Эльвира Барякина - Русская Никита Страница 34

«Это все, что у меня есть, — горько подумала Мэг, — запахи, шум дороги за забором да воспоминания».

Ненависть к Волкову обжигала ей сердце. Какой же он невыразимый мерзавец! А она-то еще бахвалилась перед собой, что скрутит его в бараний рог, думала, что соблазнит его своим красным платьем! Дура!

Мысли ходили в голове по кругу, ни на секунду не оставляя Мэг. Что ждало ее в будущем? Эта больница? Или же Сергей Иванович все же пришлет за ней? Но ведь и в данном случае самое большее, на что она сможет рассчитывать, — это отдел статистики на задворках Структуры.

Как же наверное веселится Волков, когда вспоминает о том, как он ловко провел ее! Нет, Мэг просто обязана выйти отсюда и надрать ему задницу так, что мало не покажется!

Того человека, уборщика, надо было найти во что бы то ни стало! Стараясь не привлекать к себе внимание санитаров, Мэг принялась обходить двор по периметру, пытаясь разглядеть в серой толпе больных худенькую фигурку… Ведь если с ним все в порядке (хотя бы относительно), он должен быть где-то здесь…

Она нашла его почти сразу. Он сидел на корточках перед водосточной трубой, спускающейся по углу больничного корпуса. Из нее капало, и вода продолбила снег до самого асфальта.

При свете дня оказалось, что на самом деле он гораздо моложе, чем показалось Мэг поначалу. Ему никак не могло быть больше 35 лет. Кое-как зачесанные назад темные волосы, бледное лицо с мелкими, какими-то мышиными чертами лица… От крыльев носа к уголкам губ шли трагические глубокие морщины.

Несколько минут Мэг не могла решиться заговорить с ним. В мозг закралось сомнение: а вдруг нет никакого освобождения? Вдруг это просто результат бреда? Как он там его назвал? Бреда Котара…

Но ей не пришлось начинать первой.

— Что стоите столбом? — вдруг ворчливо произнес он, не поворачивая головы. — Если вам есть что сказать, скажите.

С тяжелым сердцем Мэг приблизилась к нему и тоже присела на корточки.

— Я хотела спросить, как вас зовут… Понимаете, тогда вы, можно сказать, спасли меня…

Больной стрельнул на нее быстрыми черными глазами, грубо почесал заросшее жесткой шерстью горло.

— А что, вам можно говорить правду?

— Конечно.

— И вы не боитесь ее?

— Нет.

Он замолчал, подставив ладони под капли, стекающие из водосточной трубы. Руки у него были маленькие, грязные, на запястьях виднелись белые рваные шрамы — свидетельства попыток самоубийства. «Все-таки сумасшедший!» — в отчаянии подумала Мэг. И как бы в подтверждение этого, больной тихо сказал:

— Мое имя Горес. Черный ангел. Предвестник.

Мэг стоило большого труда удержаться от разочарованного стона. Ее ночной гость оказался совершенно безумным… Но ведь тогда, в наблюдательной палате, в его глазах не было и тени сумасшествия. Разве что речь была излишне порывиста…

— Что, не верите? — усмехнулся тот, кто называл себя Горесом. Странно, вы вроде бы и сами должны были понять, что что-то здесь не так, в этом мире… Иначе бы он не обратил на вас внимания. Я как раз убирался у Валентина Валерьевича в кабинете и слышал, как наш главврач разговаривал с ним по телефону. И из их беседы выходило, что он дал ему задание «присмотреть» за вами.

— Кто «он»? — изумленно спросила Мэг.

— Зверь. Неужели вы до сих пор не поняли, что здешнее место чистилище? Нечто, что находится между раем и адом. Здесь уже нет ни жизни, ни смерти. И зверь держит нас здесь.

Разговаривать было больше не о чем. Мэг встала и, ни слова не говоря, пошла прочь.

— Вы когда-нибудь слышали об Иоанне Богослове и его Апокалипсисе? — вдруг крикнул ей вслед Горес.

Мэг стремительно обернулась. Все случившееся с ней в библиотеке тут же всплыло в памяти.

— Что вы имеете в виду?

— Тот, кто засадил вас сюда, является зверем. О нем сказано в пророчестве. И я первый узнал его.

— В каком пророчестве?! — взмолилась Мэг. Происходящее уже не укладывалось у нее в голове.

Горес боязливо оглянулся по сторонам и подобрался к ней поближе.

— В Откровении святого Иоанна Богослова говорится, что диавол выпустит на землю зверя, дабы тот имел власть над всеми народами и всеми коленами…

Мэг потеряно смотрела на него: все это было слишком безумно! Слишком!!!

