Неловкая поступь смерти - Наталия Николаевна Антонова Страница 33

Остаётся только решить вопрос, убивал ли Аркадий Ирину Максимовну или её убил кто-то другой.

Он сам не заметил, как свернул на шоссе, ведущее к коттеджному посёлку. И, уже подъезжая к дому Мирославы, вспомнил, что не позвонил и не предупредил о своём приезде. Но он ведь и не собирался сегодня к ней ехать. Выходит, что его машина сама привезла его к дому подруги.

«А что, – подумал Наполеонов, – говорят же, что ноги сами привели. Так почему бы то же самое не сказать о машине?» Когда перед ним распахнулись ворота и он въехал на подъездную дорожку, в голове промелькнула мысль – надо было хотя бы хлеба и колбасы купить. И тут же – колбасы, пожалуй, не стоило покупать, а то у Мирославы хватит ума отходить его этой колбасой по шее. Не переставая что-то сердито ворчать себе под нос, он вошёл в дом.

– Ты что такой хмурый? – спросила подруга. – Не выспался, что ли?

– Голодный я, – пояснил Наполеонов, – позвонить вам забыл. И теперь, чувствую, вы меня овощами потчевать станете.

– Почему сразу овощами? – фыркнула Мирослава. – Хотя салатик мы только что нарезали.

– Вот! Об этом и речь!

– Не переживай ты так, – утешил его Морис, – мы с Мирославой налепили сегодня двести штук пельменей.

– А где же они? – Наполеонов кинулся к плите, приподнял крышку на кастрюле, но мало того, что там был кисель, так ещё и горячий! Крышка с грохотом упала на пол.

– По-моему, нам надо, прежде чем пускать Шуру на кухню, связывать ему руки верёвкой, – задумчиво проговорила Мирослава.

– Угу, – поддержал её Морис, поднимая крышку и споласкивая её под краном.

– Вы уж сразу бы наручники на меня надели, а в рот кляп засунули.

– Мы не такие деспоты, как некоторые…

– Где пельмени, я вас спрашиваю?!

– В морозилке, – бесстрастно отозвался Морис, – где же им ещё быть.

Наполеонов бросился к шкафу с посудой, распахнул дверцы, достал самую большую кастрюлю, налил в неё воды и водрузил на огонь.

Морис вздохнул, достал кастрюлю поменьше и перелил в неё часть воды из большой кастрюли. Всё это время Наполеонов следил за его движениями осуждающим взглядом. Наконец вода закипела, и в неё были запущены пельмени.

Пока Наполеонов исполнял возле плиты танец сгорающих от нетерпения аборигенов, Мирослава достала салат, Морис нарезал ровными кусочками пирог с курагой и расставил на столе тарелки для пельменей.

Спустя сорок минут Наполеонов, допив третью чашку приторно-сладкого чая, перебрался на диван и плюхнулся на мягкое сиденье, умиротворённо выдохнул:

– Уф!

Дон перебрался ближе к краю и одарил следователя неодобрительным взглядом.

– Шура, как продвигается твоё расследование? – спросила Мирослава.

– Не важно, – признался следователь, – после того как вы нашли водителя, подвозившего Муромцева, у меня на подозрении опять остался один Аркадий Селиванов.

– Так у него вроде бы алиби.

– Вот именно, вроде бы, – хмыкнул следователь.

– Однако опровергнуть его будет нелегко.

– Не знаю.

– Ты говорил, что его привёз домой друг.

– Точно, Сергей Понамарёв.

– И кто-то из соседей видел, наверное, их приезд?

– Видели, – кивнул Наполеонов.

– И был он далеко не трезвый?

– Аркадий?

– Да.

– Был! Но что помешало ему, чуток отоспаться и выйти из дома, когда начало темнеть? – прищурил один глаз Наполеонов.

– Ничего, – согласилась Мирослава, – но тебе нужно будет найти свидетелей, которые видели его выходящим из дома в тот вечер.

– А Горбункова по-прежнему утверждает, что он был дома?

– Утверждает, – кивнул следователь и сказал: – Я тут как раз заезжал к этой сладкой парочке.

