Алистер Маклин - Дорога пыльной смерти Страница 34

- Так что теперь?

- Операция исчезновения. Я много месяцев готовил этот план. Первая остановка будет на нашей квартире в Кунео.

- О ней никто не знает?

- Никто. Кроме Вилли. Но он не станет болтать. Кроме того, никто не знает наших имен. - Он остановился возле деревьев. - Багажник не заперт, в сером чемодане найдешь все, что нужно. Мокрую одежду оставь под деревом.

- Зачем? Новый хороший костюм и...

- А что произойдет, если при осмотре таможенники обнаружат мокрый костюм?..

- Ты прав, - согласился Траккиа, выскакивая из машины. Когда он вернулся через две или три минуты, Джекобсон уже сидел на заднем сиденье.

- Ты предлагаешь мне вести машину? - удивился Траккиа.

- Нам ведь надо торопиться, а мое имя не Николо Траккиа. - А когда Никки завел мотор, продолжил: - Мы не должны иметь неприятностей с таможенниками и полицией в Коль де Тенде. Они получат сообщение только через час. Вполне возможно, что Мэри вообще еще не хватились. Кроме того, у них нет никаких предположений о том, куда мы можем с ней направляться. У них нет резона оповещать пограничную полицию. Но во время нашего пребывания в Швейцарии могут начаться сложности.

- Как так?

- Два часа в Кунео. Там переменим "остин" на "пежо". Возьмем кое-что из вещей, другие паспорта и удостоверения. Но сначала вызовем Эриту и нашего приятеля фотографа. За час Эрита превратит Мэри в блондинку, а наш приятель очень быстро сделает нам британские паспорта. Затем двигаем в Швейцарию. Если к тому времени уже будут получены наши приметы, то парни-пограничники могут быть начеку. Если только эти кретины вообще могут быть начеку в середине ночи. Но они будут искать мужчину и брюнетку в "остин-мартине"... А увидят двух мужчин и блондинку в "пежо", с паспортами, в которых совсем другие имена.

Траккиа теперь гнал машину на предельной скорости, и ему приходилось кричать.

"Остин-мартин" прекрасная машина, но мотор ее не для обычных машин; критически настроенные знатоки недоумевали, каким образом на ней мог оказаться мотор от тракторов фирмы "Давид Браун". "Феррари" и "Ламборгини", как было известно, связывали с ним название самого скоростного грузовика Европы.

- Ты очень самоуверен, Джейк, - заметил Траккиа.

- Да, знаю.

Траккиа взглянул на сидевшую рядом с ним девушку.

- А Мэри? Видит Бог, мы не ангелы, но я бы не хотел, чтобы с ней что-то произошло.

- Ничего и не случится. Я уже говорил, что с женщинами не воюю, и сдержу свое слово. Она для нас как страховой полис нашей безопасности от погони.

- Или от Джонни Харлоу...

- Или от Харлоу. Когда прибудем в Цюрих, сходим по очереди в банк, пока один будет выписывать и получать деньги, другой посторожит заложницу. А потом мы летим в неведомые прекрасные дали.

- А не думаешь ли ты, что в Цюрихе у нас могут быть сложности?

- Никаких. Мы ведь избежали ареста, так что цюрихские друзья нас не выдадут, прикроют. Кроме того, у нас же другие имена и номерной счет в банке.

- Неведомые прекрасные дали? Это с разосланными-то по телепринту фотографиями в каждом аэропорту мира?

- Нет, только в главных по списку аэропортах. А вокруг еще масса мелких летных полей. Например, в Клотене есть частный аэродром, и у меня там водится дружок пилот. Он оформит нам маршрут на Женеву, и нам не нужно будет даже предъявлять паспорта таможенникам. Мы высадимся в каком-нибудь тихом местечке по дороге в Швейцарию. В крайнем случае, он всегда может сослаться на то, что его заставили угнать самолет. Десять тысяч швейцарских франков свое дело сделают.

- Ты все продумал, Джейк! - В голосе Траккиа слышалось искреннее восхищение.

- Я пытаюсь, - Джекобсон произнес это с необычной для него скромностью. - Я пытаюсь.

Красный "феррари" остановился возле шале в Виньоле. Мак-Элпайн обнял плачущую жену, и все же выглядел он не особенно счастливым.

Даннет подошел к Харлоу.

- Каково самочувствие, парень?

- Скверное - должно быть, переутомление.

- У меня плохие новости, Джонни. Сбежал Джекобсон.

- Он не уйдет. Я возьму его.

- Но это еще не все, Джонни.

- А что еще?

- Он увез с собой Мэри.

Харлоу застонал, израненное лицо его стало совершенно неподвижным, будто окаменевшим.

- Знает ли об этом Джеймс? - спросил он.

- Я только что сказал ему. И сейчас он, наверное, говорит об этом своей жене. - Он протянул записку Харлоу. - Я нашел это в ванной комнате Мэри.

Харлоу взглянул на листок: "Джекобсон увозит меня в Кунео". Он помолчал немного.

- Я отправляюсь следом, - сказал он.

- Но это невозможно! Вы совершенно измотаны. Вы на себя не похожи.

- Нет, ничего. Поедете со мной?

Даннет понял безвыходность положения.

