Фридрих Незнанский - По живому следу Страница 34

Стоило бы призадуматься, но в то время девушка еще не была научена горьким опытом и верила нежным словам более, чем поступкам.

Как-то раз, явившись в неурочное время, Лейла застала у Миши другую женщину. Поначалу она просто остолбенела, ушла, не сказав ни слова, и проплакала чуть ли не сутки, так что потом ужасно болела голова и глаза казались запорошенными песком. Но уже через некоторое время азиатский темперамент взял верх, и на одной из вечеринок у общих знакомых, куда Миша безмятежно явился с новой пассией, Лейла глотнула для храбрости водки, взбесилась окончательно и бросилась на Мишу и его девушку с кухонным ножом. Пострадал хозяин квартиры, устроивший вечеринку, пригласивший гостей и потому считавший своим долгом утихомирить Лейлу.

Оправившись от переживаний, Лейла решила построить свою жизнь на более рациональной основе. Кстати подвернулся и пожилой кавалер — она ему отдалась, а потом переехала временно жить в его удобную квартиру с ванной и горячей водой. Она решила, что это довольно скучно, но вполне терпимо ради каких-то выгод для себя. Таковой политики она и придерживалась.

Содержателю своему она, естественно, не осталась верна, а со всем жаром будущего специалиста, но внутренне оставаясь холодной, принялась изучать любовную науку, и скоро умения ее стали своеобразным предметом ее гордости. Использовала она их, дозируя, считая вполне справедливо, что с некоторых и этого хватит. Разве что иногда нападал на нее какой-то злой азарт, и тогда она старалась довести партнера в постели до полного изнеможения. Возможно, таким образом она доказывала себе свою женскую состоятельность и брала реванш за горькую любовную неудачу.

Приодевшись на деньги содержателя, а заодно умыкнув у него из квартиры что было ценного — деньги, украшения, — она отбыла в Москву, эдакая молодая барышня, питающая надежду на большие заработки.

В Москве она довольно удачно и как-то сразу пристроилась у одной из гостиниц и довольно долго подрабатывала на панели. У нее была постоянная клиентура. Однако Лейла понимала, что проституткой долго не проработаешь — она старела, а цены на услуги стали падать — слишком много развелось молодых охотниц торговать собой, началась настоящая жестокая конкуренция, понаехавшие со всей необъятной страны провинциалки здорово сбили цены.

Лейла стала предпринимать шаги к получению легального статуса, и вскоре ей повезло. Она вышла замуж за старого и богатого господина, тайного сластолюбца и фантазера; вскоре он действительно оправдал ее надежды и умер, а она осталась полной хозяйкой большой квартиры и больших денег. Тут Лейла и показала наличие природного ума и чисто житейской сметки. Она поместила свои капиталы очень умело, ухитрилась не потерять ни гроша, наоборот, заработать. Таких женщин бизнес любит. Характер у нее был твердый, жесткий, как у мужчины. Кроме всего прочего, Лейла была женщиной страстной, потому постоянно заводила себе любовников моложе себя, но и меняла их часто, не желая ни к кому привыкать, привязываться.

Однако деньги мужа невечны, и Лейла ломала голову, как бы еще приумножить свой капитал. Легальным бизнесом много не выручишь, приходится крутиться… И она организовала агентство знакомств — сводничество получалось у нее просто замечательно, она прекрасно видела достоинства и недостатки той и другой стороны (еще бы, с ее опытом и цинизмом!) и умело тасовала колоду клиентов, сводя и разводя их, прочищала мозги молоденьким девушкам, рисовала перед ними их перспективы в данном браке и, как правило, никогда не ошибалась.

Дело свое она любила. С особым удовольствием Лейла наблюдала счастливые браки людей, которых она сама соединила, видя, должно быть, в них прообраз того светлого, что могло случиться и не случилось в ее жизни.

Таков наш мир, считала Лейла, он ужасен, но нам всем надо как-то в нем выживать. А лучше, как известно, плакать в такси, чем в автобусе.

Лейла быстро поняла, что главная ценность и цель ее жизни — деньги — была реально достижима, причем без особенных усилий с ее стороны. Много позже, вспоминая своего первого, Лейла в душе была благодарна ему за то, что он подсказал ей то, что фактически теперь стало основным занятием, приносило и деньги, и даже какое-то внутреннее удовлетворение. Лейла чувствовала себя превосходно, она знала, что она мастер своего дела, что лучше занятие вряд ли сможет найти. И реализовывала свой талант на полную катушку.

Лейла жила припеваючи, работая среди самых высокооплачиваемых путан, но годы брали свое. И вот ей исполнилось сорок лет.

