Михаил Петров - Гончаров и дама в черном Страница 33

Раскатисто зевнув, я потянулся и только тогда заметил, что на супружеском ложе я пребываю в тоскливом одиночестве. За окном только-только начал сереть рассвет, и соловьиные энтузиасты совсем недавно принялись прочищать похмельные глотки отвратительными, нестройными гаммами. Значит, времени было никак не больше шести часов. Такую вопиющую несправедливость стерпеть не смог бы даже самый добродушный и рогатый лось. Откинув одеяло, я прошлепал на балкон и удивленно заморгал - картинка, увиденная мною, оказалась выше моего понимания.

Вчерашний полусдохший сенбернар хлипко сидел на заднице, широко расставив передние лапы. Был он совсем слаб, но помело белого хвоста уже работало исправно. С видимым удовольствием он позволял сидящей на корточках Милке закладывать в его пасть остатки вчерашнего ужина. Я не могу сказать, были ли слезы на собачьей морде, но клянусь, что Милка плакала.

- Трогательное единение человека и зверя, - закуривая, прокомментировал я простуженным басом. - Полная гармония. Ты еще титю ему дай.

Наверное, зря я это сказал. Потому что собака смутилась, отвернулась и, свернувшись колесом, тяжело улеглась на газон. Что же касается Милки, то тут реакция последовала неадекватная.

- Тебе не стыдно? - поднимаясь во весь рост и не скрывая слез, затрепетала ноздрей супруга. - Совести у вас нет. Подобрали собаку на издыхании и, вместо того чтоб ей помочь, напились и завалились спать. Спрашивается, на кой черт вы ее привезли?

- Прекрати истерику и продолжай ублажать псину. У тебя это хорошо получается, - отступая в глубь балкона, посоветовал я. - И учти, что его зовут Брутом.

Помывшись, побрившись и почистив одежду, я сел в машину, пообещав жене вернуться часика через два. Именно столько времени мне требовалось, чтобы навести справки о Марии Филипповне, работающей в доме отдыха.

К закрытым воротам, окрашенным в грязно-зеленый цвет, я подъехал ровно в восемь часов. Крутой охранник бандитской наружности и атлетического телосложения наотрез отказал мне во въезде на территорию вверенного ему объекта. Печально выматерившись, я оставил машину и добрых полкилометра отмахал пешком до административного здания, почему-то расположенного в самом конце территории.

Мимо меня то и дело пробегали пузатые дяди на тонких ногах или безгрудые дамы с толстыми ляжками. Как я понял, отдыхающий люд вышел на утреннюю разминку. И нет предела совершенству, с восторгом подумал я, всходя на высокое крыльцо величественного здания администрации, где меня остановил второй заслон дюжих мордоворотов.

- Ты куда? - не утруждая себя вежливостью, спросил парень, личность которого предполагала его недавнее освобождение, или, наоборот, он только готовился получить срок по какой-нибудь "мокрой" статье.

- Я туда, - кивнул я в глубь вестибюля и, чтобы раз и навсегда поставить на этой утомительной процедуре точку, внимательно посмотрел ему в глаза. - Эге, орелик, что-то твоя физиономия кажется мне знакомой. Давненько ты у нас не бывал.

- Проходите, пожалуйста. Я вас не знаю, - стушевался нагловатый лопух и ужом ускользнул в дверь за конторкой.

Усмехнувшись, я прошел на второй этаж в надежде разыскать директора или кого-то из начальства. Я не ошибся, на самой представительной двери висела бронзовая табличка с надписью "Приемная". Толкнув се, я спросил у синеглазой дивы, принимает ли она клиентов в столь ранний час.

- Нет, - ответила она. - Тамара Ивановна еще не пришла.

- Чудо, я же не спрашиваю Тамару Ивановну, я спрашиваю вас - принимаете ли вы?

- Я принимаю, - расползлась в улыбке ясноокая луна. - Входите, мужчина, вы по какому вопросу?

- По личному я обращусь к вам в другой раз, а сегодня я бы хотел у вас узнать, как мне найти Марию Филипповну.

- Мужчина, вы немного опоздали. Мария Филипповна у нас больше не работает.

- Тогда дайте ее адрес, и я съезжу к ней домой.

- Адрес-то я дать могу, - засмеялась дива, - но боюсь, что вы туда не доедете. Уже год, как Мария Филипповна перебралась на тот свет.

- Печально, - вздохнул я, выходя из приемной. - Светлая ей память.

* * *

Закрадывалось все более устойчивое подозрение, что тесть, наплевав на работу, действительно решил посвятить остатки своих дней отдыху и Верочке. Напялив неизвестно откуда взявшиеся шорты, вальяжно разложив пузо в шезлонге, он нагло сибаритствовал, милостливо разрешая своей пассии доставлять ему маленькие радости в виде пива и шашлыка. Не в силах терпеть такое бесстыдство, Милка с отяжелевшим кобелем уединились за домом и предавались нехитрым собачьим радостям. Похоже, что в эту пастораль я совершенно не вписывался.

