Роковая монета - Наталья Николаевна Александрова Страница 34

– Что такое?

– Смотри – Каштанка!

Действительно, в сквере посреди улицы красовалась скульптурная группа – в центре ее стояла маленькая смешная дворняжка, а по сторонам от нее – гусь и свинья.

– Выходим! – выкрикнула Надежда Николаевна и вскочила с места, снова волоча за собой вяло сопротивляющуюся Марию.

Водитель уже закрыл двери и тронулся.

– Эй, стой, стой, нам здесь нужно выйти! – крикнула ему Надежда.

– Спишь долго! – проворчал тот, однако остановился и открыл двери.

– И что это было? – удивленно проговорила Мария, когда они встали посреди сквера. – Зачем мы здесь вышли?

– Из-за этого памятника! – ответила Надежда, подходя к скульптурной композиции. – Это же памятник Каштанке! Видишь, рядом с ней ее друзья – гусь Иван Иванович и свинья Хавронья Ивановна…

– Ну да, улица Чехова, памятник Каштанке… все логично. Вот если бы здесь был памятник Муму – это было бы странно.

– Ну что ты тормозишь! Памятник Муму должен быть на улице Тургенева! Ведь ты сама только что навела меня на эту мысль. На оговорку по Фрейду. Тот мужчина упомянул Каштанку вместо Тузика, потому что думал про что-то, связанное с Каштанкой. А что может быть с ней связано? Давай же, шевели мозгами! Вряд ли он только что читал Чехова, тем более этот детский рассказ. А тут – памятник Каштанке! Может быть, он думал об этом месте?

– А что бы ему о нем думать?

– А вот смотри. Он озабочен ключами, один у него есть, ищет второй. Почему он может думать про Каштанку?

– И почему же?

– Потому что рядом с этим памятником находится та дверца, которую можно открыть двумя ключами!

– Ну, не знаю… мне кажется, это как-то надуманно.

– А что-нибудь получше у тебя есть?

– Нет, – честно призналась Мария.

– Ну, так давай искать здесь… – Надежда Николаевна была полна энтузиазма, глаза ее горели, а нос шевелился, как будто она принюхивалась. В общем, искала след.

– Легко сказать! Это даже хуже, чем искать иголку в стоге сена. Там хоть знаешь, что искать, а мы понятия не имеем…

– Ну давай хоть попробуем. Это должно быть место, где есть ячейки для документов или абонентские ящики. Проще всего – банк или почтовое отделение, но здесь нет ни того, ни другого.

Надежда огляделась.

Они стояли на тихой улице, среди обычных петербургских домов дореволюционной постройки.

Рядом с ними находился уже упомянутый памятник чеховской собачке, в одном из домов напротив – круглосуточный продуктовый магазин, рядом с ним – заведение с немудреным названием «Кофе навынос» и чуть дальше – лавка экзотических восточных сувениров, перед которой стоял задумчивый молодой человек с дредами.

– Женщины, – окликнул он подруг, – вы тут давно живете?

– Ну, не совсем тут, но в этом городе – всю жизнь.

– Так, может, хоть вы мне скажете, почему здесь памятник бременским музыкантам? Улица же вроде Чехова…

Надежда и Мария переглянулись.

– Ну, молодежь! Не устает поражать интеллектом и эрудицией!

Тут Мария округлила глаза и показала на что-то за спиной у Надежды. Надежда повернулась и проследила за взглядом подруги.

На противоположной стороне улицы, возле кофейни, висела неприметная вывеска: «Срочное изготовление ключей. Автомобильные ключи. Домофоны».

– И чем тебя привлекла эта вывеска? – спросила Надежда Николаевна.

– А ты посмотри, что на ней нарисовано!

На вывеске действительно была изображена какая-то завитушка, но Надежда не смогла ее разглядеть. Дело в том, что она была без очков. Она считала, что очки ей не идут, и надевала их от случая к случаю – в кинотеатре, когда свет погасят, или дома перед телевизором.

Смутившись, она достала очки, нацепила их на нос и снова взглянула на вывеску. На этот раз Надежда отчетливо разглядела, что на ней изображена не просто завитушка, а характерный завиток, напоминающий морскую раковину. Точно такой же, какой был на тех двух ключах, которые лежали сейчас у нее в сумочке.

– Здорово ты его углядела! – с уважением проговорила Надежда. – Хорошо иметь такое острое зрение!

– Как ты думаешь, это ведь не случайно? Каштанка и этот завиток на вывеске…

– Конечно, не случайно! Значит, нам непременно следует идти в эту мастерскую!

– Да, но мы искали что-то вроде банка. В мастерской вряд ли есть абонентские ячейки.

– Зато там имеют дело с ключами. А у нас их целых два.

Отбросив сомнения, женщины спустились по выщербленным ступенькам в полуподвал и толкнули дверь.

Звякнул дверной колокольчик.

Небольшое помещение с низким потолком было разгорожено пополам деревянным барьером, за которым на высоком табурете сидел косматый и бородатый человек, похожий на сказочного гнома. В его густой бороде виднелись хлебные крошки и отчего-то конфетти, хотя до Нового года оставалось еще шесть месяцев. На носу у «гнома» красовались круглые очки в металлической оправе, а густые рыжеватые волосы были прихвачены широкой ярко-красной лентой. Он что-то точил напильником.

На столике перед ним стоял маленький телевизор допотопного электронно-лучевого типа, с черно-белым экраном, по которому показывали «Голубой огонек» – новогодний концерт советских времен.

Услышав звон колокольчика, «гном» поднял голову, посмотрел на подруг поверх очков и спросил хрипловатым голосом:

– Ключи к домофону понадобились?

– Нет, у нас вот такой ключ есть, так мы хотели… – Надежда не закончила фразу и протянула «гному» один из двух ключей.

– И что бы вы хотели? – осведомился тот и взял ключ в руку.

Лицо его тут же переменилось. В нем проступила строгая значительность.

– Вот, значит, как… – протянул он, разглядывая ключ, как старого знакомого. – Вот, значит, зачем вы пришли… а позвольте вас спросить, дамочки, второй ключ у вас имеется? Поскольку если второго ключа у вас нет, то и разговора никакого у нас не получится.

– Имеется, имеется, все у нас имеется! – ответила Надежда Николаевна, толкнула Марию локтем, и та протянула мастеру второй ключ.

Он сложил два ключа вместе, удовлетворенно крякнул и проговорил:

– Все в порядке. Значит, так, дамочки…

Тут его лицо снова переменилось, на этот раз на нем появилось недовольство и озабоченность.

Надежда проследила за взглядом «гнома».

Как ни странно, он смотрел на экран своего допотопного телевизора, однако вместо студии «Останкино» на нем была изображена улица Чехова, а вместо натужно веселящихся гостей «Голубого огонька» – два мрачных здоровенных типа самого криминального облика, которые стояли, переглядываясь, перед входом в мастерскую. Один был заметно выше и с наголо выбритой головой, второй – ниже, плотнее и с темными волосами, собранными на затылке в плотный узел. Тем не менее они казались удивительно похожими. Видимо, так проявлялось их внутреннее сходство.

– У нас гости, дамочки! – проговорил мастер и протянул Надежде ключи. – Спрячьте их и постойте