Юлия Шилова - Дневник эгоистки, или Мужчины идут на красное Страница 35

Даже не знаю, как охарактеризовать стерву. Наверное, стерва – это женщина, которая выработала мужскую линию поведения, а быть может, даже мужское мировоззрение. Просто стервы не боятся менять мужчин, впрочем, как и мужчины не боятся вступать в отношения со все новыми и новыми женщинами.

Стерва любит сама управлять ситуацией. И пусть она зачастую слишком расчетлива и холодна, но тем не менее она знает, чего хочет. И пусть многие ее откровенно не любят, а многих она раздражает. Пусть! Для нее важнее любовь к самой себе, чем к тому, кто с ней рядом.

Способна ли стерва на глубокое и сильное чувство? Почему бы и нет? Она может полюбить, но только в такой последовательности: сначала саму себя, а потом уже кого-то другого. Стерва знает, что мужчину никогда нельзя любить больше, чем саму себя. Он этого не оценит.

Быть стервой – значит испытывать огромную любовь к себе самой, а любовь к себе всегда притягивает столь желанное внимание мужчин. С любимым человеком женщина-стерва может быть милой, заботливой, домашней и нежной. Но несладко придется тому, кто ее обидит.

Говорят, что если в девушке нет ни капли стервозности, то она не удалась. Не могу с этим не согласиться.

Стерве действительно тяжело быть рядом с мужчиной. Она привыкла быть во всем первой, и она не любит, когда ей не уступают. Говорят, стерва ничего не создает, а только разрушает, но это спорный вопрос.

Если так разобраться, то стервозность есть в каждой из нас. Просто в ком-то она спит до поры до времени, а в других пробуждается довольно рано. И это все полный бред, что мужчины не любят стерв. Они не то что их не любят… Они их боятся. Стерва – всегда достойный соперник, и она использует любые способы, чтобы достигнуть задуманного.

Чтобы стать настоящей стервой, нужно очень хорошо потрудиться. Между прочим, многие мужчины любят своих спутниц за их стервозность. Со стервами мужчинам не скучно. Им нужны острые ощущения. Правда, зачастую стервозность делает нас одинокими, но настоящую стерву невозможно испугать одиночеством.

Стерва никогда не будет мерить свою жизнь количеством завоеванных мужчин. Зачем? Их у нее всегда хватает. Всегда найдется тот, кто будет лежать у ее ног. Стерва никогда не пытается специально быть стервой. Она так живет, и это ее образ жизни.

Комфортно ли мне в образе стервы? Вполне! Я так же, как все, ищу ЛЮБОВЬ, просто мне ее намного труднее найти. В отличие от других, мне совсем не хочется размениваться по мелочам.

ГЛАВА 20

Открыв багажник, Феликс с моей помощью достал из багажника труп незнакомого мужчины и проверил его карманы. В них ничего не было. Ни телефона, ни блокнота – ничего, кроме носового платка.

– Откуда же он взялся? – задумчиво спросил Феликс.

– Пришел из соседнего дома.

– Странно, что у него нет даже телефона.

– Зачем он тебе?

– Хотелось бы хоть что-то узнать о нем.

– Я знаю имя того, кто заказал меня и тебя. Этого мужчину зовут Али.

Признаться честно, я еще никогда не помогала таскать трупы, и теперь мне казалось, что мы с Феликсом просто сошли с ума. Во мне еще теплилась слабая надежда, что все это мне только снится. Но я понимала, что эта надежда в любое мгновение может исчезнуть.

– Устала?

– Да как тебе сказать, – ответила я, тяжело дыша. – Вообще-то таскать трупы – это не самое приятное занятие.

– У тебя просто опыту маловато.

– Можно подумать, он у тебя есть. Между прочим, совсем недавно ты сказал, что сейчас не время говорить о нас с тобой, а сам шутишь в еще более неподходящий момент. Ведь мы труп тащим.

– Я же с тобой не о наших дальнейших отношениях разговариваю.

– А почему бы и нет? Давай поговорим о нашей любви.

– Спасибо, но я уже сыт по горло.

Перетащив труп к реке, Феликс стал привязывать к нему камень. Я наблюдала за каждым его движением и нервно оглядывалась по сторонам.

– Кого боишься?

– Сама не знаю.

– Тут нет никого.

– Давай побыстрее его в воду скинем, а то мне совсем нехорошо.

– Не торопись. Поспешишь – людей насмешишь. Нужно груз хорошенько привязать для того, чтобы труп не всплыл.

Когда тело наконец было сброшено в воду, я бросила следом за ним свой пистолет и почувствовала, как Феликс взял в свою руку мою ладонь и сжал ее. Затем притянул меня к себе и поцеловал в лоб.

– Послушай, откуда ты взялась на мою голову?

– С соседнего дерева, – ответила я ему.

