Патриция Вентворт - Приют пилигрима Страница 34

Теперь Джером уже резко обернулся и увидел ту Лесли, которую знал много лет назад. Щеки ее пылают, а темные ресницы влажны от слез, потому, быть может, что он... и Генри... Потому что они немилосердно давили на нее, слишком ее домогались. Он... и Генри... Больше никого никогда не было. Всегда были только он и Генри, и Лес. Джером сказал:

- Это тебе решать.- А потом: - Лес... Я всегда любил...

- Ты никогда мне не говорил.

- У тебя было слишком много денег... А у меня - так мало.- Он коротко усмехнулся.- Только сотня в год и мои мозги, которые должны были помочь мне заработать состояние! Я собирался написать бестселлер или пьесу, которая произведет фурор, а потом сунуть ее под нос твоему отцу и сказать: "Ну, а что вы скажете теперь, сэр?" Знаешь, он предупредил меня, чтобы я держался подальше.

- О нет!

- О да! "Это все чепуха, дорогой мой, детская влюбленность. Она станет богатой наследницей. Ты что же, хочешь, чтобы за твоей спиной говорили, будто ты охотишься за деньгами, а?" А потом пассаж о том, что он прекрасно ко мне относится, но насчет дочери у него планы другие.

Даже теперь, спустя двадцать лет, в его голосе звучала оскорбленная гордость, непереносимая юношеская обида. Сцена эта предстала перед глазами Лесли, словно она сама там присутствовала - отец, грубый и бестактный, возлагающий на дочь честолюбивые надежды, не имеющий ни малейшего представления о том, что действительно принесет ей счастье. И Джером, гордый, как дьявол, бросающийся прочь из дома, чтобы заработать состояние. Все ее чувства и мысли будто перенеслись на двадцать лет назад.

- Так поэтому ты перестал приезжать?- спросила Лесли.

- Да. Произвести фурор не удалось, но долгое время я ждал, что вот-вот я наткнусь на удачу, прямо здесь, за УГЛОМ. Я старался не приезжать и не видеться с тобой слишком часто: не хотел второй раз услышать, что я охочусь за твоими деньгами. А потом твой отец умер...

- И что же?

Рука Джерома поднялась и снова упала на колено.

- И это довершило дело. К тому моменту я уже понял, что писатель из меня вышел средненький. Если человек не дурак и не трус, он всегда сможет верно себя оценить. Я писал славные второсортные вещицы, и на большее способен не был. Я мог бы зарабатывать пять-шесть сотен в год, но никогда не заработал бы достаточно, чтобы решиться попросить твоей руки. Ну а после я не мог воспользоваться смертью твоего отца в качестве удобного случая, чтобы сделать тебе предложение. Это звучит несколько напыщенно, но, полагаю, это во мне говорила чертова гордость. Поэтому я стал видеться с тобой еще реже. Я думал: "Зачем понапрасну травить себе душу?" Понимаешь, я никогда... никогда не думал, что у меня есть шанс...

- И ты сдался.

- Думаю, да. А теперь... слишком поздно...

- Разве... Джером?

- Я весь поломан...

Румянец, который делал ее похожей на юную девушку, погас. Очень бледная, Лесли протянула к нему руки и сказала:

- Ты все еще любишь меня? Это единственное, что имеет значение - любишь ли ты меня.

Он до боли сжал ее руки.

- Лес...

Это был наполовину призыв, наполовину рыдание.

Глава 30

Оставив мисс Силвер, Мэгги Пелл прошла половину пути вниз по черной лестнице и добралась до поворота, когда вдруг услышала чьи-то тяжелые шаги. Девушка отступила назад, в ванную, и оттуда увидела, что Джуди Эллиот поднимается вверх в сопровождении высокого светловолосого молодого человека в штатском и полицейского сержанта. Поднявшись по ступенькам, они вышли в коридор и зашагали прочь. Звук шагов стих, где-то отворилась и захлопнулась дверь. Джуди Эллиот не возвращалась.

Мэгги немного подождала. Прядь волос выбилась из ее прически и легла на лоб. Девушка сняла фуражку и удостоверилась, что волосы больше нигде не торчат. Если насчет чего она и была привередой, так это насчет прически. Это Глория пусть себе ходит патлатая, Мэгги это совсем не подходит. Ей нравится, когда они зачесаны гладко и блестят, как атлас. А то некоторые девушки ходят в форме, а волосы растрепанные - ну, это вообще следовало бы запретить.

Наконец, поправив прическу, Мэгги спустилась по лестнице и направилась в кухню. Миссис Робине была сильно занята, когда Мэгги пришла в дом, но уйти, даже не повидавшись с нею, девушка не могла. Теперь же миссис Робине была либо в кухне, либо по соседству, в комнате экономки. Сначала Мэгги заглянула в кухню. Там было пусто, но дверь в буфетную стояла приоткрытой, и с дальнего конца доносились голоса Робинса и миссис Робине. Конечно, Мэгги предпочла бы застать ее одну, но не всегда ведь можно выбирать.

