Ольга Ветрова - Титры к фильму о любви Страница 37

Я не мог с этим смириться. А она же еще утверждала, что ребенок мой. Лживая гадина! Явилась, вся сияет! Мол, поздравляю, лечение помогло, мы наконец станем родителями. Только не было никакого лечения. Это я ей говорил, что есть какие-то шансы. Мне же врачи сказали: без вариантов. Так что пришлось нанять частного детектива, чтобы узнать, кто же именно станет родителем. Лучше бы она не унижала меня враньем. Если бы сослалась на материнский инстинкт, попросила прощения, было бы не так противно.

Я не мог ее выносить. Меня в прямом смысле начинало тошнить, стоило только представить, что внутри нее живет часть этого неандертальца со штангой. Так что токсикозом страдал я. И я решил ее убить. Сжечь, как грешницу в аду.

Но сначала нужно было порепетировать. Конечно, огонь – мой друг, он не покинет и не предаст. Однако мне совсем не хотелось попасться на этом деле. Если погибнет жена, муж первым окажется на подозрении. Требовался отвлекающий маневр. Возможность набить руку представилась неожиданно. Мой заместитель Павел Сачков наставил рога своей жене. То есть его жена и я оказались примерно в одном положении. Однажды на корпоративной вечеринке дамочка напилась и буквально рыдала на моем плече, причитая, что она кожей чувствует измену. Мне реально стало ее жалко. Солидарность рогоносцев, видимо. Плюс еще зависть. Мне же нельзя было вот так выплеснуть свои эмоции! Я был вынужден страдать молча. При этом сам Сачков растрепал мне все о своей пассии. Вплоть до места расположения ее дачи и расписания их тайных свиданий там.

Так что это было просто. Воспользоваться своим служебным положением. Вызвать его на объект, разбираться с несуществующими проблемами. А самому тем временем устроить танцплощадку для пламени. Его девица даже не проснулась, когда я наручниками щелкал. Это было легко и даже упоительно. Угрызений совести я не чувствовал. Связь с женатым мужчиной – это грех! Дамочку все равно ждала геенна огненная.

Все удалось! На журналистов так подействовал необычный способ убийства, что начались разговоры о пиромане. Отлично! Маньяки выбирают жертв спонтанно. Значит, когда придет черед моей жены, все подумают на постороннего сумасшедшего, а не на родного мужа. Нужно было придать образу маньяка с зажигалкой побольше колорита и жути. Поэтому следующий пунктом моего огненного шоу стал элитный дом отдыха, по-моему, дорогой дом терпимости. Туда шефы возили своих секретарш, старухи – молоденьких мальчиков, старики, живущие не на пенсию, а на доходы какого-нибудь «Никеля» или «Нефте что-то там» – юных моделек, которым в основном приходилось рекламировать нижнее белье. Конфиденциальность гарантировалась, так что фантазию мне можно было не сдерживать. А вот семейных пар и резвящихся детишек я в этих ВИП-коттеджах не увидел. Сам я оказался там с деловым партнером, которому приспичило закончить переговоры в бане с девочками. Я пар не люблю, предпочитаю дым. Но партнер этого даже не заметил, его внимание отвлекали сразу несколько девиц. Я же решил, что, раз уж оказался здесь, вполне успею уничтожить еще одно гнездо порока.

Я просто слонялся среди сосен, приглядывался к тому, что происходит за пластиковыми окнами. И тут заметил, как из коттеджа выходит парень, а навстречу ему бросаются невысокий брюнет и грудастая блондинка. Компания весело хихикает и обсуждает, что можно было бы и девушку этого парня пригласить, но ее никто не знает, она, наверное, скучная, и вообще раз уж она спит, то пусть спит. «На троих сообразим, так даже веселее». И я понимаю, что мужчина умудряется изменять даже не жене, а любовнице. Высший пилотаж! Одним словом, место следующего файер-шоу было выбрано. Я подобрал в мусорном контейнере бутылку из-под шампанского, прогулялся на стоянку к своей машине, затем вернулся к коттеджу, без особого труда попал внутрь. Эти пластиковые карты в качестве ключей практически универсальны. Я разливаю бензин, я подношу зажигалку. Угрызения совести меня опять-таки не мучают. Что хорошего ждет девушку с таким парнем? Зато, когда он прибежит к пепелищу, возможно, в нем проснется человек и уснет кобель. А потом я подхожу к кровати, и кого же я вижу? Модель, официантку, секретаршу? Нет, без пяти минут кандидата наук Екатерину Чижову, которая всегда так старательно и точно в срок выполняла мои заказы! Мне захотелось разбудить вас и спросить – что вы-то тут делаете? Одним словом, я не смог защелкнуть наручники. Потушить пожар уже тоже не мог. Я просто ушел, предоставив случаю спасти вас или погубить.