— Я долго не мог понять, что значит это пророчество, кто именно должен явиться в образе зверя… Но потом я нашел книгу…

— «Vade mecum»? — прошептала Мэг, вдруг осознав, что видит перед собой того самого сумасшедшего директора библиотеки, Ильина, о которой ей говорила Наташа.

Горес побледнел.

— «Иди со мной». Тайный путеводитель по миру диавола… Сначала я думал, что это просто книга… Памятник старины, не более того… Мы ведь учились вместе с ним. И я показал ему «Vade mecum». И теперь я здесь. Ох, если б я догадался заранее! — Тут лицо Гореса приобрело мученическое выражение. — Ведь в пророчестве было сказано, что предвестник откроет зверю глаза, сам же, вкусив славы его, впадет в безумие. Откуда мне было знать, что я и есть предвестник? Все сбывается, понимаете? Пророчество уже начало действовать, и конец света не за горами! Зверь заставит людей поклоняться диаволу, а потом наступит великая битва между добром и злом…

— Я не верю! — перебила Мэг. — Такого не может быть!

— Все, чему вас когда-либо учили, противоречит этому, не так ли? — жарко зашептал Горес. — И лишь поэтому вы отказываетесь верить своим глазам. Вы столкнулись с необъяснимым, и вам легче объявить себя или весь мир сумасшедшим, чем поверить в то, что это так. Разве у вас с самого начала не было предчувствия, что он не от мира сего, что ему дано слишком многое?

Мэг кивнула.

— Да, и все же…

Но Горес уже размышлял над другим.

— Значит, вы тоже прикоснулись к «Vade mecum»… Демоны не прощают тех, кто проникает в их тайны. Почему он вас не уничтожил? Ведь люди пока не должны узнать его.

— Но вас же он не убил! — воскликнула совершенно подавленная Мэг.

— Он не мог меня убить. Обо мне сказано: «И будет предвестник пить чашу безумия своего до тех пор, пока не умрет своею смертию». Он не смеет поднять на меня руку… Может, в пророчестве было что-нибудь и о вас?

Горес закатил глаза, пытаясь нащупать в своей памяти давно позабытые детали.

— Нет… Не помню… Боже, если бы у меня была под рукой моя рукопись!

— А что в ней?

— Перевод! Я знаю, он наверняка забрал себе «Vade mecum» сразу после того, как я оказался здесь. Однако я успел перевести почти всю книгу. Все осталось у меня в рабочем кабинете, в шкафу! А без этих записей я ничего не в состоянии удержать в голове… Память становиться хуже день ото дня!

Внезапно его глаза сузились, взгляд стал подозрительным и настороженным.

— Я знаю, это он специально приказал вынуть из меня воспоминания. Он надеется, что когда-нибудь я проснусь и не смогу вспомнить о нем. И тогда он будет в безопасности.

В этот момент на больничном крыльце появилась Марья Ильинична.

— Прогулка окончена!

Горес тревожно взглянул на нее и, не говоря ни слова, побрел прочь от Мэг.

— Подождите!

Догнав его, она заглянула ему в глаза.

— Вы говорили, что вам известно об освобождении… Как мы можем выбраться отсюда?

Но взгляд Гореса вновь был абсолютно безумен и дик.

— Освобождение? — повторил он. — Да, мы все вскоре освободимся. Царство зверя не будет вечным. Грядет Судный день, и тогда Господь изольет на землю гнев свой…

— Я имею в виду не это! — воскликнула Мэг.

Но он лишь пожал плечом.

— Выхода нет. Зверь все видит и слышит. От него нельзя убежать. Вы ведь и сами это давно поняли, не так ли? И если он захочет нас поймать или убить, он сделает это в одну секунду…

Горес вновь ссутулился и побрел по дорожке по направлению к крыльцу. Мэг смотрела ему в спину. В ее душе царило полное смятение: кто он? Обыкновенный сумасшедший или же… Нет, он не мог говорить правду! Ведь это значило бы, что Волков — не совсем человек… Вернее даже вообще не человек… А такого просто не могло быть!

ГЛАВА 22

Мэг была совершенно ошеломлена. Она вернулась в свою палату, опустилась на кровать и так сидела некоторое время, пытаясь собраться с мыслями.

Посланец дьявола, книга пророчеств, конец света… Как совместить все это с очевидными и простыми правилами устройства мира, к которым она привыкла? Но с другой стороны, это объясняло многое: и невероятный взлет Волкова, и его способность читать в сердцах людей, и все прочие вещи, неподвластные человеческим существам…

Мэг закрыла лицо ладонями. Чушь какая! Если она поверит в это, значит, она и вправду сходит с ума! И какая глупость вообще — слушать свихнувшегося профессора, болтающего о каких-то темных предсказаниях! Еще тогда, в наблюдательной палате, Горес сказал ей, что у него бред Котара. Что же это за бред такой?