Геннадий Скубилин - Записки следователя Страница 34

— Если кто против меня слово скажет, тот получит пулю в лоб. Не станете мне помогать — подожгу деревню с четырех сторон. Запылаете, как факел. А кто будет тушить — тех постреляю!

Он озверело носился по улицам, угрожая расправой, требовал помощи для борьбы с Советской властью. Страх загнал людей по хатам. Они боялись выходить из них. Сотрудник Московского уголовного розыска Тихон Алексеевич Столицын сам собрал крестьян у сельского Совета. Рассказал им о проводимой операции против коварных бандитов. Убеждал народ:

— Покажите, где укрывается атаман. Содействуйте нам. Не бойтесь. Теперь вы под защитой вооруженной милиции. Ваша трусость на руку выродкам и мерзавцам. Отряд бойцов, которым доверено мне командовать, не уйдет отсюда, пока не выловит до единого бандита.

Люди мало-помалу отрешались от страха и скованности, начинали верить в надежность Столицына и доверять ему. Но крестьяне не могли пока указать бандитское логово, однако охотно стали во всем содействовать бойцам. Крестьяне разместили у себя по хатам милиционеров и взяли их на свое довольствие. Кормили лошадей. Рассказывали о Бьяковском, кто что знал. Оказалось, настоящая фамилия атамана Прокопович. Он сын зажиточного крестьянина-кулака из соседнего уезда.

В царской армии Михаил дослужился до чина унтер-офицера. На деньги, выжатые его отцом из крестьян-бедняков, он делал военную карьеру.

Когда победила социалистическая революция, Михаил Прокопович не мог не стать ярым врагом Советов. Он дал клятву мстить новой власти до последней капли крови за то, что она лишила его мечты стать его благородием штабс-капитаном. Словом, это был деятельный махровый антисоветчик. Конечно же, требовалось положить ему конец.

Теперь все село помогало отряду Столицына в поимке атамана и его людей.

На третий день Тихону поступило сообщение от сельского паренька Петра Иванцова. Когда мальчишка из лесу на санях вывозил дрова, то набрел на бандитскую нору, вырытую вблизи Лисицынского оврага. Из нее выползли двое обросших пьяных бандитов и приставали к парню с вопросами.

В указанное место стремглав понеслись верховые бойцы. Они окружили землянку, вошли туда, но она была уже пуста. Лишь объедки пищи да пустые бутылки говорили о том, что совсем недавно здесь пьянствовали кровавые отшельники.

Тщательный осмотр оврага и всего прилегающего ельника положительных результатов также не дал. Проческа большого участка леса тоже не имела успеха. Ни с чем вернулись в Березово конники.

На следующий день, едва рассвело, Тихон с холма начал просматривать в бинокль каждый уголок, кустик окрест. И вдруг заметил, что трое в тулупах мужиков осторожно вышли из березняка на дорогу, соединяющую Березово с соседним селом. Бандиты, конечно, прознали, что милиция окружила Романовский лес, и вели себя чересчур обдуманно.

Бьяковцы боялись теперь не только вольготно разгуливать по деревням, а в некоторые — совать и нос. Они на дорогах отбирали у несчастных крестьян хлеб, сало, соль, скот. Их мало-помалу настигал голод. В поисках еды лишь самые бесшабашные разбойники рисковали пробираться к крайним сельским хатам. Вот эти, видать, трое направлялись в какое-то село.

Столицын подозвал местного жителя Дмитрия Кузнецова, отколовшегося от банды Бьяковского, изъявившего желание помогать Столицыну. Передал ему полевой бинокль.

— Погляди, кто это?

Кузнецов поднес бинокль к глазам и живо ответил:

— Да это бандиты атамана. Они пробираются в хуторок Белое за продуктами.

Тихон приказал десятерым сотрудникам оседлать лошадей и начать их преследование. Несколько конников поскакали преступникам наперерез, чтобы отсечь дорогу к Романовскому лесу, а другие — навстречу бандитам.

Но бьяковцы еще издали заметили погоню и успели скрыться в овражном перелеске.

Вечером к Столицыну подбежал мальчуган, лет десяти и спросил:

— Вы будете командир?

— Допустим.

— Велено передать вам записку.

— Кто велел?

— У оврага двое дядьков, когда я катался на салазках.

Тихон развернул лист серой засаленной бумаги и прочитал каракули. Оказалось, что двое бандитов Фролов и Козин назначили Столицыну свидание на опушке леса. Они писали:

«Приходи — погутарим. Уважь нашу просьбу, не посчитай за труд. При подходе назови пароль «изгнанник». Тогда стрелять не будем. Дело есть к тебе толковое».

