Лариса Капелле - Философский камень Медичи Страница 36

– Я тебе сколько говорила, сигнализацию надо поставить, – увидела она изумленную Касю.

– Кась, привет, – улыбнулся Андрей, – главное – ты живая.

Ошеломленная девушка коротко кивнула и, сама не веря собственным глазам, перешагнула порог. Квартира напоминала Мамаево побоище – листки бумаги, книги, белье, одежда были раскиданы как попало, все содержимое шкафов было вывернуто наружу, посуда разбита, книжные полки опрокинуты.

– Драгоценности и деньги искали, явно торопились, – с видом знатока произнес Андрей и с долей удивления обратился к школьной подруге: – Ну что, давай протокол составим. Посмотри, что пропало.

Кася послушно внимательно все осмотрела. После того как все было проверено, удивленно пожала плечами и стала перечислять:

– Ничего особенного не пропало, пара сережек, мои наручные часы, я их когда-то за пару сотен евро купила, зато настольные серебряные часы и бабушкину старинную икону не тронули, – удивленно проговорила она, – ноутбук старый унесли, он уже пару лет как сломался, и… – она замолчала, впервые обратив внимание на то, что ее огромных размеров и обычно заваленное бумагами бюро блистало первозданной чистотой.

– Что-то особенное?

– Нет, ничего больше не исчезло, – собрав волю в кулак, пробормотала она, – давай я все подпишу.

На формальности ушло не больше пяти минут. Андрей ушел, поохав. Поахав, ушла и Клавдия Петровна, предложившая было свою помощь. Кася, поблагодарив, отказалась, сказав, что попытается справиться с беспорядком сама. Дверь за соседкой закрылась, и девушка осталась одна. Она присела на диван и еще раз огляделась. Почему-то именно в этот момент, глядя на вывернутые шкафы и осколки разбитой посуды на полу, ей стало по-настоящему страшно. Что они искали, она знала, а вот кто? Одно было ясно – на этом они не остановятся. И хотя, по выражению ее матери, инстинкт самосохранения у нее отсутствовал начисто, Кася все-таки решила, что испытывать судьбу не стоит. Из Москвы следовало исчезнуть в самое ближайшее время. Но пока она должна была решить самую последнюю задачу, отворить последнюю дверь. Оставалось проверить, подойдет ли к этой двери ключ, предложенный братом Иосифом.

Кое-как распихав по полкам книги, вернув на место одежду и сметя в единую кучу разбитое стекло, она устроилась за кухонным столом. К собственному бюро прикасаться она не хотела, во всяком случае, не раньше, чем отдраит его хорошенько.

Глава 10

Всякое решение – всего лишь источник новых проблем

– Кася, ты даже не представляешь, что ты для меня сделала! Нет, я настаиваю, книга будет и моей, и твоей!

– Она будет только твоей, – возражала Кася.

– Нет, не согласен, ты совершенно не отдаешь себе отчета, когда так говоришь! Это же бестселлер: оригинальное решение загадки пятнадцатого века: кто убил Ивана Молодого. Крутой поворот в судьбе будущей империи!

– Алеша, повторяю: эта книга твоя, и только твоя.

– Но открытие – твое! – продолжал настаивать он.

– Если уж на то пошло, мой дорогой, то и открытие не мое, а брата Иосифа. Так что если захочешь предлагать кому-либо соавторство, начинай с него.

– И ему предложу! – с тем же энтузиазмом продолжал Алеша.

– Выслушай меня внимательно: ни я, ни тем более он в свете прожекторов светиться не хотим. Если уж так тебе хочется, то выскажи нам благодарность за помощь, как это обычно делается. Тем более что основная работа предстоит тебе. Я дала тебе материалы, а тебе придется найти, каким образом преподнести всю эту историю, чтобы в нее поверили. Согласись, задача непростая.

– Справлюсь! – с некоторой долей легкомыслия ответил ее друг.

– Я уверена, что справишься, – поддержала его Кася и перевела разговор на другую тему, – ты говорил, что собираешься в Мадрид, на конференцию?

– Собираюсь, – подтвердил Алеша, – уже билеты купил, через два дня выезжаю и останусь там на неделю. Совмещу приятное с полезным. Я никогда в Испании не бывал. Почему ты об этом спрашиваешь?

– Просто так, – соврала Кася, не желая, чтобы ее друг менял планы из-за нее.

Она отвечала несколько устало. Действительно, все последние события вымотали ее изрядно. Два дня у Каси ушло на приведение собственной квартиры в порядок. После того как вещи были расставлены по своим местам и все, что может быть вымыто, было вымыто, она наконец решила позвонить Алеше. И если для него ее открытие было сенсацией, то для нее – одной из ступенек в ее поиске. Впрочем, это было совершенно в ее характере, уже достигнутые вершины Касю абсолютно не интересовали.

