Денис Шевченко - Любить и ненавидеть по-русски Страница 34

— Извините, я тоже нервничаю. Роман утром ушел в институт и ни слуху, ни духу. Наверное, они вместе, я, по крайней мере надеюсь на это. — Как ни странно, подумал Радочин, — но сейчас я действительно этого хочу. Вот она жизненная истина: все познается в сравнении.

— Извините, что потревожил, сами понимаете, тоже волнуемся. Если нам станет что-то известно, обязательно позвоним.

— Спасибо, глупо ответил прокурор, — не сообразив предложить тоже самое.

— Кто это? — Жена поняла, что разговор шел о Романе, и не отходила от супруга.

— Возможно, наши с тобой будущие родственники.

В это самое время ключ тихо повернулся в замке, и в квартиру ввалился осунувшийся заплаканный и грязный Роман.

— Папа, мама, простите, я не виноват. Я больше не буду с ней встречаться. — И вдруг он упал на колени и волком завыл — все кончено!

— Проходи, Юля, это мое случайное убежище, так что не обессудь. Я когда ушел от Виноградова, решил некоторое время здесь пересидеть.

Девушка задумчиво осматривала наскоро подготовленную к проживанию холостяцкую берлогу.

— Ты не переживай, — суетился Игорь, — будешь спать здесь, а я постелю себе на кухне.

— Я наверное сегодня вообще не усну. Интересно, как там папа?

— Уверен, что с ним все нормально, — Игорь пытался успокоить почетную гостью. — Будешь кофе или сок, или может быть еще что-нибудь. Ты кстати ужинала.

— Да, мне ничего не надо — девушка отвечала с безразличным видом, словно не понимания смысла вопросов. Потом неожиданно передумала. — Я бы выпила немного вина, у тебя есть?

— Сейчас посмотрю. — Озадаченный таким заказом Буран пошел к бару. Там к его удивлению обнаружилось три бутылки сухого белого вина. Ребята, которые готовили логово, старались предусмотреть приход любых гостей. Себе Игорь плеснул коньяка и вернулся в комнату.

Юля сидела на мягком кресле в той же позе, и не мигая смотрела в темное окно. Игорь достал из серванта коробку конфет и предложил их девушке вместе с вином.

— Вот, возьми, должно полегчать.

Юля с обреченным видом отхлебнула сразу половину, поперхнулась, закашлялась и пришла в себя.

Игорь заметил позитивные перемены и взял быка за рога.

— Расскажи мне, как ты попала в эту историю? Так я смогу лучше предусмотреть действия этих людей. Кто знает, что они еще выкинут до утра.

— В моего отца стреляли прямо у ворот нашего дома. Я была в своей комнате, когда послышались выстрелы. Выбежала посмотреть, но охрана меня не пустила. Я бегала, кричала и спрашивала, что с отцом. Но никто не хотел со мной разговаривать. Все суетились, одни побежали за убийцами, другие помогали раненым.

— Тогда я поднялась на второй этаж и через окно увидела, как скорая помощь забирала моего отца на носилках. Слава Богу, что он одел бронежилет, иначе могло случиться самое страшное, если оно уже не случилось. — Девушка вытерла глаза.

— Я не хотела в такую минуту оставлять его одного, пошла в свою комнату и из окна выбежала на заднюю сторону дома. — Ту самую, где мы прятались целые сутки, — подумал Игорь.

— Оттуда к забору, перелезла в одном месте и пошла к трассе, ловить попутку. Стояла минут десять, когда появилась эта вольво, а в ней двое парней, которые ушли перед тем, как ты нас спас.

— Вот они, золотые слова, — подумал Игорь, — девчонка ценит мое неожиданное появление и это внушает оптимизм.

— Я и садиться не хотела сначала, но желание приехать побыстрее к папе, пересилило. Тем более, кто меня тронет, если скажу, чья дочь. Попалась, как последняя дура.

— Не переживай, — Игорь подсел к ней и обнял за плечи, — они тебя караулили, силой бы затащили. — Неожиданно для себя он прервался на полуслове и поцеловал ее в шею. И тут же испугался таких действий. Юля медленно подняла голову, посмотрела на него, но ничего не сказала. Потом взяла его большую ладонь в свои и сама легко коснулась губами заросшей щетиной щеки.

— Спасибо тебе.

Игорь промолчал, не в силах прийти в себя, а Юля продолжала как ни в чем не бывало.

— А потом они привезли меня в тот сарай, и оставили у дверей, чтобы я послушала, как мой кавалер клянется, что ничего не знает о делах моего отца, что это я во всем виновата, и нас ничего не связывает. Потом они ввели меня и дико ржали. Вот такая история, — грустно закончила девушка.

