Наталья Солнцева - Принцесса из Шанхая Страница 34

Альбина осеклась, поздно сообразила, что сболтнула лишнее, но исправить промах было нельзя. Она покраснела от досады.

Смирнов сделал вид, что ничего не заметил.

– Значит, вы никаких сведений об отце Лики Ермолаевой не имеете? – спросил он.

– Нет. Абсолютно!

– А ваша мама?

– Естественно, нет. Мама бы мне сказала.

Госпожа Эрман прищурила умело подведенные глаза и, в свою очередь, задала вопрос:

– С какой стати вы ей помогаете? Простите за нескромность, но… имейте в виду: Лика вам не заплатит. Услуги частного детектива недешевы, а у нее, кажется, нет средств.

– Что вы? – притворился обескураженным сыщик. – Какая плата? Я сотрудничаю с общественной организацией, оказываю услуги приезжим. Нам платит фонд поддержки сирот и одиноких граждан, – на ходу придумывал он.

Альбина в недоумении подняла брови, но статус и чувство собственной важности не позволили ей продолжить расспросы. Разве она похожа на человека, которого может интересовать подобный фонд? Сироты, одинокие неимущие граждане не посещают ее салоны и никогда не станут ее клиентами.

– Ах, вот что… – удовлетворенно протянула она. – Понятно.

– Вы были знакомы с Красновской?

– С домработницей Лики? Разумеется, нет. Зачем мне с ней знакомиться? Одно удивляет: почему Лика сразу ее не рассчитала? В ее положении следует не разбрасываться деньгами, а экономить. Вообще, откуда эта Красновская взялась? Кто ее нанял?

– Отчим госпожи Ермолаевой.

– О-отчим? Так вы же отца ищете.

– Совершенно верно.

Альбина запуталась и замолчала, обдумывая услышанное.

– Красновская умерла, – вдруг сказала она. – Инфаркт. Хоронить, видимо, было не за что, так Лика не растерялась, свалила расходы и хлопоты на Альберта! Он бы не стал связываться, но ради меня… согласился. По-родственному!

– Хороший человек, – кивнул Всеслав. – Отзывчивый.

– Чересчур!

– Вы полагаете, Красновская умерла от инфаркта?

Госпожа Эрман взмахнула черными, загнутыми вверх ресницами, приоткрыла губы от изумления и… поразительной догадки. У нее перехватило дыхание.

– Вы… вы хотите сказать, что… Лика могла ее… убить? Из-за квартиры? Или чтобы не платить денег… О-о! Какой ужас! Так вы из милиции.

– Вы меня неправильно поняли, – «оправдывался» Смирнов.

– Ладно, не признавайтесь, – милостиво разрешила она. – А что, дело возбудили? Ну, кто-то же должен ответить за смерть пожилой женщины? Какой цинизм! Может, она вовсе и не домработницей была, эта Красновская? Кстати, кому принадлежит квартира на Неглинной?

– Понятия не имею, – выпутывался сыщик. – А вы не знаете?

– Из Лики же слова не вытянешь! Она даже на похороны нас не позвала.

– Похороны – не свадьба, люди сами приходят.

Альбина собиралась возразить, но споткнулась, промолчала. Опять «прокол»!

Всеслав не преминул воспользоваться ситуацией.

– Разве ваш жених не сообщил?

Госпожа Эрман опустила глаза, вздохнула. Деваться было некуда.

– Альберт… не хотел нас расстраивать, – не очень убедительно произнесла она. – Кто такая Красновская, в конце концов? Посторонний человек. А погребение – процедура мрачная и хлопотная, согласитесь. Он сам отлично справился.

– Вы правы. Еще вопрос. У Лики есть враги, как вы думаете?

– Враги? – Альбина помолчала, устремив взгляд на окно, за которым шел мокрый снег. – Вы точно из милиции.

Смирнов сделал вид, что пропустил ее слова мимо ушей.

– И все-таки?

– Нет, какие враги? Откуда? Лика в Москве совсем недавно, да и характер у нее не тот, чтобы иметь врагов. Ума не хватит! Мямля, размазня и недотепа! Может быть, она с соседями не ладит? Вы поговорите с жильцами из ее подъезда.

– Спасибо, непременно воспользуюсь вашим советом, – со скрытой иронией сказал сыщик.

Сам подумал: «Не знаю, как у Лики с соседями, – кажется, неплохо, – но в твоем лице, красавица, она успела приобрести смертельного врага».

– Больше я ничем не смогу вам помочь, – развела холеными, ухоженными руками Альбина.

Смирнов поблагодарил и попрощался.

– Где ты витаешь? – вернул его в настоящее сердитый голос Евы. – У Эрманов явно есть мотив.

– Что-что?

– Если они единственные, пусть и дальние родственники Лики, то после ее смерти квартира и деньги достанутся им. Разумеется, в случае предоставления необходимых документов, подтверждающих факт родства. Они заинтересованная сторона! Понимаешь?

