Светлана Алешина - За тех, кто в морге (сборник) Страница 33

– Я хочу сказать то, что я сказал: за месяц до убийства была написана дарственная. С юридической стороны, это еще как посмотреть, и если наш известный Виталий захочет, то за квартиру можно будет и побиться, но это в перспективе…

Я покачала головой:

– Может быть, это, конечно же, и мотив, но меня он не устраивает. Подвязать толпу бандитов, чтобы организовать наезд на меня? И все из-за квартиры? Она что, такая ценная? А эта Надя – без пяти минут кандидат наук – совсем уж криминальная особа?

– Не видел, не знаю, – ответил Фима, – не мое дело. Но и тут есть еще одно «но», и чутье тебя, мечта моя, не подвело. Тут посложнее немножко получается.

Фима, словно забыв о нашем существовании, стал пить кофе и несколько раз загадочно взглянул на Маринку.

– Слушай, Фима, – серьезно сказала я, – в тебя никогда чайной ложечкой не бросали?

– Все понял! – Фима шутливо загородился ладонями, потом опустил руки, закурил и продолжил:

– Меня немного смутило поведение следователя. Странно как-то получалось: труп, явное убийство, нахождение улики, указывающей на конкретного человека, и вдруг – просто беседа, разговорчик такой несерьезный… Одним словом, я решил узнать поподробней про это убийство. И узнал!

– Ну же! – это уже не выдержала Маринка. – Что-то про меня? Хитрый замысел спецслужб? Я имею в виду, внутренних органов?

– Красиво излагаешь, – одобрил Фима, – но не совсем так. А с другой стороны…

– С какой же? С какой?! – почти прокричала я вопрос, потому что Фима, честно говоря, начал уже меня доставать. Ну почему нельзя сначала просто и коротко все рассказать, а потом уже вы… я хотела сказать… шутить?

Фима как истинный джентльмен тут же послушался и не стал мучить присутствующих дам недомолвками.

– Оленька, этот случай оказался очень интересным. Понимаешь, обычных дедушек, даже профессоров в отставке, почему-то не убивают киллеры. Наверное, потому что не хотят. Или еще по какой-то причине… Я просто теряюсь в догадках.

– Кто? – не поверила я услышанному. – Киллер? Это же полный абсурд!

Я удивленно посмотрела на Маринку, Маринка – на меня.

Только Виктор сидел, как всегда, невозмутимо и задумчиво поглядывал на Фиму.

Фима довольно улыбался, наслаждаясь произведенным эффектом, а потом по-отечески мягко продолжил:

– Экспертиза показала, что выстрел был произведен с расстояния в тридцать-сорок метров из винтовки. Забыл, как она точно называется, но нашего производства и не особенно дорогая. Оперативная разработка определила, что стреляли из соседнего дома. Или из квартиры, или с крыши. Удалось рассчитать примерную траекторию выстрела и потом найти квартиру, из которой стреляли.

– И что же это за квартира? – спросила я. – Поди, какой-нибудь бабки, у которой тоже снимали комнату?

– А ты откуда знаешь? – удивился Фима. – Это пока служебная информация, знают только те, кому положено, ну и я, грешный…

– А что тут знать? – невозмутимо ответила я. – Я демонстрирую логическую мощь женского разума. Ведь все очевидно.

– Про мощь это ты хорошо сказала, я запомню, – одобрил Фима, но я не пошла на треп, а спросила:

– Бабка один раз видела этого человека и больше ничего не знает?

– Ну не совсем так, – возразил Фима, немного обидевшись от оскорбительного обилия моих догадок.

Все время забываю, что с мужчинами надо выглядеть хотя бы немного глупее, чем ты есть на самом деле.

– Бабка действительно сдала комнату. Молодой человек снял ее на месяц, заплатил вперед, а потом вдруг неожиданно исчез. Вещей у него практически не было, только большая спортивная сумка. Молодой человек ей понравился, и бабка хорошо его запомнила, да он, кстати, и не скрывался. Очень часто по вечерам забавлял бабушку рассказами, лучше всякого сериала. Короче, она от него в восторге и в его причастность к этому делу не верит.

– Что, неужели и фоторобот составили? – затаив дыхание, спросила я.

– А как же, конечно, – важно ответил Фима, доставая из кармана знакомую мне зеленую записную книжку и вынимая из нее вчетверо сложенный листок.

Я взяла листок в руки и развернула.

Маринка тут же прижалась к моему плечу, тоже рассматривая изображение.

На меня смотрела довольно симпатичная, слегка ухмыляющаяся физиономия. Короткая стрижка, выразительные глаза, тонкие губы… Он действительно внушал доверие даже на этом портрете. В оригинале он должен выглядеть лучше – насколько мне известно, эти «роботы» довольно сильно искажают действительность. По крайней мере, увидев его на улице, я не обратила бы на него никакого внимания. На убийцу специалистов по средним векам он никак не походил.

