Михаил Палев - Кольцо Соломона Страница 35

– Доберусь, – отказался Тавров от халявного транспорта. – Не исключено, что за мной будут следить. Я сделаю так: доеду до Царицына, там сяду на автобус, идущий до остановки «3-я Радиальная улица». Ждите меня около полуночи. Я пройду к Лемешевскому мостику от остановки через парк, а вы сопровождайте. Вряд ли Илларионов ожидает, что я появлюсь с этого направления: ведь кратчайший путь к мостику от метро проходит со стороны Шипиловской улицы. Не знаю, о чем он хочет со мной говорить, но если я приду к выводу, что Илларионова надо немедленно брать, то достану носовой платок. Это и будет сигналом. Договорились?

– Ох, не нравится мне все это! – проворчал Скавронов. – Но раз вы приняли решение, переубеждать вас бессмысленно. Договорились! Если план изменится, звоните.

В половине двенадцатого Тавров вышел на остановке «3-я Радиальная улица» из почти пустого автобуса и направился в сторону густого леса. Ночь стояла ясная и лунная, но в лесу было темно, и Тавров подсвечивал себе путь карманным фонариком. Он спустился к пруду через лес по довольно широкой лесной дороге, выходящей прямо к Лемешевскому мостику, и сел на ближайшую скамейку. Парк – излюбленное место прогулок жителей близлежащих домов, но в это время там было безлюдно.

Около полуночи детектив заметил плывущую по глади пруда со стороны острова с кирпичной аркой лодку. В лодке сидели двое: один на веслах, другой на корме. Суденышко уткнулось в берег недалеко от Таврова. Тот, что сидел на корме, ловко выбрался на берег и уселся на скамейку рядом с детективом.

– Добрый вечер, Валерий Иванович, – поздоровался он. Тавров искоса взглянул на него. Среднего роста, плотного телосложения. По комплекции похож на Хозяина Сиплого, как его описывал Володя Томилин. Видимо, это действительно Илларионов, хотя наверняка это утверждать нельзя: ведь Скавронову пока не удалось достать фотографию Илларионова.

– Приветствую вас! – откликнулся Тавров.

– А я думал, что вы появитесь со стороны Орехова-Борисова, – заметил Илларионов. – Но вы, похоже, со стороны Царицына пришли. Впрочем, не имеет значения. Главное, что вы один.

– А почему вы так уверены? – насмешливо поинтересовался Тавров.

– Во всяком случае, на этой скамейке мы сидим вдвоем, – отозвался Илларионов. – И это главное!

Тавров хотел ответить что-нибудь язвительное, но слова застряли у него в горле: из темноты внезапно возник огромный пес вроде ротвейлера, но с мордой, как у львицы, и встал напротив Таврова.

– Ты что здесь делаешь? – спокойно произнес Илларионов, обращаясь к псу. – Нечего тебе здесь делать. Пошел, пошел отсюда!

Огромный пес шевельнул ушами и помчался гигантскими прыжками по дорожке парка, снова растворившись в темноте.

– Прям собака Баскервилей! – прокомментировал Тавров, вновь обретя дар речи.

– Просто большая глупая собака! – пренебрежительно заметил Илларионов.

Он закурил сигарету и некоторое время задумчиво наблюдал за колечками дыма в лунном свете. Затем начал разговор.

– Послушайте, Валерий Иванович! – задушевно продолжил Илларионов, придвинувшись вплотную к Таврову. – Я вам искренне симпатизирую, как человеку честному, упорному, профессионалу высокого класса. И потому скажу вам от чистого сердца: зря вы тратите на меня время. Ничего у вас со мной не выйдет! Сколько раз меня пытались посадить, а толку? Так будет и в этот раз, только вот у вас добавится неприятностей.

– Так что вы от меня хотите? – прервал его задушевные излияния Тавров.

– Забудьте об этом деле, Валерий Иванович! – посоветовал Илларионов. – Пошлите подальше Скавронова – ведь вы на пенсии, да и возраст у вас уже не для приключений, прямо скажем…

– И это все, что вы мне хотели сказать? – язвительно поинтересовался Тавров. – Только для этого вызвали меня сюда среди ночи?

– Да нет, не только для этого, – ответил Илларионов. – Разумеется, я пришел на встречу с вами с готовым деловым предложением. Заметьте: предложение касается лично вас, но ни в коем случае не господина Скавронова – лучше, чтобы он об этом вообще не знал. Хорошо?

– Так что за предложение? Выкладывайте, а то вы все вокруг да около ходите! – раздраженно предложил Тавров.

– Правильно! Возьмем быка за рога, – улыбнулся Илларионов. – Прежде всего хочу сказать, что я человек, который чтит Уголовный кодекс. Потому я до сих пор на свободе.