— Так чего ты грустишь? Во всем твоем похищении одни плюсы: испытала новые переживания, увидела истинное лицо своего парня, узнала, что у тебя есть враги. Теперь ты будешь бдительна, а твой отец, когда поправится, обязательно найдет этих ребят и разберется с ними. — Игорь помялся, но решил сказать все. — Слушай, возможно ребята твоего отца и меня подозревают, ищут и могут убить, даже не расспросив. Не могла бы ты мне устроить с ним встречу, перед тем, как меня подстрелят. Я ему все объясню как мужик мужику. Он человек нормальный, поймет.

— Да что ты говоришь, Игорь, за мое спасение тебя на руках будут носить. — Она снова поцеловала его, и снова он испытал настоящее блаженство. — А сейчас я все— таки немного посплю, не хочу перед папой выглядеть помятой и уставшей.

Она свернулась калачиком в кресле и засопела.

— Странно, — подумал Игорь, даже не позвонила брата предупредить, что все в порядке. Веселая семья, но дочь — что надо.

Виктор вышел от Жени, и радуясь пришедшей в голову мысли запомнил номер дома и квартиру. Еще перед завтраком он позвонил в горсправку и узнал адрес частной клиники «Рубин».

— Да, неплохо устроились, в районе поселка Строгановка, то есть на границе с заповедником. Простые смертные там точно не лечатся.

Он поймал такси и поехал на встречу с серьезным человеком, которого не заставишь помочь, размахивая перед носом вороненым стволом. Тут придется попотеть.

Ехали достаточно долго, но Виктору понравилось. День выдался нежарким, и живописные ландшафты, раскрывающиеся со всех сторон, приятно радовали глаз, также как свежий лесной воздух.

Свернув с главной дороги такси, поехало по узенькой асфальтированной полосе, которая упиралась в ворота клиники. Тут дежурили два парня в униформе, настроенные очень решительно.

Виктор расплатился с таксистом и подошел к охранникам. Умение вежливо общаться с потенциальными клиентами клиники напрямую входило в их функциональные обязанности.

— Слушаю Вас, — мягко спросил Виктора охранник постарше.

— Мне нужно поговорить с Артуром Коневым. Это срочно. Пусть кто-нибудь из его людей выйдет, и я объясню причину такой спешки.

Таким образом, он сразу отсек ненужные препирательства типа «он в тяжелом состоянии и никого не принимает», «врачи запретили», «запрещено впускать посторонних» и так далее.

Сухов прекрасно знал, что люди уровня Артура иногда продолжают работу, находясь даже при смерти; есть дела, которые не терпят отлагательств. Поэтому вряд ли врачи руководят его режимом, скорее сами подстраиваются под него.

Впрочем, если состояние действительно критическое, то его не пустят ни при каком раскладе.

Пока один из охранников разговаривал по телефону, второй пропустил Виктора во двор.

Клиника представляла собой современной трехэтажное здание из стекла и бетона. У входа стояло два микроавтобуса-иномарки, раскрашенные под скорую помощь. Из всех щелей сочился запах благополучия, денег и надежности.

Виктор вспомнил госпиталь в Грозном, где он лежал с ранением в бедро как раз тогда, когда полевые командиры пробовали отбить его у Федеральных сил.

Там в воздухе витал образ смерти и судьбы.

Вскоре из здания вышел невысокий человек с солидным брюшком, одетый очень элегантно и дорого. Виктору он напоминал бывшего ГБшника или военного.

Он подошел к Сухову.

— Это вы хотели видеть Артура Витальевича? — ГБшник не мог спрятать нотки надменности, проскакивающие в каждом выражении.

— Да, но вы не Конев. — Сухов сохранял спокойствие.

— Естественно. Меня зовут Евгений Петрович Елисеев. Артур Витальевич ранен и не сможет принимать посетителей ближайшие две недели.

Сухов добился своего. По глазам собеседника он видел, что тот просто отмахивается от непонятного посетителя. Скорее всего, Артур способен с ним говорить.

Виктор решил резануть напрямую, надеясь на отсутствие в клинике Павла.

— Передайте ему, что это касается его сына, нескольких убийств и похищений, и что это очень срочно. Если через десять минут он не примет меня, я уже не смогу помочь.

— Мы даже следователей к нему не пропустили, нельзя Артуру сейчас нервничать, ранение не из легких. К тому же, — жестко добавил Елисеев, — мы сами разберемся со своими проблемами. А вы, к тому же не из милиции, — уверенно заметил он.

— Зато вы, наверняка имели отношение к конторе, — Виктор улыбнулся. —Сейчас все это не имеет значения. Идите и спросите Артура Витальевича, интересует ли его предложенная мной тема? Если нет: я спокойно уйду.