Пройдя до середины кухни, она вдруг поняла, что Робинсы ссорятся. Обычная история, когда уже вся жизнь позади, и нечем больше развлечься. По мнению Мэгги, миссис Робине совершила большую ошибку, выйдя замуж. Если не получилось найти себе кого-нибудь получше, то лучше вообще остаться одной. Взаимные уступки - это можно понять. Но если какой-то мужчина будет тобой командовать, и в конце концов ты потеряешь саму себя! Нет, с этим никак нельзя смириться, если уважаешь себя, знаешь себе цену.

В настоящий момент Робине явно пытался командовать:

- В доме полиция, и все об этом знают! А мистер Джером дает им разрешение производить обыск! Да будь здесь мистер Пилигрим, он их даже на порог бы не пустил! Теперь, насколько я знаю, они в комнате мистера Джерома. "Я дал им разрешение,- говорит он.- И посоветовал им начать с моей спальни". И это хозяин дома!

Мэгги Пелл вполне разделяла его ужас. Так вот что полицейские делают наверху! Захватывающее убийство на первой полосе твоей газеты - это очень хорошо, но когда дело доходит до обыска в таком поместье, как "Приют пилигрима" - ну, сразу становится ясно: убийство пришло в твой дом. Интересно, они собираются обыскивать все комнаты? Что на это скажет мисс Жанетта? Она услышала, как миссис Робине засопела и всхлипнула. А потом опять раздался голос Робинса, очень сердитый:

- Какой в этом толк? Говорю тебе, это конец!

- Не говори так!

- Что хочу, то и говорю, а ты изволь слушать! И вот что я тебе скажу: хватит уже выть из-за этого человека! Хорошо, что он умер!

Ее резкий окрик прервал его:

- Альфред!

- И не надо мне тут вопить "Альфред, Альфред!". Он погубил твою дочь, разве не так? А теперь он мертв и проклят, и некого за это винить, кроме него самого! А ты тут все хнычешь из-за "бедного мистера Генри"!

- Альфред...- На сей раз это был испуганный вздох.

Мэгги тоже испугалась. Ей захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Лучше бы она вообще сюда не приходила! Но она была не в силах уйти. Мэгги услышала, как миссис Робине разразилась горькими рыданиями. Потом раздался глухой звук удара и крик боли. Девушка сделала два шага вперед. Она не может больше стоять и слушать, как оскорбляют женщину!

И вдруг, совсем рядом с дверью буфетной, раздался голос Робинса, заставивший ее замереть. Теперь он звучал негромко, но тем страннее было то, что этот голос произнес:

- Заткнись! Слышишь? Закрой рот! И чтоб молчала, поняла? Говорю же, что полицейские думают, что это я сделал. А из-за твоих воплей они еще больше насторожатся. "Что это она все кричит?- скажут они.- Что они все время выясняют, если им нечего скрывать? И что же она скрывает?" "Почему она?скажут они.- А она знает, кто это сделал. А как еще она может знать, кто сделал, если это не ее муж? Это он!" - вот что они скажут. Ты что, хочешь мне петлю на шею накинуть? Ты ведь именно это делаешь. Говорю тебе, они думают, что это я прикончил твоего проклятого Генри. Я слышал, как они говорили в кабинете. И вот что они думают! Они думают, это я!

- Так это ты?- дико закричала миссис Робине.- Ты?!

Мэгги почувствовала, как по ее вискам стекают струйки пота. Даже под угрозой смерти она не смогла бы сделать еще один шаг вперед.

Позади нее, в коридоре, раздался голос Глории:

- Мэг, где ты? Мэгги!

Она развернулась и бросилась прочь из кухни.

Глава 31

Джуди Эллиот от вершины лестницы повернула направо и чуть впереди Фрэнка Эбботта и сержанта направилась по коридору к спальне Джерома Пилигрима. Распахнув дверь, она пропустила мужчин в комнату. При этом она старалась на них не смотреть, будто они были чумой, настигшей дом, и еще даже отступила, чтобы они ее не коснулись.

Влюбленному молодому человеку очень неприятно, когда к нему относятся таким образом. Он был о себе довольно высокого мнения. И девушки, с которыми он время от времени знакомился, флиртовал и танцевал, никоим образом не пытались его изменить. Поведение Джуди невероятно его раздражало. В каждом ее жесте читалось: "Рыться в чужих вещах - подлость, а раз ты этим занимаешься, значит ты - подлец".

Фрэнку удалось немного утолить свою обиду, напустив на себя в ответ совершенно ледяной вид. Он проследовал мимо нее в комнату не просто словно ее там не было, но как будто для него девушки по имени Джуди Эллиот никогда и не существовало вовсе. Ему надо делать свою работу, и это все.