– Да что вы?! Вы на свободе потому, что уважаете закон? А я полагал, что это всего лишь недоработка правоохранительных органов! – не удержался от иронического замечания Тавров.

– Почему же? – обиделся Илларионов. – Приписываемые мне квартирные махинации и связанные с этим смерти – всего лишь печальное стечение обстоятельств. Мои клиенты действительно были больны, и пусть их недуги не всегда могла разглядеть медицина, но их дни были сочтены! Самые смертельные болезни – душевные, а все эти люди были в душе глубоко нездоровы. Сами посудите: разве духовно здоровый человек пойдет к колдуну? Никогда! А болезнь и смерть души неизбежно рано или поздно вызывают смерть тела – как бы ни изощрялась медицина. Ведь тело – это всего лишь материальная оболочка!

– Ну и Сиплого с его подельниками вы убрали потому, что их души уже умерли, и их физическую гибель нельзя считать убийством, не так ли? – саркастически осведомился Тавров.

– Вы можете мне не верить, но к смерти Сиплого и его шестерок я не причастен, – категорически отверг обвинения Илларионов. – Разумеется, если бы эти убожества встали на моем пути, я бы не колебался ни минуты! Но в данном конкретном случае мне не было никакого смысла их убивать!

– Позвольте вам не поверить! – запальчиво возразил Тавров. – Вы отдавали им приказы, они по ошибке похитили Томилина, как говорится, «облажались», могли вас выдать – так что основания у вас более чем весомые. Точно так же вы приказали убрать журналистку Фокину, чтобы она не успела передать досье на вас мне и Скавронову. Разве не так?

– Разумеется, нет! – улыбнулся Илларионов. – Ну, передала бы она досье на меня – и что? Если меня не смогли привлечь до сих пор, то и досье не помогло бы, ведь там содержались лишь факты, которые и без того известны. Нет, Валерий Иванович, Сиплый со своими шестерками и Фокина – не на моей совести! Посудите сами: если бы я захотел их убрать, то не стал бы прибегать к услугам киллера, вооруженного пистолетом. В моем распоряжении есть другие методы. Но это все общие рассуждения. Давайте перейдем к делу!

– Давайте! – согласился Тавров. Ему тоже надоела бесплодная дискуссия.

– Этот юный недоносок Шведов прячется от меня вместе с полученным от Федуна кольцом Соломона. Так вот. Когда найдете его, передайте, что кольцо само по себе мне не нужно. Пусть распечатает портал с Книгой Агриппы, и после этого кольцо может оставить себе. Меня интересует только Книга! И если кто-то из ваших друзей захочет наложить на нее лапу, то отговорите их. Вот и все мое предложение. Если вы согласны выполнить мои условия, теперь излагайте свои – я их выслушаю и если сочту разумными, то непременно удовлетворю. Если у вас условия только материального характера, то не стесняйтесь в цифрах: я обеспечу вас суммой для переезда на собственный вечнозеленый остров в теплом море, с комфортабельным домом и роскошной яхтой – ну и разумеется, счетом в банке, достаточным для содержания всех этих удовольствий! Пора вам встретить старость в тишине, покое и комфорте. Ну, как?

– Заманчивое предложение, – насмешливо прокомментировал Тавров. – А теперь я изложу свои условия. По моему мнению, вы очень опасный и безрассудный человек, поэтому я считаю, что вам нужно обеспечить не доступ к Книге Агриппы, а персональную палату в психиатрической клинике. Поэтому предлагаю вам сдаться Скавронову, он отправит вас в хорошую клинику, где вас, надеюсь, вылечат. Как вам?

– Я полагал вас за разумного человека и всерьез надеялся, что беседа будет продуктивной, – сообщил после короткой паузы Илларионов. – У меня были к вам и другие предложения, еще более интересные, чем то, которое я вам уже изложил. Но поскольку разговор у нас изначально не получился, то продолжать его полагаю бессмысленным. Извините за беспокойство. Прощайте!

С этими словами Илларионов поднялся со скамейки и направился к лодке.

– Ну почему же прощайте? – усмехнулся ему вслед Тавров. – Я еще надеюсь на встречу с вами, только в несколько другой обстановке.

– Это напрасно, Валерий Иванович! – рассмеялся Илларионов, усаживаясь на корме. Его молчаливый спутник оттолкнулся веслом от берега, и лодка медленно заскользила по глади пруда.

– Прощайте, Валерий Иванович! – крикнул Илларионов, и его голос странным, многократно повторяющимся эхом разнесся по окрестностям. Эхо, словно теннисный мячик в тесном пространстве, запрыгало в многократных отражениях, и у Таврова на мгновение закружилась голова. Странный призрачно мерцающий туман наползал с пруда, полностью скрыв лодку с Илларионовым. Тавров поднялся со скамейки и крикнул: