Ольга Володарская - Карма фамильных бриллиантов Страница 34

Пока Аня ломала голову над этой проблемой, прибыл Марк. Девушка впустила его в выделенную ему комнату и вновь вернулась к Элеонориному платью. Суханский поставил сумки на пол, поленившись их разбирать, после чего присоединился к хозяйке дома: встал у нее за спиной и с любопытством посмотрел на вышивку.

– Тут что-то написано, я правильно понял? – спросил он у Ани.

– Я смогла прочитать два слова…

– Конн и Дуня через пробел, правильно?

– Да, но это абракадабра какая-то…

– Н-да, – не стал спорить Суханский. Потом он опустился рядом с Аней, взял кушак и несколько раз пробежал глазами по первому слову, цепко вглядываясь в каждую завитушку. Наконец он воскликнул: – Тут тире! Смотрите, между двумя «Н» маленький, но четкий лепесточек, и это может означать только знак препинания!

– И что получается? Кон-Н? Потом «Дуня»? – Она наморщила лоб, пытаясь сообразить, что это значит, но не смогла. В итоге беспомощно вздохнула: – Еще большая ерунда!

Суханский ее мнения не разделял:

– Это только на первый взгляд. Если же поломать голову… – Он обхватил лоб руками, но, дотронувшись до заклеенной пластырем раны, поморщился и руки убрал. – Мне Сергей Георгиевич рассказывал, какой Элеонора была затейницей по части шарад и ребусов. Помню, какими окольными путями она вела вас к сокровищам…

– Да, но тогда она хотя бы оставила связное послание, а тут… – Аня махнула рукой. – Я даже не уверена, что Дуня – это имя.

– А вы позвоните отцу, спросите у него. Если он знал в окружении Элеоноры Георгиевны хоть одну Дуню, то речь может идти именно о ней.

Аня потянулась к телефону, но тут вспомнила, что отец велел ему не звонить, и руку убрала. Поймав вопросительный взгляд Марка, она пояснила:

– Папа сейчас занят. Как освободится, сам со мной свяжется.

И только она сказала это, как ее мобильный разразился веселой песенкой из мультика «Мадагаскар», что означало: звонит именно отец.

– Да, папа, – выпалила Аня в трубку.

– Ну, как дела? – поинтересовался Сергей.

– А у тебя?

– Все нормально.

– Она умерла своей смертью?

– Нет, ее застрелили.

Аня ахнула и испуганно спросила:

– Тебя, надеюсь, не заподозрили в убийстве?

– Карелия мертва как минимум четыре дня. Когда ее убили, я еще был в Светлогорске или летел с Марком в самолете… Кстати, он вернулся?

– Сидит со мной рядом, помогает разгадывать вышитый Карелией ребус.

– Ага! Значит, буквы мне не привиделись! И что там?

– Какая-то Дуня.

– Что, что? Повтори, пожалуйста, я не расслышал, тут машины шумят…

– Кон. Тире. Н. Пробел. Дуня.

– Что за ерундовина?

– Мы с Марком тоже понять не можем. Кстати, ты не помнишь, в бабулином окружении не было Дунь?

– Нет, – не раздумывая, ответил он.

– Ты так уверен?

– Уверен, потому что женщины из Лининого окружения не носили таких «простецких» имен. Даже если кого-то из них родители нарекли Глашей или Парашей, то дамочки все равно представлялись другими, более благозвучными именами.

– Тогда что означает слово «Дуня»?

– Пока не могу сказать, но я подумаю…

– Когда приедешь?

– Минут через двадцать буду.

– Мы ждем.

Бросив: «Ну все, пока», – Сергей отсоединился.

– Не знает? – спросил Марк, едва Аня убрала телефон.

– Нет. «Кон» тоже не вызвал никаких ассоциаций.

– У меня одну вызывает. С азартными играми… – Он покачал головой. – Нет, карты тут явно ни при чем. Как и рулетка…

Суханский пересел на диван и впал в глубокую задумчивость. Аня не стала ему мешать, тихонько отошла к окну и достала сотовый телефон. Ей вдруг захотелось услышать голос Петра, поболтать с ним не о деле, а о какой-нибудь умиротворяющей ерунде. У нее было очень неспокойно на сердце, тревожно как-то, маетно (не из-за смерти модистки и даже не из-за пропавшего «Славы»), и Аня надеялась, что родной голос мужа развеет тревогу и маету…

Она набрала Петин номер и стала ждать, когда он ответит. Ждать пришлось недолго. Уже после второго гудка она услышала отрывистое:

– Да!

– Привет, милый, – сказала Аня нежно.

– Здравствуй. У тебя что-то важное?

– Нет, просто хотела поболтать…

– Мне некогда, извини, – отрезал он. – Через час освобожусь, позвоню.

И отключился!

Неспокойное Анино сердце тут же екнуло сильнее обычного, и она подумала: «Забудет, не позвонит!»

И Аня оказалась права – Петр так и не связался с ней. Ни через час, ни через два. А когда она сама попыталась до него дозвониться, оказалась, что телефон у него отключен.

Эдуард Петрович Новицкий

Вульф с опаской вошел в полутемный зал клуба «Голубой щенок», настороженно осмотрелся. Собираясь в этот гей-клубешник, он готовил себя к худшему – толпе фриков, разряженных, раскрашенных, манерных, целующихся по всем углам и щупающим друг друга за ягодицы, – и настраивал себя на благодушный лад. «В конце концов, это не мое дело, – уговаривал себя Новицкий. – Каждый живет как хочет и спит с кем хочет. Главное, чтоб ни одна тварь ко мне не подкатила, иначе я за себя не отвечаю…»

Но действительность Вульфа приятно порадовала. Посетителей в клубе оказалось немного, и все они имели самый обычный вид. Целующихся тоже не наблюдалось. Все чинно сидели за столиками, попивая шампанское и непринужденно болтая. На фрика тянул только переодетый в бабу певец, исполняющий на сцене какую-то душещипательную песенку, но таких чудиков можно увидеть не только в гей-клубах, а и на эстраде.

Найдя глазами самый дальний столик, Эдуард Петрович прошел к нему. Едва успел опуститься на стул, как к нему подскочил официант с меню в руках. Вульф, не заглядывая в него, заказал себе зеленого чая и попросил позвать администратора. Паренек переполошился, думая, что сделал что-то не так, но Новицкий успокоил его, сказав, что собирается поговорить с его начальником по личному вопросу. Официант кивнул головой и унесся выполнять поручение, игриво повиливая тугими ягодицами.

Администратор появился буквально через минуту. Судя по надписи на бейджике, его звали Лазарем. Но не слово поразило Вульфа, а наличие на безымянном пальце его правой руки обручального кольца.

– Вы женаты? – не смог сдержать удивления Новицкий.

– Да, а что в этом такого?

– На женщине?

Тот рассмеялся:

– Я тут просто работаю.

Вульфа это порадовало. Как он ни старался уговорить себя относиться к «голубым щенкам» без предвзятости, это у него не очень-то получалось. С нормальным мужиком общаться было гораздо приятнее.

– Меня зовут Эдуард Петрович Новицкий, – представился Вульф. – Я отец Дениса Новицкого, вы должны его знать…

Лазарь нахмурил лоб, вспоминая имя.

– Нет, я его не знаю, – наконец сказал он.

– Его еще Дусиком звали. – Администратор пожал плечами. – И он когда-то выступал на эстраде под псевдонимом Дэнис.

– Ах, вы о Дэнисе! – облегченно выдохнул тот. – Ну конечно, я его знаю. Он завсегдатай нашего заведения…

– Вы в курсе того, что его убили?

– Убили? – Лазарь округлил глаза. – Нет, я не знал…

– Дэниса застрелили позавчера утром. Убийца пока не найден, и я хочу помочь милиции найти его. Именно поэтому я к вам пришел. Надеюсь, вы не откажетесь ответить на пару вопросов?

Лазарь, естественно, мог отказаться, сославшись на дела, но что-то во вполне интеллигентном облике Эдуарда Петровича говорило о том, что такому лучше не отказывать. Когда же администратор разглядел замаскированную дорогим перстнем синюю наколку на пальце, он твердо решил ответить на все вопросы господина Новицкого, будь их хоть не два, а двадцать два.

– Скажите, – начал Вульф, прочитав на лице Лазаря согласие, – он часто у вас бывал?

– Довольно часто.

– Один или в компании?

– Когда как, но чаще в компании.

– Тех людей, с которыми Дэнис сюда являлся, вы можете назвать?

– Только двоих: Батыра и Игоря Александровича Нагибина, остальных я лично не знал. Они были не из числа завсегдатаев…

– Не можете сказать, связывали ли Дениса с кем-то из них близкие отношения?

– Вы имеете в виду, состоял ли он с кем-то из них в любовной связи? – Вульф кивнул. – Один раз я видел, как он целовался со своим спутником…

– Как тот выглядел?

– Обычно.

– Опишите его.

– Ну… – Лазарь замялся. Не имея нужной администратору профессиональной памяти, он часто попадал впросак. Например, пару раз он впускал в клуб персон нон грата, за что потом получал нагоняй от хозяина. – Он выше Дэниса, старше. И не такой худой.

– Блондин, брюнет, рыжий?

– Не знаю, он не снимал шляпы.

– Шляпы? – напрягся Вульф.

Лазарь утвердительно кивнул головой, а Новицкий все не отставал:

– У него родимого пятна на виске не было?

– Не знаю. Я вообще плохо его помню. Дэнис приходил с этим мужчиной недели три назад…

– И больше ни разу?

– При мне нет.

– Сколько времени вы храните записи с камер наблюдения? – спросил Вульф, указав пальцем на одну из них – висящую как раз над его столиком.