Операция «Круиз» - Михаил Владимирович Рогожин Страница 34

Лора приподнялась на руках и посмотрела вокруг затуманенным взором. Очевидно, она получила настоящий нокаут. На четвереньках, путаясь в полах кожаного плаща, с трудом добралась до бассейна и погрузила в него голову. Павел наблюдал за ее задравшимися вверх острыми стальными каблуками и физически предчувствовал новую боль.

Лора долго не разгибалась. Потом встала, добралась до шезлонга-качалки и с трудом закурила. Сигарета задымилась в ее намалеванных, брусничных губах. Она взглянула на Павла без ненависти и злобы. Но в ее глазах он увидел твердую решимость.

— Тогда, в лифте, меня тоже били. А я вырывалась и жалела, что мама не разрешила мне завести собаку, которая заступилась бы за меня. Теперь собака всегда рядом со мной.

Она сделала несколько затяжек и, выпустив клубы дыма, резко крикнула: «Адик, ко мне!»

Огромный дог с грохотом спрыгнул на толстый надувной матрац и мгновенно оказался у ног хозяйки. Лора положила руку на его черную квадратную голову. Павел поразился чудовищным размерам собаки. Хотя что тут удивительного, если ей позволяют пожирать людей?

— Какой откормленный пес, — с издевкой отреагировал граф.

Дог даже не повернул голову в его сторону. Он был всецело поглощен хозяйкой. Она задумчиво гладила его по морде. И как бы разговаривая сама с собой, произнесла:

— Сегодня меня впервые ударил мужчина. Впервые после того случая. Этот мужчина считается графом… Аристократом. Не я вынесла ему смертный приговор. Не я решила его прикончить. Так за что он меня ударил? Почему ударил женщину? А потому что трус! Он не способен гордо, с презрением принять смерть. Он готов валяться у моих ног и молить о пощаде. Он — один из миллионов тех, кого я ненавижу. Он не мужчина. Вернее, он не способен им быть…

Павел уже не вникал в ее бред. Его мысли путались. Поэтому он вслух произнес первое, что пришло на ум:

— Как это пошло — быть съеденным собакой.

Лора улыбнулась своей дьявольской улыбкой и, похлопав дога по шее, спокойно произнесла команду:

— Адик, чужой!

Одним прыжком пес перекрыл расстояние между хозяйкой и подвешенным графом. Замер совсем рядом у его ног. Оскалился и грозно зарычал. Павел закрыл глаза. Он больше не питал вражды к шизофреничке, в руки которой попал. Близость смерти притупила чувства. Он желал лишь одного — побыстрее потерять сознание от дикой боли после первого же укуса.

Лора снова закурила. Ей хотелось в полной мере насладиться этой безжалостной сценой. Стоило произнести одну команду — «фас» — и в течение нескольких минут все будет кончено. Но этот пик безумного восторга она оттягивала, как самый желанный оргазм. Стремилась ощутить каждое мгновение, приближавшее ее жертву к смерти. Сердце учащенно забилось. Команда, предназначенная Адику, жгла губы. Она нервно курила. В полной тишине раздался телефонный звонок. В такой момент Лора не собиралась ни с кем разговаривать. Но звонки не прекращались. Действовали на нервы, разрушая торжественно-трагическую атмосферу. Лора не выдержала и схватила трубку. Послышался мат и знакомый голос Лехи.

— Ты чего, в натуре… дура! Слышь меня? Это я, Леха. Отвечай, мать твою! Отвечай, пока живы…

— Слушаю, — глухо буркнула она в трубку.

— Ох, облом… — простонал Леха и кому-то сообщил: — Она, она…

Лора вышла из оцепенения и жестко напомнила об условиях.

— Мы договорились на три дня. Хотя, если приспичило, можете забрать сегодня вечером. Он мне больше не понадобится. Только выносить будете сами, раз нарушили договор, козлы!

— Он мертв?! — с новой силой заорал в трубку Леха.

— Почти…

— Дура! Не смей! Пойди посмотри в окно и не прикасайся к графу!

— Зачем?

— Затем, что не дай Бог он умрет, ты отправишься за ним. Охрана твоя уже там!

— Где там?

— В жопе! Говорю же, в натуре, выгляни в окно.

Нервное возбуждение Лехи передалось ей. Лора вскочила и, приказав Адику идти за ней, быстро вылезла с ним из бункера. Неуверенной походкой она подошла к окну и приоткрыла штору. На месте, где постоянно стоял желтый «мерседес» с ее охраной, дымился искореженный остов машины. Вокруг валялись осколки и изувеченные окровавленные человеческие тела. Лора вздрогнула при виде их. В трубке неприятно гудел голос Лехи:

— Подошла? Видишь? Слышь, в натуре! Видишь?! Не трогай графа, иначе нам хана! Лорка, не вздумай придавить его! Сейчас к тебе придут…

Лора в отчаянии бросила на пол радиотелефон и без сил упала на стоящий в центре комнаты диван. Рыдания разрывали ей грудь. Адик сидел рядом и лизал хозяйке руки. В дверь принялись настойчиво звонить. В голове пронеслась мысль: «Если менты, то конец!» Не чувствуя под собой ног, она пошла открывать железные двери.

На пороге стояло несколько крепких парней в гражданской одежде. Один из них грубо оттолкнул ее и устремился в комнату. Адик рванулся на помощь, но прозвучал хлопок выстрела из пистолета с глушителем, и пес повалился на серое ковровое покрытие. Кровь фонтаном ударила из его мощной груди. Лора с криком подбежала к бездыханному псу. Упала рядом с ним. Переступая через нее, пришедшие направились к люку. Один из них полез вниз.

Павел продолжал стоять на одной ноге. Он не столько слышал, сколько предчувствовал, что наверху происходит что-то, связанное с его освобождением, но несказанно удивился, когда увидел появившегося сверху Воркуту.

— Ты? — единственное, что он мог выдохнуть из себя.

— Я. Пришел вернуть должок. Эка тебя здесь присобачили, прямо как в гестапо. Давай пошевеливайся, скоро сюда менты нагрянут.

Воркута быстро освободил Павла от пут и буквально на себе потащил его наверх. Леха, дежуривший у окна, предупредил, что поздно. Менты уже возле дома. Воркута без паники спросил Лору:

— Где спальня?

Лора кивнула головой в сторону двери.

— Положи. Скажешь, что твой любовник. И не дай Бог с ним что-нибудь случится!

— Воркута, уходим! — взвизгнул Леха, и парни мгновенно исчезли за входной дверью, оставив на полу труп Адика, заплаканную Лору и еще не верящего в свое освобождение Павла, стоящего возле входа в спальню в одной рваной рубашке.

Глава седьмая

Апостолос, устало ссутулившись, вышел из своего офиса, расположенного на площади Этериас в фешенебельном районе Колонаки. Серый зимний день нагонял тоску. Многочисленные таверны, окружавшие площадь, были почти пусты. Редкие посетители предпочитали сидеть внутри заведений. Ветер бестолково трепал пожелтевшую листву деревьев. Было два часа дня. Апостолос только что поставил точку в длительных согласованиях по транспортировке радиоактивных отходов в порт