Виталий Гладкий - Змея за пазухой Страница 36

Кроме того, не исключен вариант, что киллер «поспрашивал» Сейсеича на предмет исключительной быстроты, с которой тот открыл сейф. Никита был уверен, что старик не особо осторожничал, решил прихвастнуть своими уникальными способностями и взял «медведя» за рекордно короткий срок. Еще бы не взять с готовой отмычкой… В таком случае Никита и сам не дал бы за свою жизнь ломаного гроша. Конечно, он тоже не подарок, но ведь не будешь всю жизнь ходить по городу, оглядываться и соображать, с какой стороны последует нападение или выстрел.

Значит, нужно вычислить этого урода раньше, чем он исполнит задуманное! Но как это сделать? Кривицкий точно ему не помощник — Никита не мог признаться ему, что утаил от следствия важные бумаги, которые в конечном итоге могут стать вещественными доказательствами. Может, потом… Только когда оно будет, это «потом»?

На улице уже давно стемнело, но Никита не зажигал свет — в темноте ему лучше думалось. Он привык к ночному образу жизни, ведь для спецназовца ночь — родная мать. Хотя бандиты думают, что это не так, что ночью самое время им обделывать свои делишки, но подразделение Никиты как раз и специализировалось на таких ночных крысах.

Он мог часами лежать в полной неподвижности, дожидаясь нужного момента, и если что и функционировало в его организме, так это голова. Никита вспоминал мельчайшие подробности своей жизни на гражданке, мысленно решал школьные задачки и читал любимые стихи, а иногда просто мечтал. Мечты его были наполнены чудесами, и расскажи Никита о них кому-нибудь из офицеров, они смеялись бы до колик в животе, потому как его истории были сплошной сказкой — такого в жизни не бывает.

И все же одна из его фантазий свершилась — он стал богатым. Притом богатство свалилось на него как в сказке — нежданно-негаданно. Вот только успеет ли он попользоваться щедротами Колоскова…

Никита лежал на кухонном диванчике. Как поел, так и прилег на нем — не было сил тащиться в комнату. Кроме того, диван был удобен тем, что на нем можно было курить, не опасаясь нечаянной искры, которая может прожечь обивку, — старому ветерану бояться уже было нечего. Никита давно хотел отдать его в ремонт — выбросить надежного ветерана рука не поднималась, — да все никак не находил свободного времени заняться этим вопросом. А еще на кухне была хорошая вытяжка — оконный вентилятор, — и дым от сигарет не застаивался в помещении, чтобы потом превратиться из аромата (как он воспринимается курильщиками) в вонь.

Неожиданно ему послышались какие-то подозрительные шорохи. Дверь на кухню он закрыл, чтобы сигаретный дым не расползался по комнатам, поэтому звуки были очень тихими, и человеку неискушенному могло показаться, что это возится наверху семейство Тимохи, но Никита уже составил своеобразную «классификацию» звуков, присущих дому, поэтому мигом определил — в его квартиру проникли чужие!

Казалось, он поднимался с дивана целую вечность — очень, очень медленно, чтобы не заскрипели пружины и не насторожились непрошеные гости. Нашарив на столе большой кухонный нож — почти тесак, — Никита в который раз мысленно посокрушался, что не привез с войны трофейный ствол, как делали многие сослуживцы, и осторожно приоткрыл кухонные двери.

В гостиной хозяйничал вор. Один. Он двигался легко и бесшумно, подсвечивая себе миниатюрным фонариком. Неяркий свет уличных фонарей, который вливался в комнату через открытую балконную дверь, освещал его согнутую темную фигуру, похожую на летучую мышь-нетопыря. Сходство усиливала и одежда вора — она была черной, похожей на комбинезон. Лица его Никита видеть не мог, так как оно было скрыто под маской.

Вор деловито обшаривал старинный буфет, который Никита купил по случаю. Он вообще любил старину, а этот дореволюционный монстр ему достался почти даром — соседи по этажу купили новую мебель и устроили распродажу старой. Конечно, посуды в буфете было маловато, Никита не успел обзавестись, зато ящичков, украшенных резными финтифлюшками, хватало. Вор старался выдвигать ящики как можно тише, но они, увы, не имели современных бесшумных направляющих и скрипели — точнее, поскрипывали — по старинке.

Никита долго размышлять не стал. Конечно, он поначалу подивился: как мог вор забраться на балкон четвертого этажа? — но затем сообразил, что это даже для такого крупного парня, как он, никакая не проблема — была бы сила в руках и сноровка. Спрятавшись за простенком, Никита нащупал выключатель и, когда в гостиной зажглась люстра, рявкнул во всю свою голосовую мощь:

— Лежать! Ни с места! Руки за голову!

Хорошо, что он не высунул голову из своего укрытия. Едва отзвучали его слова, как в комнате загрохотали выстрелы. Пули впивались в простенок и крошили в щепу дверную раму.

«Вот сука! — подумал ошеломленный Никита. — Ну и воры пошли в нынешние времена… Хорошо хоть, этот козел гранатомет с собой на дело не прихватил». Выждав момент, когда вор перестал стрелять, он поудобнее перехватил нож, перекатился по полу на другую сторону двери и по ходу, многократно отработанным движением, почти не целясь, швырнул его по направлению затянутой в черное фигуры непрошеного гостя, который как раз собирался выбежать на балкон. Раздался короткий болезненный стон — «Попал!» — обрадовался Никита, — а затем послышался грохот разной бесполезной утвари, которую он складировал на балконе, и все стихло.

Когда Никита отважился заглянуть в гостиную, она была пуста. Прихватив с собой сковородку с ручкой (какое-никакое, а все же оружие), он вышел на балкон. Вора там не было; он нечаянно зацепил и разбросал гору скопившегося на балконе барахла и исчез, словно его растворила ночная тьма. Никита глянул вниз — ух ты! высоковато, однако… Конечно же улететь, как нетопырь, вор не мог, однако скорость, с которой непрошеный гость спустился вниз, потрясла Никиту. Может, вор — альпинист?

Но кем бы он ни был, а Никита испытывал внутреннее удовлетворение — на балконе лежал кухонный нож, и его лезвие было в крови. Несмотря на неважную центровку своего случайного оружия, Никите все же удалось ранить вора. Осталось лишь выяснить, насколько серьезно и кто он.

Немного поколебавшись, Никита набрал номер Кривицкого.

— Ты еще по мне не соскучился? — спросил он не без ехидства.

— О-о, нет… — простонал в ответ Алекс. — Умоляю тебя: пожелай мне спокойной ночи и хороших сновидений и чтобы я не слышал твой гнусный голос хотя бы сутки.

— Не понял?.. Ты солдат правопорядка или нет? А если да, то прошу принять мое заявление, гражданин начальник.

Никита все еще был в состоянии боевой эйфории. Усталость как рукой сняло, а про сон можно было уже и не думать.

— Ну что еще там у тебя?! — жалобно спросил Кривицкий.

— На меня совершено нападение с применением огнестрельного оружия.

— Где, когда?

— Только что, в моей квартире. Так что или сам приезжай, или подошли оперативников и эксперта.

— Кто напал? Ты схватил его?

— Ну ты даешь… С голыми руками против ствола. Я что, совсем сбрендил? Убег он, гад. А кто — не знаю. Похоже вор. Только странный какой-то, необычный. С каких это пор воры-домушники берут на дело огнестрельное оружие?

— Всяко бывает, — буркнул Кривицкий.

— Но могу тебя обрадовать — я ранил его.

— Как? Из рогатки? — съязвил Алекс.

— Не как, а чем. Ножичком. Кухонным. Так что крови хватит для экспертизы. И потом, не исключено, что он наследил. Может, этот тип в вашей картотеке числится.

— Уже еду, — обреченно сказал Кривицкий. — У тебя выпить что-нибудь найдется?

— Найдем, любитель халявы. Жду…

Никита присел на какой-то ящик и закурил. Небо над головой было усыпано звездами, но они казались крохотными и тусклыми. 

Глава 10. НЕОЖИДАННЫЕ ОТКРОВЕНИЯ

Когда эксперт закончил свою работу и засобирался, Алекс заявил:

— Я посплю у тебя. Пока доберусь домой, пока усну — а там уже и утро вот оно. А мне нужно к шефу на оперативку с утра пораньше. Не возражаешь?

— Даже рад. Теперь я под надежной защитой.

— Шутник… — пробурчал Кривицкий. — Между прочим, ты намекал, что у тебя есть чем согреть душу и сердце…

— Пойдем на кухню. Но разносолов на закусь предложить не могу. Только колбасу.

— Я не голоден.

— Кофе варить?

— И будем мы с тобой торчать друг против друга до самого рассвета, как два филина. Мне поспать не мешало бы. Хоть пару часов.

— Ну, как знаешь. А я себе сварю. Все равно хрен усну. Что-то я на гражданке стал чересчур впечатлительным.

— Тебе пора жениться.

— Не сыпь мне соль на рану…

— Только не говори, что на войне тебя ранило в то самое место!

— Чур тебя! Там все нормально. Да вот беда: кому нужен отставной военный преклонных лет?

— Ну уж — преклонных…

— Времена изменились, Алекс. Нонче девки ищут себе в женихи молодых и упакованных по первому разряду — чтобы машина была, квартира, дача, хороший заработок (это как минимум) или свой бизнес. А у меня, кроме крыши над головой, мизерной пенсии и пока еще крепкого здоровья, ничего такого не наблюдается.