Внешне она почти что ничем не отличалась от своих семнадцатилетних коллег, если не считать мелочей, сразу выдающих возраст женщины, — морщинок под глазами, которые Лейле до поры удавалось прятать при помощи хорошего макияжа, дряблой кожи на шее, с которой не могли справиться даже многочисленные подтяжки, потухшего взгляда, оживить который можно было только при помощи спиртного, да и то ненадолго…

Все и шло бы своим чередом, если бы однажды клиент, оглядывая ее немолодое тело, не сказал:

— Да, мать… С таким телом уже давно на пенсию пора.

Лейла, ни секунды не размышляя, залепила ему звонкую пощечину, а потом долго плакала, закрывшись в гостиничном номере. В душе она понимала, что он прав и что ей на самом деле пора искать другую профессию, поскольку пенсия в ее деле, увы, не полагалась.

Лейла понимала, что жить на меньшие деньги, чем жила до сих пор, она не сможет. Заниматься торговлей — считала ниже своего достоинства. Оставалось найти занятие, благодаря которому она смогла бы регулярно иметь те же деньги, что и на прежнем поприще.

— Не банки же мне грабить? — говорила Лейла себе, гримируясь перед трюмо. — Правда же? — спрашивала она свое отражение.

Отражение строило губки, вытягиваясь в нежный поцелуй самой себе, и в знак согласия кивало подстриженной по последней моде головкой.

— Вот и я тоже так думаю, — продолжала общаться сама с собой Лейла, — женщина должна быть тонкой, хитрой, следовательно, для поиска работы мне нужно пускать в ход эти качества… Хитрость, ум и обаяние — вот мое оружие.

Уж в чем, в чем, а в собственном обаянии Лейла не сомневалась, она не слышала своего прокуренного голоса, не замечала появившихся на животе складок, пусть даже небольших, но уже отчетливо прорисовывающихся даже под одеждой.

Что касается груди, то это было самой большой проблемой: Лейла делала уже операцию по вживлению силиконовых протезов, и врач, услышав, что она хочет сделать очередную, сказал:

— Я, конечно, готов выполнить вашу просьбу, но за последствия не ручаюсь.

— Каковы могут быть последствия? — спросила растерявшаяся Лейла.

— Воспалительные процессы — раз, — начал перечислять врач, — опухоли — два… В вашем возрасте способности организма воспринимать чужеродные тела падают…

Этого Лейле хватило, она поднялась с кресла, стоящего в кабинете врача и, попрощавшись, ушла.

А на следующий день у нее был еще один клиент. Игорь Авербух.

25

Из-за визита участкового действительно пришлось снимать новую студию.

Сначала Игорь предложил Виктору снять дачку в ближнем Подмосковье. Приличный коттеджик оказался не по карману, а вот небольшой частный домик на окраине дачного поселка… Подальше от посторонних любопытных глаз.

— Да ты чего? — изумился сообразительный Виктор. — Уж где-где, а в таком маленьком поселочке наверняка все про всех известно. От скуки каждый будет из-за забора наблюдать, вычислять, строить догадки. Недаром Лейла не разрешает у себя студию оборудовать. Она баба умная, знает, что делает. Если хочешь спрятаться, нужно искать такое место, где легко затеряться среди подобных тебе.

— Может, откроем частный дамский пансион? Имени святой Амброзии, а? — размечтался Игорь. — Снимем разорившийся пионерский лагерь, обнесем это дело колючкой, доставим дебильного охранника с электрошокером… Красота.

— Можно, — Виктор наморщил лоб, — но дорого. Аренда, налоги… Взятки. Я так думаю, одним пожарникам да санэпидстанции потребуется столько, сколько мы и заработать-то не сможем. А там еще всякие попечительские советы… Всякие благотворительные фонды. Проверки. Замучают комиссиями. Если по пять человек раз в месяц… Это будет… Минимум по стольнику… Около штуки баксов в год. Только на Комитет образования. А ты знаешь, сколько таких дармоедских контор? Лично я даже представить боюсь. И все слетятся нашу печень клевать.

— Да еще менты.

— О ментах отдельный разговор. В любом случае нам нужен посредник. Дело рискованное. И всякое может случиться. Лучше заранее соломки подстелить там, куда тебя непременно швырнут.

— И не раз, — засмеялся Игорь.

Виктор остался серьезным:

— Пока наши доходы не позволяют нам иметь какое-либо официально зарегистрированное предприятие. Нужно маскироваться и набирать обороты. Для работы актеров нужно брать на длительный срок. И не меньше трех-четырех.