Эллери Куин - Последний удар. Лицом к лицу Страница 33

— Она пострадала? — воскликнул Джон.

— Цела и невредима. Мы нашли ее в стойле поедающей сено. — Эллери задул спичку и бросил ее в пепельницу. — Скажи, Джон, как это произошло?

— Я погнал ее, она поскользнулась, и я свалился головой вниз. Это все, что я помню до того, как доктор Сэм привел меня в чувство.

— А на тропинке ничего не случилось, что могло бы напугать лошадь?

— Насколько помню, нет. — Джон выглядел озадаченным. — А что?

— Мистер Квин, вы ведь не предполагаете... — с тревогой начал опекун Джона.

— Я предполагаю, мистер Крейг, — сухо отозвался Эллери, — что сейчас не время с ходу принимать несчастный случай с Джоном за чистую монету. Вот почему Дивоу и я осмотрели кобылу. Ей могли ослабить подкову, но, к счастью, этого не произошло. И вообще, это было маловероятно, так как никто не мог знать, что Джон поедет верхом этим утром и возьмет кобылу, а не мерина, как делал обычно. Все же, учитывая происшедшее, я не исключаю ничего только потому, что это выглядит маловероятным.

Тени сгустились вновь.

По настоянию доктора Дарка Джон провел остаток дня лежа на спине. Поскольку он отказался ложиться в кровать, то занял диван в гостиной, оказавшись в центре не слишком активной деятельности окружающих.

Сегодня беспокоившая всех тема всплыла на поверхность. Они до бесконечности обсуждали смысл подарков. Эллери молча слушал, больше следя за тоном, чем за словами, но не замечал ничего значительного.

Весь день в голове у него вертелся вопрос: каким будет сегодняшний вечерний подарок?

Ответ на сопутствующий вопрос — кто его найдет? — Эллери считал предрешенным. Если события будут следовать прежней схеме — а она казалась постоянной, хотя и бессмысленной, — то подарок должна была обнаружить Расти. Тот, кто днем больше всех контактировал с Джоном, вечером находил подарок — по крайней мере, начиная с пятого, воскресного вечера. В тот день Джон застал врасплох Эллери в своей спальне, и вечером Эллери нашел подарок. В понедельник Джон шантажировал Дэна З. Фримена, который и обнаружил шестой подарок вечером. Во вторник Вэл Уоррен призналась на конюшне в своей страсти к Джону, а тем же вечером нашла восьмой подарок. Среда была исключением — седьмой подарок обнаружил в рояле Мариус, хотя в тот день между ним и Джоном не происходило ничего особенного. Но вчера, после литературного шантажа в спальне Роланда Пейна, последний нашел девятый подарок.

Эллери пожал плечами. Он не придавал слишком большого значения подобным фактам. Очевидно, они не были совпадениями, но, с другой стороны, даритель не мог предугадывать отдельные эпизоды каждого дня. Кто бы он ни был, он просто пользовался происходящими событиями.

С таким количеством людей, постоянно перемещающихся по этажам и комнатам, было несложно оставаться в курсе всего творящегося в доме. Эта сторона действий таинственного дарителя, вероятно, была второстепенной в той смертоносной игре, которую он вел. А в том, что он вел ее в большей степени с ним, чем с Джоном или кем-либо еще, Эллери убеждался все сильнее.

Куда более насущными казались ему другие вопросы. Кем был мертвец и как он соответствует остальным фрагментам картинки-загадки? Как объяснить тот ошарашивающий факт, что хотя, судя по всему, брат-близнец Джона должен был скрываться в доме, но, согласно информации сержанта Вели, был похоронен в возрасте двух недель? И наконец, что означают ежевечерние подарки?

Как и предвидел Эллери, десятый подарок обнаружила Расти. После обеда она поднялась к себе за простыней для Джона, остававшегося на диване, и прибежала бледная как полотно, сжимая в руке очередную зловещую посылку.

— На моей кровати... Кто-нибудь п-пусть заберет ее...

По форме коробка отличалась от предшественниц — она была плоской, напоминая те, куда в галантерейных магазинах упаковывают носовые платки.

Но коробка оказалась уникальной и в другом смысле. Когда Эллери снял крышку, то не нашел внутри ничего, кроме белой карточки.

— Подарка нет! — воскликнула Эллен.

— Приятная перемена. — Джон явно испытывал облегчение. — Может, тот недоумок, который скрывается за этой чепухой, начал понимать, что его шуточка всем надоела.

— Я в этом не так уверен, Джон. — Эллери прочитал вслух отпечатанное на машинке сообщение:

А в десятый вечер СвятокШлет любовь твоя в подарокГолову в знак смерти скорой,Нет спасенья от которой.Зуб один торчит, как штык,Чтобы сыщик стал в тупик.

Джон изобразил усмешку.

— Милые чувства. Не смотри так трагично, Расти. На меня это уже перестало действовать. К тому же я не выношу скверных стихов.

Но это никого не одурачило.

— Нет подарка! — взвизгнула Оливетт Браун. — Выглядит зловеще. Что это может означать?

— Возможно, у него иссякли идеи, — предположил доктор Дарк.

— Или он не смог раздобыть голову, — сказал Мариус.

— Это замечание мне не кажется забавным, Карло, — холодно произнес Пейн. — Фактически, в вас меня все не слишком забавляет.

— Прекратите, вы, оба, — вмешалась Валентина. — Что вы думаете об этом, Эллери? Почему этим вечером нет подарка?

— Подарок есть. — Эллери постучал по карточке. — «Голову в знак смерти скорой». Такая голова уже была, помните? «Голова, где глаз один. Значит, скорой смерти жди». Голова, где «глаз закрыт, закрыт и рот».

— Тряпичная кукла в новогоднюю ночь! — воскликнула Эллен.

Эллери кивнул. Подойдя к шкафу, где хранились подарки, он обследовал замок, снова кивнул, затем, не пытаясь воспользоваться ключом, повернул ручку. Дверца шкафа открылась.

— Замок взломали, вероятно, прошлой ночью. Наш друг неистощим на сюрпризы, не так ли?.. Да, она здесь, — мрачно промолвил Эллери, — хотя и в исправленном состоянии.

К закрытому глазу и полоске рта на белой краске, покрывающей лицо куклы, добавилась третья черта — короткая вертикальная линия, тянущаяся вверх от правой стороны «рта». Несмотря на примитивный рисунок, смысл ее был ясен — она означала зуб, торчащий вверх в зловещей ухмылке под насмешливо прищуренным глазом.

Им пришлось помочь Джону лечь в постель.

Той ночью молодой мистер Квин испил в своей спальне горькую чашу до дна. Дело уже было не в нагромождении одной тайны на другую и не в том, что теперешние семнадцать предметов за десять вечеров составляли очередную бессмысленную сумму, а в ощущении издевки. Причем больше не могло быть сомнений в том, кто является ее объектом. Джон Себастьян, возможно, служил мишенью для угроз, но «сыщик» был мишенью для насмешек.

«Он водит меня за нос, — мрачно думал Эллери, — и каждый вечер щелкает по нему. А я могу только подчиняться. Он знает меня, черт бы его побрал! Знает, что я не люблю сдаваться и буду держаться до самого конца. И его ничуть не заботит, с чем я могу в конце столкнуться. Он подталкивает меня к выводу...»

В этот момент в голове Эллери мелькнула странная мысль: «К выводу, к которому хочет, чтобы я пришел».

Но эта мысль утонула в другом вопросе: «А что случится, когда я приду к нему?»

Среди неудач сегодняшнего вечера Эллери видел один плюс. Взломать замок шкафчика мог только кто-то из находящихся в доме. Поскольку сержант Дивоу дежурил весь день, а его сменщик — всю ночь, никто посторонний не мог этого сделать.

Но утешение было маленьким. Эллери и так это знал.

Он смотрел в черноту спальни, пока она не начала сереть, а потом, окончательно изможденный, свалился на кровать и заснул.

Глава 13

За ночь сильно похолодало. Это оказалось неплохим тонизирующим средством. Джон даже улыбнулся пару раз Расти за завтраком — с его hors de combat[78] правой рукой он нуждался в помощи, и Расти хлопотала над ним, как наседка. Никто не упоминал о вчерашнем зловещем подарке в виде «зуба» или о том, какой новой чертовщины можно ожидать сегодня вечером. Улучшение атмосферы, думал Эллери, по крайней мере отчасти, можно было приписать тому факту, что время подарков подходило к концу. Было утро одиннадцатого дня каникул, и всем, похоже, казалось, что через тридцать шесть часов даже лейтенант Луриа прислушается к голосу разума.

— Если нет, — мрачно произнес Роланд Пейн, — то я начну давать бесплатные юридические консультации.

— Все не так уж плохо, — сказал Мариус Карло. — Из-за этого сегодня вечером я снова буду отсутствовать на концерте оркестра Дамроша. — И он грозно предупредил, что если кто-нибудь настроит радио в девять вечера на Дабл-ю-и-эй-эф, то в воскресенье на рассвете ему придется выбирать оружие для дуэли.