Ричард Фримен - Поющие кости. Тайны Д’Эрбле (сборник) Страница 35

– Да. Я попросил его прийти в половине девятого вечера и привести с собой жену. Надо разобраться с этим загадочным платком.

– Думаете, он скажет вам правду?

– Не берусь судить. Но вряд ли станет валять дурака. Я со своими методами явно пользуюсь у него авторитетом.

После ужина Торндайк извлек из кармана жестяную коробочку и стал сортировать свой «улов», одновременно инструктируя Полтона, как поступить с каждым образцом. Волоски и мелкие перышки следовало оформить как объекты для микроскопического исследования, а более крупные перья положить в отдельные пакетики и убрать в соответствующие коробки. Стоя у окна, я невольно прислушивался к разговору, получая массу ценных сведений относительно препарирования и хранения образцов, и восхищался обширными познаниями моего коллеги и четкостью его инструкций. Внезапно я вздрогнул, увидев, как к нашему дому приближается знакомая фигура.

– Вот тебе раз! – воскликнул я. – Ничего себе накладочка!

– Что такое? – обеспокоенно спросил Торндайк, оторвавшись от своих образчиков.

– К нам идет суперинтендант Миллер. А уже двадцать минут девятого.

Торндайк рассмеялся:

– Пикантная ситуация. Вот Белфилд перепугается. Но ничего страшного. Я даже рад, что он пришел.

Через минуту раздался энергичный стук в дверь, и в комнату вошел несколько смущенный Миллер.

– Прошу прощения за беспокойство, – начал он извиняющимся тоном.

– Пустяки, – успокоил его Торндайк, невозмутимо пряча перо казуара в конверт. – Всегда к вашим услугам. Полтон, виски с содовой для суперинтенданта.

– Видите ли, сэр, наши подняли шум из-за этого платка. Они возмущаются, что я отдал его вам вместе с запиской, вместо того чтобы сразу использовать как вещественное доказательство.

– У меня в этом не было сомнения.

– Я тоже другого не ожидал, сэр. Короче, они потребовали немедленно забрать улики. Надеюсь, вы не будете на меня в обиде, сэр.

– Нисколько. По моей просьбе Белфилд должен появиться здесь с минуты на минуту. Как только даст мне соответствующие объяснения, немедленно верну вам платок. Он мне больше не понадобится.

– Собираетесь показать его Белфилду? – возмущенно воскликнул детектив.

– Обязательно.

– Вы не должны этого делать, сэр, не имеете права. Я этого не позволю.

– Вот что, Миллер, – начал Торндайк, грозя детективу пальцем, – сейчас я работаю на вас, и попросил бы мне не мешать. Оставьте свои неуместные протесты. Сегодня вечером получите не только платок и записку, но, возможно, имя и адрес человека, совершившего убийство и эти нераскрытые ограбления.

– Серьезно, сэр? – воскликнул изумленный детектив. – Ну, вы моментально действуете.

В это время послышался осторожный стук в дверь.

– А вот и Белфилд собственной персоной.

Это была действительно чета Белфилд, страшно растерявшаяся при виде нашего гостя.

– Не пугайтесь, Белфилд, – с несколько зловещим радушием приветствовал его Миллер. – Я пришел не за вами.

Бывший заключенный несколько приободрился.

– Суперинтендант зашел совсем по другому делу, – поспешил успокоить его Торндайк. – Но пусть послушает, как обстоят дела. Посмотрите на этот платок и скажите мне, ваш или нет. Не бойтесь говорить правду.

Вынув платок из шкафа, он разложил его на столе. Я заметил, что одно из пятен крови было аккуратно вырезано. Увидев на уголке штамп со своим именем, Белфилд побледнел как полотно.

– Похоже, что мой, – хрипло произнес он, трясущимися руками поднимая платок. – Что скажешь, Лиз? – добавил он, протягивая его жене.

Миссис Белфилд внимательно осмотрела штамп и кромку.

– Это точно твой, Фрэнк. Тот самый, который подменили в прачечной. Видите ли, сэр, – повернулась она к Торндайку, – полгода назад я купила ему шесть новых носовых платков и проштамповала их самодельным штампом. А потом оказалось, что на одном из них штампа нет. Я сказала об этом прачке, но она не смогла ничего объяснить. Но раз наш платок потеряли, я проштамповала тот, который получила вместо него.

– Как давно это случилось?

– Я заметила подмену пару месяцев назад.

– И больше вам ничего не известно?

– Нет, сэр. А ты что-нибудь знаешь, Фрэнк?

Ее супруг мрачно покачал головой, и Торндайк отправил платок обратно в шкаф.

– А теперь я хочу спросить о другом. Когда вы сидели в тюрьме, там был тюремный надзиратель или помощник надзирателя по имени Вудторп. Помните такого?

– Да, сэр. Прекрасно помню, это как раз он…

– Знаю, – перебил его Торндайк. – Вы с ним виделись, когда вышли из тюрьмы?