- Ты где болтался? - размазывая жир по волосатому животу, приветствовал меня тесть. - Присаживайся, сейчас Верунчик презентует тебе палочку шашлыка.

- Господин генерал, - вгрызаясь зубами в сочную свинину, недовольно начал я, - мы с вами или работаем, или отдыхаем. За то время, пока вы нежили свои телеса, я узнал, что Мария Филипповна приказала долго жить еще год тому назад.

- Это хорошо, земля ей пухом, - цепляя шампуром кольца лука, выразил свое соболезнование тесть. - Значит, одной подозреваемой будет меньше. Что ты предлагаешь?

- Я предлагаю вам хоть на час явиться на работу.

- Там Макс, и этого достаточно.

- Я очень ценю и даже люблю Ухова, но его организаторские способности оставляют желать лучшего. Без вашей корректировки он может завалить фирму, которую вы создали с таким трудом. Если вы к этому стремитесь, то пожалуйста, препятствовать не буду, а на кусок хлеба мы с Милкой как-нибудь заработаем.

- Костя, ты явно сгущаешь краски, - с неохотой вываливаясь из шезлонга, пропыхтел полковник. - Но если ты так настаиваешь, то с позволения Веры Григорьевны я отлучусь на пару часиков.

- Я понимаю, работа прежде всего, - печальной горлицей пропела Верунчик. - Конечно же поезжайте, коль такая надобность, а мы с Милой займемся хозяйством.

- Милка! - Садясь в машину, полковник превентивно потряс кулаком. - Ты поняла?!

- Да уж как тут не понять, - не глядя на отца, занятая своим барбосом, откликнулась она. - Все мне, батюшка, понятно. Езжайте спокойно, только не вляпайтесь опять в очередную историю. Скажите хоть ориентировочно ваш маршрут.

- Сначала в фирму, - вместо тестя ответил я, - а потом будем искать выход на банду Коробка или на то, что от нее осталось.

- И на том спасибо, - через силу рассмеялась жена. - Хоть буду знать, где искать ваши трупы. А если серьезно... Мужики, не лезьте в омут сломя голову. Ни пуха...

- Отличную бабу я для тебя воспитал, Гончаров, - уже на выезде из дачного массива пробубнил полковник. - Сколько раз она вытаскивала тебя из всевозможных переделок. А кроме того, стройна, красива...

- И блядовита, - добавил я себе под нос, но тут же, устыдившись самого себя, громко воскликнул: - Отличная баба, вам бы такую, тестюшка вы мой неприкаянный.

- Не волнуйся, Костя, у меня еще все впереди.

- Я вижу, только не тянет Верунчик на полковничиху.

- А я ей пока ничего такого и не предлагал, - сыто и утробно заржал он. - Пока она у меня рангом пониже, пока она подполковничиха.

- Остроумно, - поморщился я от избитой остроты. - Алексей Николаевич, в вашу фирму я заходить не хочу. Сделаем так: вы проверите все документы, а я тем временем пошепчусь с Максом в машине. Идет?

- Как скажешь, начальник, - не задумываясь согласился тесть. - Но только в таком случае останови машину не доезжая метров сто.

Следуя его совету, я прижался к обочине и, выпустив тестя, серьезно задумался. То, что я хотел предложить Максу, могло в конце концов обернуться для нас крупной неприятностью. Не лучше ли, пока не поздно, притормозить, а то и дать отбой? Безусловно, обидно останавливаться на полпути, когда цель уже появляется на горизонте, но гораздо обиднее помирать в сорок пять лет. Причем от моей идеи могут пострадать и Милка, и тесть, и Макс вместе со своей женой. Может быть, хватит, господин Гончаров, изображать из себя д'Артаньяна, годы уже не те. Что тебе мешает отойти от всякой уголовщины? Займись выслеживанием блудливых жен или шаловливых мужей. Дело верное, спокойное и довольно денежное. А на досуге можно, подобно Анатолию Васильевичу Мамаеву, разводить плодовитых длинноухих на даче и гнать самогон "Три кролика". Чем тебе не жизнь? И сыт, и пьян, и нос в табаке.

Эти мои оптимистические размышления прервал Ухов.

- Что, Иваныч, опять проблемы? - забираясь на переднее сиденье, спросил он.

- Нет, Максимилиан, - помедлив, ответил я, - почему ты так решил?

- Ты давай не темни, говори все как есть.

- Поверь, Макс, я просто хотел с тобой повидаться.

- Вроде только вчера расстались, - недоверчиво усмехнулся он. - Вроде бы мы с тобой не педерасты, чтобы целоваться наутро. Кроме того, не стал бы полковник отводить меня в сторону и конфиденциально сообщать, что за углом меня ждет Гончаров.