– Ты уверен, что это именно тот, кто нам нужен? – с сомнением спросила я.

– Если ты до сих пор не поняла, то говорю медленно и четко, – произнес Фима. – Тебе, Оленька, нужен я и никто другой.

– Это я давно знаю, – непростительно небрежно ответила я. – А как ты думаешь, зачем ему понадобилось убивать деда? Что плохого он ему сделал? К тому же, я так понимаю, он все-таки профессионал, а такая работа хорошо оплачивается… Нет, что-то тут не сходится.

– Если бы все сходилось, то и проблем бы не было, а у нашей доблестной милиции почти те же вопросы, что и у тебя.

Я еще раз посмотрела на рисунок и, на всякий случай запомнив хорошенько, отдала его Фиме.

– Это все? – спросила я.

Фима моргнул и обиженно сказал:

– Это в пять раз больше того, что раскопали бы твои спецы за месяц.

– Спасибо за информацию, – запоздало поблагодарила я.

– Ничего не стоит, – криво усмехнулся Фима и заерзал на стуле, показывая, что ему пора, и уже давно.

Я решила сделать человеку приятное.

– Если у тебя еще есть время, то могу позволить тебе… меня…

– Что? – подозрительно взглянул на меня Фимочка. – До работы, что ли, довезти? Машина сломалась?

– Машина в порядке, просто я хотела сделать тебе приятное, но если ты…

– Конечно, согласен! – воскликнул Фима и взглянул на часы. – Если только быстро.

Глава 4

Ничего в редакции не изменилось, и сама она стояла на прежнем месте. У меня в жизни бывают моменты, когда я не то чтобы жалею об этом, а как-то раздражаюсь.

У меня в жизни черт-те что, а оказывается, что даже и редакция не рушится!

Обидно.

Фимочка упорхнул сразу же, как только высадил меня напротив входа, и я зашла в дверь, гордая в своей отваге: да плевать на все, даже если в коридоре и прячется какой-нибудь гоблинообразный ублюдок, вон сзади только что подъехал Виктор с Маринкой на моей «Ладе», и они меня сейчас нагонят.

Я поднялась на второй этаж, и первый, кого я увидела в редакции, был вовсе не Ромка и даже не Сергей Иванович: между столами нервной рысью, потрясывая телесами, рассекал Виталик с весьма озабоченным выражением лица.

Увидев меня, он удивленно взглянул мне за спину:

– А где же Марина?

– Здравствуйте, здравствуйте, – приветливо улыбнулась я, проходя к своему кабинету, – я тоже очень рада вас видеть.

Виталик не понял моего сарказма.

Он озадаченно кивнул и потопал следом.

– Марина идет, – быстро сказала я и зашла к себе, чтобы снова не видеть слюнявой сцены встречи.

Я уже успела раздеться и поправить прическу, как в кабинет влетела Маринка с вытаращенными глазами. Подобный имидж уже стал для нее привычным за последние дни.

Мне почему-то сразу же стало скучно.

– Оля, у меня к тебе две просьбы, – заявила Маринка и села напротив меня.

– Одна хорошая, а другая плохая? – пошутила я, доставая из пачки сигарету.

Маринка на секунду задумалась.

– Ну, наверное, – сказала она, – хотя вряд ли. Они обе неплохие.

– Давай, – расщедрилась я, по-крупному подозревая, что Маринка сейчас начнет канючить насчет отгула.

– Виталик хочет с тобой поговорить. По делу, – сказала Маринка, и я пожала плечами:

– А в чем проблема? Он стал меня бояться? Почему же он не сказал мне этого при встрече?

Маринка усмехнулась, словно я ляпнула какую-то глупость, и значительно произнесла:

– Он ведь ждал меня.

Я кашлянула и стервозно проговорила:

– А теперь подождет меня. Не видишь: мы курим! Гони свою вторую просьбу!

Маринка поскучнела личиком и мерзко сюсюкающим голосом произнесла:

– Ты не могла бы меня отпустить сегодня с работы после обеда?

– А кофе будет? – конкретно поинтересовалась я, а Маринка вскочила со стула и направилась к выходу. Открыв дверь, она сделала мне меленькую подлость:

– Так я зову Виталика?

Ее вопрос, безусловно, услыхала вся редакция, и мне пришлось кивнуть, покраснев от возмущения.

Маринка вышла, и вместо нее вошел Виталик, чудесным образом сменивший свое озабоченное выражение лица на довольное. И с чего бы это он так?

– У вас случилось что-то новенькое? – поинтересовалась я, показывая Виталику на стул, стоящий напротив меня.

– Да, проблемы продолжаются, – вздохнул он. – Я хотел бы попросить у вас помощи.

– У меня? – я даже и не пыталась скрыть удивление, хотя заподозрила, что сейчас он начнет мне доказывать, что с Маринкой рядом ему дышится на свете гораздо спокойнее, чем без нее.