Кемель Токаев - Таинственный след Страница 35

— Куда мчится этот шофер? — подумал Родионов. — И почему тут оказалась Белова?

Шофер Родионова, обругав сгоряча встречного лихача, сам прибавил газку и помчался по неровной дороге. Хотя машина шла быстро, майору казалось, что они ничуть не приближаются к цели. Он торопил шофера и заметно волновался. Из головы не выходила Белова. Как только Родионов прибыл в штаб, он немедленно занялся ею. Однако в действиях девушки не было ничего подозрительного. Белова с утра собралась поехать на склад за медикаментами. Тут подвернулся шофер из соседней части, также едущий на склад, и Белова воспользовалась попутным транспортом. Майор успокоился.

— Зайцева у себя? — спросил Родионов у телефонистов.

— Здесь, — ответили.

Майор поспешил к Зайцевой. Она встретила его приветливой улыбкой.

— Вовремя прибыли, — сказала Зайцева. — Я только что закончила экспертизу.

— От чего наступила смерть? — нетерпеливо спросил он.

Зайцева стала подробно докладывать:

— Осколок от снаряда в мягких тканях тела. Он не угрожал жизни сержанта, потребовалась бы совсем легкая операция. Но именно в это место затем был нанесен сильный удар ножом. В ране обнаружен яд...

Догадки Родионова оправдались: Маляра убил враг. Но кто? Явно не Белова. Чтобы нанести удар такой могучей силы, нужно быть очень крепким человеком. Убийца был мужчина. Это именно его следы, большие и глубокие, оставленные сапогом сорокового размера. Выходит, все нужно начинать сызнова. Надо снова вызывать лейтенанта Маляра, идти по прежним следам. Но притаившийся враг тоже не глуп. Он, должно быть, тоже следит за тем, как развертываются события. Какая досадная неудача! Нет, надо выждать, присмотреться и уж потом действовать наверняка.

Майор решил посвятить целый день так называемым хозяйственным делам. Чтобы отвлечься от служебных забот, взглянуть на свои повседневные дела со стороны, Родионов устраивал иногда такие паузы. В это время он отдыхал, перечитывал старые письма из дому, вспоминал мирную жизнь. Она была у него бесприютной в детстве, радостной и беспокойной в юности. Так, наверное, жизнь внешне складывается у многих людей, но у каждого есть что-то дорогое, близкое и памятное только ему. Свою жизнь Родионов считал счастливой. Родина воспитала его, дала образование, поручила ответственную работу. Что еще нужно человеку?

Обычно во время таких пауз верным собеседником майора был его ординарец Толстов. Как и всякий солдат, он тоже охотно вспоминал мирное время, своих домашних. Даже знакомые люди казались издалека родными и желанными. Единственно, о ком с неохотой вспоминал Толстов, так это о милиционерах. В свое время из-за неуравновешенного характера у него с милицией были, мягко выражаясь, неприязненные отношения. Майор же, наоборот, отзывался о работниках милиции с благоговением. И на то у него тоже были свои особые причины.

— Вот ты, Николай, частенько поругиваешь милиционеров. А за что? — с улыбкой спрашивает майор. — Ведь у них трудная и беспокойная служба. Взять регулировщика. Целый день он стоит на жаре, а зимой — на холоде, чтобы тебе, пешеходу, было спокойнее. Об этом ты даже и не думаешь, а помнишь только штрафы, которые брали с тебя, конечно, за дело, а не зря, как ты говоришь.

— Я их не хаю, — оправдывается Толстов. — Служба у них — не позавидуешь. Оттого-то они, видимо, и несправедливы порой. Я о себе говорю...

— А я, — мечтательно улыбнулся майор, — как увижу человека в синей шинели, так и вспоминаю усатого постового в нашем городе. Какой это прекрасный человек!

Усатый постовой, действительно, сыграл когда-то в жизни Родионова решающую роль. Если бы постовой высадил тогда Родионова из переполненного трамвая, то он ни за что бы не встретил свою Марину. Но постовой не сделал этого. Он только погрозил ему взглядом и отвернулся. А Родионов втиснулся в проход и оказался рядом с очень милой, очаровательной девушкой. Она сочувственно улыбнулась ему и все время, пока они ехали, до стадиона, ласково поглядывала на него. Родионов был счастлив. Он готов был ехать с этой девушкой в переполненном трамвае хоть на край света. Лишь бы она стояла рядом и улыбалась ему.

Родионов был скромным и застенчивым пареньком. Друзья в институте посмеивались над ним. Он не дружил ни с кем из девушек на курсе, сторонился их. А тут, в трамвае, он вдруг осмелел настолько, что стал заговаривать с незнакомой девушкой. Оказывается, она тоже ехала на стадион и болела за «Спартак». Родионов не болел ни за «Спартак», ни за «Локомотив», но с этого времени твердо решил, что будет поклонником «Спартака». Когда они после матча расставались, Родионов спросил:

— Марина, мы еще встретимся с вами?

— А зачем, Виктор? — слукавила девушка.

Виктор не ожидал такого вопроса. Он покраснел, растерялся и не мог проронить в ответ ни одного слова. Марина внимательно осматривала юношу, словно бы изучала его. Парень как парень, ничего особенного. Вихрастый, голубоглазый, с припухлыми губами. И очень робкий... Девушка сжалилась над ним:

— Хорошо, встретимся.

— А где? — спросил юноша.

— Там, — засмеялась Марина, — где вы за трамвай прицепились.

Друзья в группе сразу же заметили перемену. Виктор как-то преобразился.

— Ох и здорово же «Спартак» сегодня играл! — радостно сообщил ребятам Виктор. — Просто залюбуешься.

— Стой, стой. Когда это ты «спартаковцем» успел стать? Давай-ка, выкладывай свою тайну.

Тайна быстро раскрылась. Все вскоре узнали, что Виктор подружился с девушкой, работницей механического завода. Кое-кто не одобрил его выбора. Виктор — студент, скоро получит высшее образование и уедет по назначению. А разве мало девушек на курсе? Можно было бы жениться на любой из них и вместе поехать на работу. Но Виктор рассудил иначе. Марина ему нравилась, и он ничего больше не хотел знать. Они теперь часто встречались на той самой трамвайной остановке, и усатый постовой каждый раз, увидев их, приветливо улыбался.

Вот почему с такой теплотой вспоминал сейчас своего друга-постового майор Родионов. Он, казалось, оберегал светлую и чистую любовь Марины и Виктора. Майор перебирал письма, и мысли его уходили туда, к ним, к Марине и дочке. Они скучают о нем, беспокоятся. Марина работает и учится. Скоро она закончит электромеханический факультет института. С большим характером оказалась его жена: идет война, люди переживают большие трудности, а она находит силы учиться, воспитывать дочь. Все радует Родионова, придает ему силы. Особенно трогают его неумелые каракули дочери. Она тоже присылает ему весточки.

Майор долго просидел над письмами, мысленно беседуя со своими близкими. Но дела властно звали его к себе. Он с сожалением спрятал письма в дальнее отделение полевой сумки, разложил на столе бумаги и снова принялся за работу. Белова... почему она не выходит из головы? Надо запросить ее фотографию. Возможно, снимок найдется в военкомате или в штабе. Следует поискать также друзей Беловой. Но Родионов не успел сделать это. Под вечер ему сообщили, что медсестра из соседней части погибла во время поездки на склад. Родионов узнал, что на этой же машине ездила на склад и Белова.

В чем дело? Как могло случиться, что одна девушка погибла, а другая, находившаяся рядом с ней, осталась невредимой. Может быть, девушку силой вытолкнули из машины? Одному это сделать очень трудно. Значит, помогал шофер, значит, он соучастник преступления. Родионов запросил личные дела Беловой, погибшей медсестры Кондаковой и немедленно выехал в штаб соседней части. Это происшествие должно было вывести следователя на верный путь.

В лесу уже стемнело, когда майор добрался до места назначения. В землянке было душно, и он вышел наверх покурить. Вызванные люди еще не прибыли. Майор стоял под деревом и прислушивался к лесным шорохам и редким окликам часовых.

— Этим следователям просто делать нечего, — услышал Родионов сердитый, раздраженный голос. Показался шофер. — Подумать только, в какую даль пришлось идти. Сам, небось, побоялся прийти на передовую.

— Кого вы ищете? — спросил Родионов.

— Да следователя, будь он неладен.

— Идите за мной, — майор пошел в землянку, за ним, чертыхаясь, побрел шофер. Когда Родионов сел за стол, шофер нетерпеливо спросил:

— Где же следователь?

— Это я, — сказал майор. — Садитесь.

— Простите, — начал извиняться шофер. — Я не знал...

— Где вы выпили? — строго спросил Родионов, не обращая внимания на слова солдата. Тот чуть покачивался, глаза его были воспалены.

— Можете мне поверить: я не пил. Я вообще не пью.

— Пьете, только сознаться боитесь, — повысил голос Родионов, — мужества не хватает.

— Ну так что ж такого, товарищ майор, — сказал шофер, — немного выпил. Я же солдат. Выпил, но не пьян. А это главное...

— Солдат! — майор горячился. — Из-за вас погиб невинный человек.

— Что вы! — попятился шофер. — Я не отвечаю за тех, кто падает из кузова. Видно, такая уж доля у Кондаковой — так умереть.