– Да, сэр, один раз. Это было в пасхальный понедельник. Я встретил его в зоопарке, он теперь смотрит за верблюдами. Он покатал моего сынишку на верблюде и вообще старался нам угодить.

– А что-нибудь еще тогда произошло?

– Да, сэр. Верблюд был с норовом, брыкнулся, угодив ногой в столб, напоролся на гвоздь и рассадил шкуру. Вудторп вытащил платок, чтобы перевязать рану, но такой грязный, что я предложил ему свой, совсем чистый. Он его взял и перевязал верблюду ногу, а потом и говорит: «Я его постираю и пошлю тебе, только скажи свой адрес». Но я отказался, сказав, что могу забрать платок на обратном пути. Через час снова подошел к верблюжатнику, и Вудторп отдал мне его. Он был аккуратно сложен, но не постиран.

– Вы удостоверились, что платок ваш?

– Нет, сэр, я просто сунул его в карман.

– А потом?

– Придя домой, бросил в корзину с грязным бельем.

– Это все, что вы знаете?

– Да, сэр.

– Прекрасно, Белфилд, достаточно. У вас нет причин для беспокойства. Скоро вы узнаете, кто убил Колдуэлла, если, конечно, читаете газеты.

Чета Белфилд воспрянула духом и отбыла в самом приподнятом настроении. Когда они ушли, Торндайк вручил суперинтенданту платок и записку со словами:

– Я очень доволен, Миллер. Все выстраивается в одну цепочку. Два месяца назад жена впервые заметила подмену платка, а на Пасху, после которой прошло чуть больше двух месяцев, произошел этот случай в зоологическом саду.

– Все это прекрасно, сэр, но нам приходится верить им на слово, – возразил суперинтендант.

– Не совсем так. Имеется неопровержимое доказательство. Вы заметили, что я вырезал из платка кусочек с пятнышком крови?

– Весьма сожалею об этом. Нашим такое вряд ли понравится.

– Сейчас я вам его предъявлю, и доктор Джервис выскажет свое мнение.

Торндайк принес микроскоп:

– Скажите, Джервис, что, по-вашему, на предметном стекле?

Посмотрев в окуляр, я увидел крошечный кусочек ткани со следами крови.

– Похоже на птичью кровь, но я не могу разглядеть ядер.

Взглянув еще раз, я воскликнул:

– Да это же кровь верблюда!

– Неужели, доктор? – заволновался Миллер, подавшись вперед.

– Так оно и есть, – подтвердил Торндайк. – Я обнаружил ее сегодня днем, когда вернулся домой. Здесь не может быть ошибки. Видите ли, кровяные тельца млекопитающих имеют круглую форму. Единственным исключением является верблюд, у которого они овальные.

– Значит, Вудторп как-то связан с убийством Колдуэлла! – воскликнул Миллер.

– И весьма тесно. Вы забыли об отпечатках на стекле.

– А они-то здесь при чем? – озадаченно спросил детектив.

– Их сфабриковали с помощью двух печатей, изготовленных на основе фотографий дактилокарт. Я легко могу подтвердить данный факт.

– Предположим, это так. Ну и что?

Вынув из шкафа фотографию, Торндайк передал ее Миллеру:

– Вот фото дактилокарты, которую вы любезно мне предоставили. Что написано внизу?

– «Отпечатки сняты Джозефом Вудторпом, надзирателем тюрьмы Холловей», – громко прочитал детектив.

Впившись взглядом в фотографию, он воскликнул:

– Черт побери! Не успеешь и глазом моргнуть, а у вас уже все в ажуре, доктор. Завтра утром мистер Вудторп окажется за решеткой. Но как он это провернул?

– Он мог снять лишние отпечатки и оставить себе дактилокарту. Заключенные в таких вещах не разбираются. Однако Вудторп поступил по-другому. Сфотографировал дактилокарту прежде, чем ее отослать. Для опытного фотографа это пустяк, а у меня есть все основания предполагать, что он весьма искусен. Уверен, что во время обыска вы найдете у него фотоаппарат и снимки.

– Доктор, вы не перестаете нас удивлять. Однако я должен идти, чтобы выписать ордер на арест. Спокойной ночи, сэр, и примите самую искреннюю благодарность.

Когда суперинтендант ушел, мы какое-то время сидели молча. Наконец Торндайк заговорил:

– Любое дело, Джервис, каким бы простым оно ни казалось на первый взгляд, преподает нам поистине бесценный урок, который должны четко усвоить. Факт становится уликой только после тщательного изучения. Очевидная истина, однако на практике ею часто пренебрегают. Возьмите это расследование. Когда сегодня утром я покинул дом Колдуэлла, в моем распоряжении имелись следующие факты. Человек, убивший Колдуэлла, прямо или косвенно связан с дактилоскопическим отделом и, судя по всему, опытный фотограф. Вероятно, это он совершил ограбления на Уинчмор-хилл и в других местах, знал Колдуэлла, имел с ним какие-то дела и, вероятно, подвергался шантажу. Вот и все.