– Еще как, – усмехнулся Всеслав. – Особенно Альбина. Она ревнует к Лике своего жениха и, в случае ее смерти, получает двойную выгоду. А эта дама умеет ненавидеть! Не хотел бы я становиться на ее пути. Странно, – задумчиво произнес он. – Я собирался использовать «поиски отца Лики» как прикрытие, а теперь мне на самом деле придется вплотную этим заняться. Выходит, ситуация уже существовала, когда я ее придумал?

– Ты ее не придумывал. Ты ее неосознанно ощутил!

– Выходит, так. Я уже попросил двух человек порыться в базе данных на предмет сведений о подпольном «игорном короле» по кличке Черный Дракон. Завтра кое-что будет уже известно.

– Полагаешь, это Селезнев? – спросила Ева. – По одной версии, папаше сначала приходилось прикидываться отчимом, а потом и вовсе исчезнуть; по другой – его давно нет в живых. Кто же тогда отстригает пряди волос, оставляет следы и до смерти пугает пожилых домработниц? Что за дикие выходки? В чем их смысл и цель?

– Ясно одно: о родстве между Ликой и Эрманами Селезнев – или тот, кто назвался его именем, – знал. Выходит, был посвящен в семейные тайны. Жаль, Катерину Ермолаеву уже ни о чем не расспросишь.

– Жаль, – согласилась Ева. – Наверное, тебе стоит проследить за Альбиной. Пока она единственная подозреваемая. Китайская мудрость гласит: «Яд черного скорпиона или зеленой змеи не так опасен, как яд, находящийся в сердце женщины».

* * *

Майор был раздражен обилием неотложных дел и отсутствием времени для того, чтобы ими заниматься. Постоянный цейтнот – вот, в чем он находился год за годом. Однако просьбой Смирнова он не пренебрег: тот частенько снабжал бывшего сослуживца ценной информацией, и майор этим дорожил. Иногда сведения, добытые частным сыщиком или его осведомителями, способствовали раскрытию запутанных преступлений. Негоже оставаться в долгу.

Он вызвал оперативника, которому поручил поиск нужных данных.

– Ну, нашел что-нибудь?

Тот положил на стол начальника письменный отчет.

– Ты мне на словах расскажи, что к чему, а бумажки я потом почитаю.

– В общем, дело давнее… касается подпольного игорного бизнеса. Рулетка, карты – это само собой, а кроме того, еще гладиаторские бои, собачьи бега и прочие изощренные зрелища. Ставки принимались нешуточные – говорят, многие доморощенные золотоискатели оставляли в карманах теневых букмекеров все намытое золото. Ходили там и наркотики, и чуть ли не торговля людьми осуществлялась. Оборот средств был солидный, в «игорную империю» вливали криминальные капиталы китайцы из приграничных районов и даже японцы…

– Ты конкретное задание получил, – перебил оперативника майор. – Вот и докладывай.

– Так я же говорю… что большие деньги породили между конкурирующими группировками борьбу за этот лакомый кусочек. В одной из разборок со стрельбой старого главаря убили: думали, без его железной руки все развалится, можно будет разорвать «империю» на части, поделить сферы влияния и прочее. Не получилось! Место убитого занял его ближайший соратник, новый Черный Дракон.

– Фигура реальная или подставная?

– Думаю, вполне реальная, – помолчав, ответил подчиненный. – Судя по донесениям, «титул» и власть перешли к некому Александру Шершину, человеку белоэмигрантских корней, умному, изобретательному, смелому, жестокому и невероятно хитрому. Его дед был офицером, погиб в Гражданскую. Бабка с дочерьми бежала в Шанхай, потом вернулась, мыкалась по чужим углам; одна из дочерей умерла от голода или тифа, точно не известно, а та, что выжила, стала матерью Александра. Биография родни Шершина, как и его самого, полна белых пятен, неточностей и предположений. По слухам, на скользкую дорожку его привела жажда мести. Бабка с детства внушила ему ненависть ко всему советскому… вот он и разрушал враждебное ему общество, как только мог. Впрочем, это всего лишь домыслы.

– Как сложилась судьба Шершина?

– Трагически. Унаследованная «империя», несмотря на все его старания, вдруг стала трещать по швам. Самого Дракона искали, шли по его следу… дышали в затылок. Он вынужден был скрываться, сворачивать деятельность, бежать из одного места в другое. Подозревали, что Шершин живьем сжег собственную тещу в ее же доме. Доказательств не было, но люди упорно твердили, мол, ужасная смерть пожилой женщины на его совести.

– Сжег тещу? – переспросил майор. – Он был женат?

– Сожительствовал… с Катериной Ермолаевой – опять же если верить слухам. У него, вроде, была любовница, но внезапно Дракона постигла романтическая любовь… сильная, непреодолимая страсть. Ермолаева ответила взаимностью, пустилась вместе с Шершиным в бега. Его пытались выследить всеми возможными способами, в том числе и через так называемую тещу, – устраивали у нее засады, допрашивали, запугивали. Могу допустить, что женщина не выдержала и пообещала помочь стражам порядка. Дракон это учел, решил предотвратить. Исходя из свидетельских показаний, мать и дочь Ермолаевы поддерживали очень близкие, доверительные отношения, соседи и знакомые были в шоке, когда узнали, что благовоспитанная Катенька сбежала из дома с бандитом.