– Чтобы что-то уточнить?

– Чтобы порадовать их известием о том, что наследство-то тю-тю.

– Порадовал?

– А то!

– И что это тебе дало?

Наполеонов пожал плечами.

– В общем-то почти ничего, кроме того, что я и так знал, – Аркадий не сомневался, что разбогатеет после смерти Ирины Максимовны.

– Вот, бедняга, представляю, как он расстроился, – улыбнулась Мирослава.

– Не то слово! Чуть ли волосы на себе не рвал.

– А Горбункова?

– Топала ногами от ярости!

– Да что ты говоришь?

– Представь себе!

– Интересно…

– А что тут интересного? Конечно, она надеялась получить деньги Селивановой, не зря же она столько времени содержала этого оболтуса Аркадия!

– Может, она его любила, – предположил Морис.

– Слушай, викинг, ты вчера, что ли, родился?

– Почему это?

– Потому что у тебя одна любовь на уме!

– Ничего подобного, – сухо ответил Морис, – просто я верю в высокие чувства.

– Ну и верь себе на здоровье!

– Шура, чего ты завёлся? Морис прав, девушка вполне могла влюбиться в Аркадия.

– Может, поначалу она и была в него влюблена, – сбавил немного назад следователь, – но потом её точно обуяла алчность. Вы уж поверьте моему опыту.

Мирослава и Морис переглянулись и засмеялись:

– Верим.

– Слушайте, вы, двое из ларца! Знаете, кого вы мне сейчас напомнили?

– И кого же, интересно?

– Братьев Артамоновых, компаньонов Селивановой!

– Неужели я так мужеподобна? – хмыкнула Мирослава.

– Нет, просто братья Артамоновы, прежде чем что-либо сказать, постоянно переглядывались.

– И что же ценного тебе поведали эти братья?

– Ничего особенного они мне не сказали, хотя признались, что Селиванову знали с детства, как, впрочем, и её родителей.

– У них нет предположения, кто мог убить её?

– Представь себе, нет.

– Муромцева они не подозревают?

– Нет, вы бы слышали, какие дифирамбы они ему пели!

– А что они сказали про Аркадия?

– То, что он прохиндей, хотя, конечно, не так прямо.

– То есть он мог убить приёмную мать?

– Нет, как раз наоборот, несмотря на всю свою лень и безалаберность, убить, по их мнению, Аркадий не мог.

– Но ты им не веришь?

– Я вообще никому не верю! Работа у меня такая, сама знаешь.

– И что же ты намерен делать?

– Копать дальше. Ты мне вот лучше скажи, что должен представлять собой человек, который сначала отравил жертву, потом утопил её и в завершение перерезал ей вены?

– Тебя на психологию потянуло?

– Так без этого никак…

Она кивнула и ответила серьёзно:

– Мне кажется, что убийца сначала не хотел убивать Селиванову.

– То есть?

– Не знаю. Может, сначала он хотел выпросить у неё определённую сумму денег или ему ещё что-то было нужно от неё.

– Если денег, то это может быть только Аркадий.

– Кто знает…

– А ещё тебе ничего не приходит на ум?

– Приходит. Когда преступник понял, что убить Ирину Максимовну всё-таки придётся, он захотел сделать это наверняка, но не был уверен, что ему удалось это с первой попытки и даже со второй.

– То есть он был дилетант.

– Я в этом уверена.

– То есть опять Аркадий!

Мирослава пожала плечами.

– Но хоть убийца и дилетант по твоим словам, отпечатки он все затёр.

– Шура, люди смотрят детективы по телевизору, а некоторые даже читают книги.

– Успокоила.

– И всё-таки это убийство мне кажется странным.

– Почему?

– Создаётся такое впечатление, что его совершил человек, доведённый до крайности, или псих.

– Нет, психов давай пока оставим на обочине, но вот доведённым до крайности и был Аркадий Селиванов. Над ним висел дамоклов меч огромного долга, и он рисковал каждую минуту потерять жизнь.

– Ты думаешь, что они бы его на самом деле убили?

– Не сомневаюсь в этом.

– А мне кажется, – заговорил Морис, – что сначала они