Следующим на очереди был Павел Последний. Она хотела съездить к старику сразу же после приезда, но после происшедшего в квартире все остальное перестало ее интересовать. Старик ее звонку несказанно обрадовался:

– Ну наконец-то объявилась, а я уж ждал тебя, как из печки пирога!

– Знаю, Павел Петрович, извините, но у меня были неотложные дела.

– Неотложные, так неотложные, – согласился старик, – рассказывай теперь, нашла что-нибудь новое?

– Нашла, Павел Петрович, но это должно остаться между нами. Алеша приберегает сенсацию для выхода книги!

– Не беспокойся, ты же знаешь, что старик умеет держать язык за зубами, – убедительно произнес Павел Последний, – говори, не тяни резину.

– Похоже на то, что Софья к смерти Ивана Молодого не причастна, – осторожно начала она.

– Вот-вот, – обрадовался старик, – и у меня сложилось такое мнение!

– В действительности сложно сказать, что на самом деле произошло, но Ивана Молодого отравил кто-то из окружения его жены Елены Волошанки или она сама.

– А что, – оживился Павел Последний, – очень даже может быть. Елена была очень активной участницей еретического движения, а Иван Молодой был воспитан глубоко религиозной бабкой, Марией Ярославной, – размышлял он вслух, – так что вполне может быть, что вольномыслия собственной жены не одобрял и мог препятствовать ее планам. В то время как Иван Третий к ереси относился с симпатией, правители зачастую неравнодушны к идее заполнить государственную казну за счет богатств церкви. А учитывая, что на помин души люди тогда ничего не жалели, часто отдавая целые поместья, церковь богатела не по дням, а по часам. Так что идея «нестяжателей» о бедной церкви ему нравились, идея просвещения священников тем более. О невежестве православных батюшек в это, да не только в это, время ходили легенды.

– Это было одной из причин, – согласилась Кася.

– Конечно, – подтвердил старик, – мотивов для такого преступления всегда несколько, и не так-то просто в них разобраться, тем более времени с тех пор утекло немало. Кроме того, отравителей в русских княжествах хватало, могли и итальянских, и французских, и византийских злодеев за пояс заткнуть. Достаточно сказать, что мать Ивана Молодого тоже была отравлена.

Они поговорили еще минут пятнадцать и попрощались. Теперь Кася могла приниматься за работу. Конечно, она нашла решение одной задачи. Но по закону подлости всякое решение было всего лишь источником новых проблем. Так и в ее случае. Она, конечно, выполнила Алешино поручение. Но ответить на главные вопросы так и не смогла. Праздновать победу было рано, оставалось работать. Она разложила на блистающем чистотой письменном столе бумаги, включила компьютер и стала терпеливо ожидать, когда наконец ее голову посетят светлые идеи.

Оригинальные мысли заглядывать на огонек почему-то не спешили, зато всякая дрянь активно лезла в голову без всякого приглашения. «Отупела я, что ли», – слегка испугалась Кася, но успокоила себя аксиомой, что любой человек имеет право на глупость. Но чушь в ее голове успокаиваться не желала, и проблесков в сознании не наблюдалось. Обратилась еще раз к третьему письму и попыталась разгадать шифр, но ничего не получалось. Она уже использовала все известные методы расшифровки. Но седьмой сефирот Джироламо никак не желал раскрывать собственных тайн. Поэтому и приходилось умиротворять себя тем, что глупость – качество очень даже человеческое, и в определенных обстоятельствах следовало бы им гордиться, а не стыдиться. А то мы робко произносим: я вот тут немножко недопонял или отвлекся на минутку. Нет чтобы гордо так сказать, не моего ума дело. Почему гордятся умом, а не гордятся глупостью. Кася так же и продолжала бы петь оду глупости. Честно говоря, получалось не очень. Вдохновения на прославления собственного недоумия у нее не хватало. Ода глупости выходила весьма посредственная. Конечно, каждый человек имел право на глупость. Наконец, когда ей окончательно надоело заниматься самоуничижением, она набрала номер Кирилла и спросила:

– Привет, ты свободен?

– Смотря для чего, – как всегда, уклонился от прямого ответа Кирилл.

– Мне нужна твоя помощь. Ты далеко?

– В Москве буду послезавтра. Дотерпишь?

– Дотерплю, – пообещала Кася.

Она и на самом деле дотерпела удивительно легко. То есть отставила в сторону все дела и впервые за несколько недель наведалась в спортивный зал, бассейн, даже про салон красоты не забыла. Конечно, она утверждала, что все это было исключительно для себя, любимой. Хотя, когда Кирилл с порога разорился на комплимент «прекрасно выглядишь», она почувствовала вполне законное удовлетворение достигнутым результатом.