Могилу Лорду Феликс копал достаточно долго. Он рыл землю с таким отчаянием, что я чувствовала определенную неловкость, что присутствую при этом. Мне хотелось уехать отсюда как можно быстрее. Я смотрела то на копающего землю Феликса, то на мертвого Лорда и заметно нервничала.

– Феликс, по-моему, ты уже выкопал достаточно глубокую яму. У тебя уже, наверное, кровавые мозоли на руках.

Но мужчина не обращал на мои слова никакого внимания и копал дальше.

– Феликс, ты меня слышишь??? – занервничала я еще больше. – Ты посмотри, сколько ты уже выкопал! Здесь такая глубина, что не только Лорд, но и ты сам поместишься!

Феликс не обращал на меня никакого внимания, а я буквально не находила себе места.

– Я не пойму. Ты яму себе или собаке копаешь?

В этот момент Феликс поднял голову, метнул в мою сторону злобный взгляд и процедил сквозь зубы:

– Знаешь, что мне больше всего хочется? Заехать лопатой тебе по голове!

– Что? – захлопала я ресницами.

– Что слышала. Ты что, не понимаешь, что я лучшего друга хороню? Я должен выкопать ему хорошую, добротную могилу.

Не говоря ни единого слова, я развернулась на сто восемьдесят градусов и шагнула в темноту.

– Ты куда?!

– Машину пойду ловить. Сиди здесь вместе со своим другом! А еще лучше – ложись!

– Какую машину ты собралась ловить? Тут ни души! Единственное, что ты сможешь здесь поймать, – это приключения на свою очаровательную задницу!

Я резко остановилась и обернулась.

– А моя задница и вправду очаровательная?

– Честное слово.

– Почему ты мне тогда грубишь?

– Извини, нервы…

– Феликс, ты и в самом деле обезумел. Ты же копаешь не братскую могилу, а могилу для собаки, – попыталась образумить я Феликса. – Я хорошо тебя понимаю и разделяю с тобой твое горе, но ты так до утра не управишься. Пойми, мне здесь очень плохо и страшно.

– Извини, – вновь повторил Феликс и, положив Лорда на дно могилы, принялся его закапывать. – Нужно колышек вбить, чтобы запомнить, где мы его похоронили.

– Ты что, приезжать к нему будешь?

– Буду, – твердо сказал Феликс.

Когда сели в машину, Феликс немного успокоился и взял меня за руку.

– Что-то у меня нервы совсем ни к черту, – тихо проговорил он.

– Я понимаю.

– Где ты живешь?

– Я живу на Ленинском проспекте, но у меня нет никакого желания с тобой расставаться. Феликс, ты же знаешь, что тебе нельзя появляться дома. Из-за меня теперь тебе нельзя появляться и в доме друга. Так что я просто обязана предложить тебе поехать ко мне.

– Ты совершенно мне ничем не обязана.

– Да я тебе теперь всю жизнь буду обязана, хотя бы потому, что ты меня от смерти спас.

Вскоре мы добрались до моего дома, вошли в квартиру и отдышались.

– Очень надеюсь на то, что, когда я буду выходить из твоей квартиры, меня не зацепит киллер.

– Можешь не переживать. Он охотится только за криминальными авторитетами. Послушай, ты мне раны хотел обработать, – приступила я прямо к делу.

– А у тебя есть чем?

– Было бы желание…

Сняв с себя куртку от спортивного костюма и лифчик, я положила руку Феликса к себе на грудь и прошептала:

– Доктор, осмотрите меня, пожалуйста.

– Лиза, как у тебя с рассудком?

– Очень плохо. С того самого дня, как я тебя увидела, мне становится все хуже и хуже.

– Так тебе нравлюсь я сам или тебе нравится то, что я врач? – уже ничего не понимал Феликс.

– Доктор, вы нравитесь мне и как врач, и как мужчина, – все с тем же вызовом ответила я.

– Послушай, ты сумасшедшая! С тобой общаться страшно.

– Да ладно тебе! – игриво пропела я и принялась расстегивать рубашку стоящего напротив меня мужчины.

Я раздевала слегка оторопевшего Феликса и все больше и больше возбуждалась. У него было такое красивое тело! Все, что произошло дальше, было похоже на безумство. Я жадно целовала это красивое и совершенное тело, умоляя Феликса только об одном: чтобы он как можно быстрее меня взял. Я скользила губами по его теплой коже и внимательно вглядывалась в каждую черточку его лица. Феликс нежно постанывал, теребил мои волосы и закрывал глаза в тот момент, когда я скользила губами по его животу и начинала целовать его упругое мужское достоинство. Он громко стонал, а я получала наслаждение от этого стона.

Такое впечатление, что все те чувства, которые уже давно просились наружу, нашли выход только сейчас.