Тихон не стал медлить. Не впервой ему рисковать. Да не в опасности теперь дело. Ловушка для бандитов должна захлопнуться как можно скорее.

На всякий случай с трех сторон Тихон расставил незаметные конные патрули. Те должны были ждать сигнала Тихона, если потребуется захватить бандитов.

У леса Столицын увидел двух замерзающих, обросших буйной щетиной мужиков в драных зипунах. Они грелись у чадившего костра. Пахло паленой хвоей. Тощие, бледные, обессиленные бандиты лихорадочно смотрели на Тихона.

— Мы, мы вызывали, — произнес бандит по фамилии Фролов, грея руки над костром.

— Зачем? С голоду дохнете?

— Не ерепенься, начальник. Мы здесь в лесу гибнем, — проронил второй бандит по фамилии Козин. Наступила пауза.

— Ну дальше что? — Тихону противно было смотреть на общипанных, с бешеным блеском глаз разбойников. Сколько же они зла уже принесли людям. А сейчас ищут способы отвертеться. — Так что от меня требуется?

— Вот что, — отпрянул от костра Фролов, — Бьяковский всех погубил. Будут ли нас судить, если сдадимся добровольно? Мы готовы помогать тебе. С нашей указки поймаешь Бьяка.

— Поможете выловить остатки банды — облегчите свою участь. Факт. А если останетесь в шайке — все равно погибнете… Банда Бьяковского в западне. Все с голоду подохнете. Мы зиму будем стоять в Березове. Так что надеяться вам не на что. Словом, выбор у вас не велик.

Бандиты потоптались у затухающего костра, пошмыгали носами, почесали косматые затылки, отошли в сторону, пошептались, посоветовались.

— Ладно, сдаемся, — ответил Фролов за двоих. — Давай потолкуем и обмозгуем, как словить Мишку.

Из разговора с ними Тихон узнал, что завтра утром Бьяковский собирается идти в деревню Белое к своей полюбовнице Полине Чавкиной, а его помощник Кравченко, пока вернется главарь, обязан сходить в Березово к тетке и взять у нее хлеба и запряженную лошадь, на которой решено отвезти часть награбленного имущества в укромное место.

— Может быть, через вас я своего человека подошлю к атаману?

— Бесполезно. Приблизиться к Бьяковскому нынче невозможно. После провала в городе он незнакомых не берет, — сказал Козин, а Фролов горько добавил:

— Моего братеника пристрелил. Думал, что он подослан из милиции.

— Уже многих Бьяк ухлопал по пьянке, мерещится ему, все направлены Советами, — рассказывал Козин. Помолчал. — Его надо подкараулить на лесных дорогах. Атаман часто посещает пасеку Залепухина. К ней по балке можно приблизиться и сделать засаду.

Бандиты назвали еще несколько мест возможного появления главаря.

Каждую ночь Тихон выставлял посты, где считал нужным. Делал засады, устраивал атаману капканы, группы захвата охраняли дороги, опушки леса, овраги, подходы к селам. В результате принятых мер была задержана подвода, на которой ехал еще один заместитель Бьяковского Кравченко.

Фролов и Козин старались искупить свою вину, заслужить снисхождение. Они усердно помогали Тихону. От бывших бьяковцев удалось еще узнать, что остатки банды ходят по лесным сторожкам, заглядывают в лесничество в поисках еды, хлеба и самогона.

Фролов и Козин показали заветную тропку, по которой ночами иногда и сам атаман пробирается от сторожки беженца Александра к землянке отшельника Лазаря, заглядывает в деревню Горино. Там живет одна из многочисленных потаскух «батьки» Глафира — к тому же очень пронырливая баба. Из-под земли добывает атаману нужные сведения о милиции. Она же шьет, вяжет теплые вещи главарю. Сотрудник МУРа блокировал все подступы к указанным местам и лично решил подкараулить Бьяковского у самой глухой землянки, где была большая вероятность появления главаря. Тихон дал Фролову и Козину винтовки, по три десятка патронов и отправился с ними в глубь леса.

Расправиться с Тихоном бывшим бандитам ничего не стоило. Однако ждать Столицын больше не мог. Он верил, что нет смысла Козину и Фролову убивать его, а есть резон ускорить поимку Бьяковского.

Втроем они прошли лесом версты четыре. У далекой Дедовской просеки, в стороне от проезжих дорог, за толстым дубом, в снегу сделали наблюдательный пункт.

Сквозь голые деревья участок разнолесья просматривался далеко. Появление Мишки Бьяка или его людей можно будет без труда заметить на большом расстоянии.

Столицыну, верившему в удачу, казалось, что он последний раз запасается терпением, на дне которого, как любил говорить Максим Андреевич Белоусов, оседает золото.