Генрих Боровик - Артём Страница 34

А нынче? Из Москвы в Киев, по воздуху, - час лету. Проще простого. И не добрался. Много ли шансов по теории вероятностей, чтобы это произошло? Вопреки всякой логике. Роковая случайность? Монета встала на ребро? Или наоборот. Почти стопроцентная закономерность? Время такое. Окаянное. Чудо, когда остаешься жив. Норма, когда тебя убивают.

Замечательный человек. Безгрешная душа. Столько успел сделать добра. И сколько бы ещё сделал. Впору после смерти быть погребенным где-то рядом с Нестором-летописцем, который покоится в пещерах Киевской Святой Лавры... "Отсюда есть пошла Русская земля..." А куда пришла?..

Наверное, всегда родные и близкие будут размышлять, анализировать, вычислять: что это - умышленное убийство или трагическая авария? Не знаю, на чем и когда остановится поиск этой таинственной истины. Что же до меня, то, чем больше появляется "неопровержимых" доводов, что это - авария, тем меньше разум и чувства верят им. Произошла какая-то перенастройка сознания. И даже подсознания. Раньше-то, лет сто назад, почти наверняка было бы наоборот. При подавляющем количестве доводов в пользу умышленного убийства разум снова и снова возвращался бы к версии случайной катастрофы, потому что это в тысячу раз естественнее, чем "заказное убийство". Но мы, к несчастью, живем в такой исторический период, когда естественное становится противоестественным, человеческое - античеловеческим. И наоборот...

И поневоле приходишь к страшному выводу. Нет, Артем Боровик не мог выжить. Вернее, не мог долго прожить со своим "модус вивенди" в той агрессивной среде, которую он так безоглядно и бесстрашно пытался преобразовать, изменив "совершенно секретно" в "совершенно открыто". Мы частенько эксплуатируем сентенцию, что каждый человек - это целая вселенная. Но, кажется, сюда следует присовокупить, что другой человек это целая антивселенная. И им не сойтись никогда...

Мне довелось гораздо меньше знать Артема, чем его родителей Генриха, Галю... Маму и папу... Он был совсем подростком, когда мы с мамой очень часто и подолгу обсуждали: как вылечить Тему от бронхиальной астмы. Я сам каким-то чудом более или менее справился с этой жуткой, мучительной хворью и пытался давать множество советов. Помню, прежде всего по лечебному голоданию, которое мне помогло.

Вообще-то бронхиальная астма - такая тяжкая хроническая болезнь (в принципе неизлечимая, её можно только более или менее обуздать), которая делает человека полуинвалидом. В том смысле, что резко ограничивает, сужает поле его жизнедеятельности. Даже чисто психологически начинаешь ограждать себя от всяких стрессов, неизвестных обстоятельств, излишних нагрузок. А вдруг они спровоцируют приступ? И опять будет нечем дышать. Мечтаешь лишь об одном: чтобы приступа не было.

И вот когда я узнал, что Артем сделал своим журналистским делом работу в "горячих" точках и экстремальных ситуациях (еще до выхода в свет его блестящей журналистской прозы, в которой как бы стирается грань между классным репортажем и классическим романом; и тем более до всех его медиа-бизнес успехов), мне стало ясно, что Артемом управляет фантастическое мужество. И, разумеется, чувство долга, которое он сформулировал для себя в библейски простых и ясных категориях добра и правды.

Сверх того, тут не было никакой показухи, никакого нынешнего "пиара", желания и задачи лепить свой "звездный" имидж. Хотя трудно придумать что-либо более выигрышное для раскрутки журналиста, чем брошенное вскользь замечание, что он добровольно трудится на передовой в Афганистане или на равных тянет солдатскую лямку - "ради нескольких строчек в газете" - в спецчастях армии США; и при этом страдает тяжелым хроническим недугом, который даже в СССР освобождал от воинской повинности. Это примерно то же самое, что для летчика рассказ о том, как он потерял обе ноги, а потом все-таки стал опять летать. Словом - "повесть о настоящем человеке".

Жаль, что об этом не знали те, кто позднее писал и звонил ему с угрозами и требованиями отказаться от журналистских расследований под страхом смерти. Им не дано было понять, что (при прочих равных условиях) тот, кто добровольно подставляет в Афганистане под пули свою грудь, схваченную обручем бронхиальной астмы (а ведь при тяжелом приступе иногда хочется самому на себя руки наложить), - едва ли испугается угроз и отступится от дела, от идеалов, которым решил служить.