- Уговорили. Но я безоружен.

- Оружие у нас имеется, - вставил Рори. Он быстро достал все четыре пистолета для подтверждения своих слов.

- У нас? - спросил Харлоу. - Ты не едешь.

- Хочу напомнить вам, мистер Харлоу, - заговорил Рори официальным тоном, - что дважды спасал вам жизнь. А Бог любит троицу. Разве я не прав?

- Ты прав, - сдался Харлоу.

Мак-Элпайн и его жена, не в силах что-либо говорить, глядели на них. На лицах их отражалась сейчас целая гамма самых противоречивых чувств - от радости до горькой растерянности.

- Алексис рассказал мне все, - произнес наконец Мак-Элпайн со слезами на глазах. - Я никогда не смогу отблагодарить вас, никогда у меня не хватит сил, чтобы окупить все, что вы сделали, и вся моя жизнь слишком коротка, чтобы оплатить вам свой долг. Вы пожертвовали своей карьерой, своим положением, чтобы вернуть Марию.

- "Пожертвовал карьерой", - хмыкнул Харлоу. - Глупости - будет другой сезон. - Он невесело улыбнулся. - Жаль только, он будет проходить без наших главных противников. - Он улыбнулся снова, на этот раз бодро. - Я привезу Мэри. С вашей помощью, Джеймс. Вас везде знают. Вы знаете всех, и к тому же вы миллионер. Есть только один путь отсюда до Кунео. Позвоните какой-нибудь крупной транспортной фирме в Ницце. Предложите им десять тысяч фунтов стерлингов за то, чтобы они блокировали дорогу со стороны Франции в Коль де Тенд. Мой паспорт забрали. Понимаете?

- Мой друг в Ницце сделает все без всяких оплат. Но для чего это, Джонни? Это ведь дело полиции.

- Нет. Мне не по душе континентальный обычай сначала изрешетить пулями преследуемую машину, а потом уже задавать вопросы. Я хочу...

- Джонни, какая разница, кто первым их остановит, вы или полиция. Эти двое меня низвергнут. То, что знают эти двое, узнают все.

- Есть еще третий человек, Джеймс, - мягко напомнил Харлоу. - Вилли Нойбауэр. Но этот никогда не заговорит. За похищение человека он получит десять лет тюрьмы. Вы плохо слушали меня, Джеймс. Звоните в Ниццу. Звоните в Ниццу сейчас же. Я все сказал. Я привезу Мэри обратно.

Мак-Элпайн и его жена еще долго стояли одни, прислушиваясь к затихающему вдали шуму мотора "феррари".

- Что он имел в виду, Джеймс? Почему он сказал, что сам привезет Мэри обратно? - допытывалась Мария у Мак-Элпайна.

- Я должен немедленно позвонить в Ниццу, - вместо ответа сказал ее муж. - Потом мы поужинаем и отправимся спать. Мы больше ничем не сможем им помочь. - Он помолчал, потом с печалью добавил: - У меня тоже есть предел возможностей. Мне не по силам то, что делает Джонни Харлоу.

- Что он имел в виду, Джеймс?

- То, что сказал. - Мак-Элпайн крепко обнял жену за плечи. - Он вернул тебя, не так ли? Он привезет и Мэри. Разве ты не знаешь, что они любят друг друга?

- Что он имел в виду, Джеймс? - настаивала Мария.

- Он имел в виду, что никто больше не увидит Джекобсона и Траккиа, сказал Мак-Элпайн невесело.

Ночная поездка в Коль де Тенд - эта погоня на предельной скорости и с нарушением всех правил - останется, без сомнения, на всю жизнь в памяти Даннета и Рори. Харлоу всю свою волю сосредоточил на управлении машиной, по мнению же Даннета и Рори, он просто выжимал из нее все, сверх ее возможностей. Когда они мчались по автостраде между Каннами и Ниццей, Даннет, взглянув на спидометр, заметил, что он показывает двести шестьдесят километров в час, то есть сто шестьдесят миль в час.

- Можно я выскажу свою точку зрения? - спросил он.

Лишь на секунду бросил на него взгляд Харлоу.

- По делу.

- Иисус Христос Всемогущий. Вы суперзвезда. Лучший водитель всех времен. Но это уж слишком...

- Придержите язычок, - мягко оборвал его Харлоу. - Мой будущий шурин сидит сзади.

- Значит, таков ваш жизненный путь?

- Конечно. - Пока Даннет с отчаянием хватался при резких заносах за любые попадавшиеся под руку предметы, Харлоу сбросил скорость и под визг колес срезал угол на скорости почти сто миль в час, он снизил ее затем еще, до семидесяти миль. - Но вы все же должны согласиться, что это лучше, чем быть чиновником, - усмехнулся он.

- Иисус! - Ошеломленному Даннету ничего не оставалось, как закрыть рот, глаза и погрузиться в молчание. Он очень переживал.

Автострада No 204 между Ниццей и Ла Жиандоль с поворотом дороги на Вентилем была очень извилистой, с живописными крутыми поворотами и спусками, подъемами до трех тысяч футов, но Харлоу мчался так, будто ехал по ровной прямой автостраде. Вскоре не только Даннет, но и Рори закрыл глаза: