Коды жертв и убийц - Александр Николаевич Бубенников Страница 33

Иван Николаевич поддержал многозначительное молчание шефа кивком головы, мол, ясно, что ничего не ясно, и все же решил не продолжать опасную тему. Сказал, чтобы ободрить шефа:

– Технологию мы обкатаем, как говорится, на коленке, но все равно надо искать ходы на «Микрон», через директора, нового или старого, неважно…

– Нового, – тихо сказал Владимир Андреевич и добавил, – а ты меня порадовал своим трудом. – Он показал глазами на синий учебник на его столе. – Молодец, так держать…

На прощанье он со словом «Поздравляю» протянул свою слабую влажную руку. Как и ожидалось, рукопожатие было вялое, нездоровое, но искреннее.

– Ровно две минуты, не больше, – сказал Иван Николаевич секретарше, – спасибо, берегите Владимира Андреевича…

– Кого же мне еще беречь, как не его, родимого…

Иван Николаевич знал, что Владимир Андреевич ещё в бытность макро-шефа аспиранта развелся со старой женой, оставив ее с дочкой. Женился на молодой женщине, которая подарила ему вторую дочку. Звоня шефу по домашнему телефону по срочным неотложным делам, волею судеб Иван Николаевич общался в разное время с обеими женами шефа. Как ни странно, ему больше нравился нежный голос первой жены, от низкого голоса и манеры соединять второй супруги шефа он был не в восторге: чувствовалось напряжение и раздражение, мол, опять беспокоят и достают…

Иван Николаевич не стал расстраивать своего не очень здорового шефа, что новые технологии и маршруты, отработанные на допотопном отечественном оборудовании, будут не столь удивительными и кардинальными, что приведут к рекордным параметрам быстродействия при невысоком потреблении мощности логических элементов и ячеек памяти. Просто все первоначальные наработки комплементарных технологий могут быть экстраполированы для изготовления тонкослойных структур при уменьшении минимальных литографических размеров. Что можно выжать из стандартного технологического оборудования середины 1970-х при ограничениях литографии на уровне двух микрон? Но с помощью программ численного двумерного технологического и электрофизического моделирования Ивана Николаевича можно было бы рассчитать то, что было достижимо при современных и перспективных технологиях на уровне ста нанометров литографов.

Но все равно где производить элементно-технологическую и конструктивную базу для новых поколений «Электроники СССБИС-2», «Электроники СССБИС-3»?.. На передовых когда-то «Микроне», «Ангстреме», где НИР и НИОКР перестали быть в фаворе и плавно выпадали в осадок «технологического застоя и отстоя». Любые научно-технологические исследования и их движители связаны с перспективным движением вперед, обеспечением прорыва и конкурентоспособности производимых продуктов, а с этим с некоторых пор в отечественной микроэлектронике и вычислительной технике при стагнации производительных сил и производственного базиса становилось все глуше и глуше. Но хоть как-то где-то надо было выходить их создавшегося положения в стране, где под перестроечную трескотню лозунгов и речей – больше социализма с человеческим лицом радостного кретина – все безнадежно деградировало, не отвечая требованиям высокой конкурентоспособности, и быстро выпадало в осадок, приходило беспардонно и безнадежно в упадок.

Но только с приходом в академический институт шефа и во время растянутой во времени поисковой технологической НИР Иван Николаевич один, а иногда и со своими сотрудниками-аспирантами, наизобретал кучу «интересных интересностей» для логики, памяти, архитектур трехмерных воплощений систем на кристалле и пластине. Если это в настоящее время нельзя было физически воплотить, то численно с помощью программ машинного моделирования и автоматизированного проектирования можно было рассчитать и «доводить до ума» в гипотетическом анализе и оптимизации перспективных фрагментов и изделий целиком. Было что показать и заинтересовать – только кого?..

Ведь все должно быть красиво не только на бумаге, исходя из машинных расчетов перспективных фрагментов логики и ячеек памяти, но и показана возможность реального воплощения всего этого на кристалле из базового начального развития технологий и топологических решений структур, пусть и при ограничениях литографов и прочего оборудования. И еще, из машинных численных расчетов должно следовать, что при переходе на новый уровень литографии и технологического оборудования открываются самые широкие прорывные перспективы в обеспечении не только отечественной, но и мировой конкурентоспособности на саамов высочайшем уровне.

И во время написания Иваном Николаевичем бизнес-планов перспективных планов технологических прорывных НИР и НИОКР приспело время новых декабрьских выборов 1990-го в академию, с соответствующим объявлением сроков подачи документов: списка научных трудов, заверенного печатью организации, представления на выдвижение кандидатов от Ученых Советов и членов академии и прочих необходимых бумаг. Занятый своей исследовательской работой на компьютерах и обширной писаниной нескольких бизнес-планов Иван Николаевич и не заметил приближения критического времени сроков подачи документов и скоропалительного назначения времени заседания Ученого Совета института на предмет выдвижения кандидатов.

Только удивился: «Снова никто не информирует ни о чем, так ведь снова обнесут, и позабудут, что обнесли, как три года тому назад, когда после долгих раздумий и метаний было принято приглашение шефа работать в его институте».

Приходить на Ученый Совет и набиваться на обсуждение своей кандидатуры с самовыдвижением – дело неблагодарное и какое-то несолидное – сродни выпячиванию себя, надуванию щек, когда почему-то коллеги не желают видеть очевидного факта, что в их конкурентной среде вызрел перспективный исследователь.

«Налицо желание задвинуть, а не выдвинуть, – констатировал про себя Иван Николаевич, – так ведь можно просидеть, ожидая у моря погоды для плавания неизвестно куда. Но самовыдвижение хорошо в среде депутатов разного уровня, привелось такое с некоторых пор в смутные перестроечные времена. Не уверен, так не высовывайся. А если уверен в себе, в своих конкурентных наработках, результатов, достигнутых и ранее и, тем более, за последние четыре года уже после защиты докторской, – так чего же скромничать и прятаться в тени… Так ведь в тени и забвении любой свежий фрукт быстро превратится в овощ… В конце концов, попытка не пытка, пусть шеф и выдвинет, даром что ли ему подписал тот же учебник, и наизобретал кучу разных решений, вписывая его в свои соавторов… Не наглость академические крепости берет, а уверенность в своих силах независимого исследователя и надежда на научно-технологический прорыв здесь и сейчас и в самом ближайшем светлом будущем обозримой перспективы… В конце концов, он бьется не за собственную карьеру, а за свое направление в науке и технологии, которое без него загнется…

Он набирал номер домашнего телефона Владимира Андреевича и загадал вслух без всякого лишнего избыточного волнения с твердой уверенностью в своей правоте и своих неизбывных силах при нераскрытом потенциале:

– Если подойдет шеф, будет знаковое действо выдвижения, которое тебя удивит, если подойдет супруга, то будет все безнадежно тухловато и банально…

К телефону подошел Владимир Андреевич,