С другой стороны, ведь и отец с матерью не единожды просили его не подвергать себя излишнему риску. Тут они ничем не отличались от миллионов других отцов и матерей на всем земном шаре. Зато они отличались в другом. Генрих Боровик - один из столпов отечественной журналистики, телевидения, документального кино - мог создать для сына такие условия, когда бы он вполне честно раскрыл свои таланты, не рискуя при этом жизнью. Нет. Тоже не получилось... И родительская любовь не спасла...

Артем на любые предостережения всегда отвечал, что иначе жить не может и все будет нормально... Оно и получилось нормально... Для нашего сегодня.

Собственно, эта опрокинутая нормальность нашего убийственного бытия в сочетании с ненормативной личностью Артема Боровика и подтолкнула меня к мысли о том, что он в определенном смысле является культовой фигурой конца XX века. К несчастью, во всей многомерной совокупности жизни и смерти. Расхожая фраза - "он родился не в свое время" - приобретает здесь парадоксальное подтверждение: он родился не в свое время, но для времени стал его спасительной частичкой. Надеждой, порог которой оно, время, ещё может переступить лишь благодаря таким "невовремяродившимся людям".

Кто-то может спросить: а почему культовая фигура не Галина Старовойтова или Влад Листьев? Пожалуйста, коль скоро кому-то "по размышленьи здравом" покажется, что это так. Тем более что культовых фигур, в которых время и современники видят самих себя, в любые эпохи было немало.

На самом деле, вся трагическая суть происходящего на наших глазах состоит не в том, сколько культовых фигур имеется в наличии, а в том, скольких убили. Время и современники, хотят они того или не хотят, понимают они это или не понимают, поднимая руку на культовую фигуру? А ещё страшнее то, что они не могут остановить этот кровавый конвейер.

Не знаю, кого или что тут винить: проклятое историческое прошлое, менталитет народа, призывы к покаянию без желания и умения осуществить их, отсутствие должного опыта... Не знаю... Но факт остается фактом: на одной шестой части земного шара на протяжении ряда столетий (а в XX веке - по максимуму!) люди сперва создают мечту, а затем зверски уничтожают её, разумеется, вместе с создателями; в первую очередь - с создателями. А в результате гибнут сами, всем скопом, который одни пренебрежительно называют толпой, и другие с гордостью - обществом. По костям не разберешь - кто более прав.

Казалось бы, есть совсем простой и легко выполнимый рецепт "сотворения рая на земле". Не идеологический, не политический и даже не социальный. Чтобы хороших людей среди живых было большинство. Увы, это действительно сценарий не идеологический, не политический и не социальный. Он - сказочный. И Артем, при всем его видимом, в делах и деловых результатах реализуемом, прагматизме, при его умении добиваться земных успехов, был человеком из сказки. По определению, по генетике. От земных родителей, но из сказки.

Можно сказать и по-другому: что Артем Боровик был романтиком обновления страны и общества. Вообще-то романтиками в подобном смысле принято сейчас называть пожилых диссидентов, добавляя - "первого призыва". Артем, как известно, не был пожилым романтиком-демократом или романтиком свободного рынка первого призыва, обреченным отпрокламировать новое и уйти на пенсию.

Он был романтиком-бойцом, романтиком - честным "делателем" как раз того призыва, который требовался, чтобы хватило сил качественно и достаточно быстро изменить к лучшему свою страну, общество и граждан. И доказал это на деле. Но страна, общество и граждане показали, что сами не созрели до материализации, персонификации своей собственной мечты и надежды. Пока что, увы, не созрели! И опять будут за сие жестоко расплачиваться.

И, разумеется, будут винить впоследствии за все случившееся кого-то другого. А как иначе? Попробуйте у нас заявить, что виноват народ, весь, без исключения. Попробуйте предложить, чтобы весь народ покаялся и взял на себя вину за содеянные грехи. Так, как взял на себя вину германский народ за гитлеризм. Ведь затюкают, заклюют! Олигархи там, чиновники, интеллигенты, "новые русские" - эти, куда ни шло, могут быть виноваты. Но чтобы весь народ?! Да будь проклят тот, кто смеет даже подумать о таком...

Чувствую, что меня тянет на притчевую тональность моих скорбных мемориальных заметок. Но ничего не могу с собой поделать. И потому прихожу к выводу, что оно - неспроста. Да и факты подталкивают к такому письму.