петрович, – представился один из «черных плащей».

– Помощник следователя прокуратуры – Минкин Михаил Александрович, – сказал второй.

– Проходите, пожалуйста, – Константину было стыдно за свой страх перед этими людьми. Он почувствовал, что даже колени у него ослабли. Вот так же, подумалось ему, чувствуют себя люди, идущие на казнь. А ведь он даже не знал, что привело прокурорских работников к ним в столь поздний час. Хотя и догадывался – пришли они из-за Наташи…

Серов и Минкин прошли, сели за стол.

– Скажите, где ваша дочь? – спросил Серов.

– Она в отъезде, – поспешила ответить Елена. – Отдыхает в Болгарии…

– В такое время?

– Да. У нее там друзья. Она живет в одной деревне. Мы только что оттуда вернулись.

– И как называется эта деревня?

– Страхилица. Это под Шуменом, в восьмидесяти километрах от Варны.

– Но мы справлялись в российском консульстве в Варне – виза вашей дочери, Натальи Константиновны Вьюгиной, давно уже просрочена, и она не имеет права там находиться. Однако и из страны она тоже как будто не выезжала. И тем не менее она в России… в Москве.

– Как?! Наташа здесь?! – воскликнула Елена и стала оглядываться по сторонам, словно дочь могла находиться где-то совсем близко, в соседней комнате.

– Лена, успокойся, прошу тебя, – сухо одернул жену Константин. – Пожалуйста, говорите яснее! Разве вы не видите, как взволнована моя жена? Честно говоря, мы потеряли свою дочь. Поругались с ней еще два года тому назад, когда находились в Болгарии, в Варне, и она ушла от нас. Обиделась. Она у нас девочка гордая. Мы ищем ее уже два года. Вот, недавно снова ездили в Варну, добрались до Шумена, потому что один человек за деньги вычислил место, где бы она могла находиться. Моя жена уже сказала, это село называется Страхилица, недалеко от Шумена. Так получилось, что Наташе удалось купить там дом.

– Вы видели ее? – грубовато перебил Серов.

– В том-то и дело, что нет.

– Тогда вам надо проехать с нами.

– Куда? Зачем?!

– Кажется, нашлась ваша дочь. Правда, паспорта мы не обнаружили, но читательский билет на имя Натальи Вьюгиной был найден в кармане куртки потерпевшей. Возможно, конечно, это просто чудовищное совпадение. Скажите, какого цвета были волосы у вашей дочери?

– Трудно сказать, – не своим голосом, чувствуя что-то страшное, произнесла Елена. – Когда мы видели ее в последний раз, два года тому назад, у нее и волос-то почти не было. Она выглядела ужасно. Виной всему – ее нервное состояние. Понимаете, ей многое пришлось пережить. Костя, куда мы едем?

Константин как-то странно посмотрел на жену.

– Что с ней? – спросил он у следователя.

– Тело девушки нашли несколько дней тому назад, в подвале жилого дома неподалеку от Савеловского вокзала. – Следователь оказался человеком жестоким.

Вьюгин едва успел подхватить обмякшую, бесчувственную жену – Лена упала в обморок.

Из дверей здания морга вышла рыдавшая женщина, ее вел под руку высокий худой старик. Вьюгин, увидев эту сцену, представил себе самое худшее – труп дочери на холодном цинковом столе. Он помог выйти из машины находившейся в странном, сомнамбулическом состоянии Лене, подвел ее к двери, из которой только что вышла скорбная пара, и со словами «Господи, помоги» вошел в морг. Но потом, вдохнув трупный запах в коридоре, он передумал и вернул бесчувственную жену в машину: «Побудь пока здесь, вдруг это не она?»

То, что он увидел, было чудовищным, страшным. Да, это была девушка, возможно, одного возраста с Наташей, но это была, к огромному его облегчению, не Наташа! Тело пролежало довольно долго в подвале дома, поэтому следы разложения исказили, обезобразили его. Следователь сказал, что девушку зарезали приблизительно полтора месяца тому назад, еще в августе.

– Хорошо, что Лена не увидела… этого, – повторил он несколько раз после того, как они со следователем вышли из морга. – Хорошо, что я оставил ее в машине! Знаете ведь, как бывает – иногда видишь то, что ожидаешь или боишься увидеть. Вот и Лена могла бы вместо этой девушки увидеть Наташу! Да у нее бы сердце разорвалось! Господи, господи…

Вьюгин мелко и быстро закрестился.

Он видел, как озадачен следователь тем, что обнаруженный в подвале дома труп девушки не имеет ничего общего с семьей Вьюгиных.

– Значит, это другая Наталья Вьюгина, – сказал едва ли не извиняющимся тоном Константин. – Это не наша дочь. И я ужасно рад. Да это и не могла быть она, хотя бы потому, что, когда убивали эту несчастную девушку, наша Наташа была, говорю же, в Страхилице! Мы разговаривали с ее соседями. Она несколько дней тому назад, как уехала в Германию…