Вы выбрались. А мне пришла в голову мысль: может быть, и я смогу? Или хотя бы Лиза? Кто-то свыше меня остановил. Напомнил, что эти женщины – не просто грешницы. Они нечто большее, чем партнерши. Этот кто-то послал вас, чтобы сказать мне: стоп! Ведь насколько сильно я ненавижу Лизу, настолько сильно я ее и люблю. Да, с этого момента я начал желать, чтобы меня поймали. И это могли сделать только вы, Екатерина Чижова. Конечно, я никогда бы не сдался сам. Другое дело – сдаться достойному противнику. Мне казалось, что мы с вами похожи. С одинаковым чувством открывали описи и листали архивные дела. Одинаковым жестом протирали очки. Могли забыть об обеде, впитывая научные знания. И оба мы оказались вовсе не в тиши библиотек, а в элитном доме свиданий. Потому что невозможно себя заархивировать. Нужно развиваться, наслаждаться, идти в ногу со временем, а не изучать его теряющиеся в прошлом следы.

Я был уверен, что вы спасете Лизу и поможете мне уйти со сцены красиво. Вам требовалось только немножко подсказать. Поэтому я сначала оставил в вашей сумке наручники, а потом выбрал момент и вытащил их оттуда. Кабинеты в офисах – это же проходные дворы. Потом я изучил карту вашего города. И – о чудо! – прямо напротив вашего дома два века тому назад было чумное кладбище. Возникло оно стихийно, во время эпидемии. В начале прошлого века его закрыли. Но место считалось нехорошим, поэтому дома там строить не стали, зато нагородили склады, которые потом трансформировались в заброшенные сараи. Именно там я устроил себе свидание с местной проституткой. Она, конечно, понятия не имела, что прошла пробы на роль очередной жертвы пироманьяка. Я сжег ее практически напротив ваших окон. Я был уверен, что вы поймете зашифрованный смысл моего огненного послания. Вы же историк, вы могли знать о кладбище.

Потом я дал вам еще одну подсказку. Крутился в окрестностях, услышал бабские разговоры, понял, что к вам сватается какой-то Виталик, и явился к нему в образе Платона Матвеевича. Согласитесь, наш профессор – колоритный персонаж, его довольно легко спародировать: лохматые волосы, хромота. Короче, я сделал так, чтобы именно вы нашли труп той девицы. Но вы и тогда не поняли – что же я хотел до вас донести. Видимо, я переоценил ваш интеллект. Все-таки вы женщина. К тому же предпочли архиву парк-отель. Вы не смогли встать между мной и Лизой. А между тем этот ужасный ребенок рос в ней. Она даже притащила фотографию с первого УЗИ, тыкала ею мне в лицо, заставляла искать в какой-то бесцветной мути «нашего малыша». Я просто не мог этого выносить! Тем более наша домработница так кстати уволилась.

И я все-таки сделал это. Поджарил мою изменницу-жену на раскаленной сковородке. Ну, и себя заодно. Потому что без нее тоже было невыносимо. Я перестал есть, перестал спать… Я подумал: если меня разоблачат, мне станет хоть немного легче. Физически, конечно, труднее. Тюрьма – не санаторий. Но психологически – легче. И я преподнес вам на блюдечке самую большую подсказку – себя. Я обратился в вашу юридическую фирму. С этого момента лед наконец тронулся. Похороны Лизы дополнили картину. Вы наконец сложили все кусочки мозаики.

Да уж, теперь Катя могла принять участие в чемпионате мира по собиранию пазлов! Надо только выяснить, где и когда он проходит. Она выяснит, если, конечно, сумеет выйти из этого кабинета. Выслушивание исповедей пироманьяков не способствует увеличению продолжительности жизни.

Катя не собиралась сочувствовать убийце. Нет между ними ничего общего! Как будто он один был нищим ученым? Тимур Нархов, вон, тоже работал когда-то научным сотрудником с копеечной зарплатой, но добился успеха, не разрушая, а создавая.

– Вы, наверное, думаете: и что теперь? – догадался Михаил Комов. – Вы опоздали, Екатерина Чижова. Опоздали на целую жизнь. Жизнь Лизы. Теперь разоблачение бессмысленно. Вы могли спасти, предотвратить, помешать. Но не спасли, не предотвратили, не помешали. Так что нам с вами остается только одно. Очистительный огонь. Пламя совершенно. Оно столько мне дало! Начиная от идеи, каким бизнесом заняться, и заканчивая ощущением свободы и власти…

В глазах Комова явно поблескивал отсвет безумия. Он слишком заигрался с огнем. Причем, как и у большинства маньяков, это у него началось еще в детстве. Тогда игра обернулась гибелью. Это не могло не оставить отпечатка. Теперь он воспринимает гибель как игру. Катя оказалась наедине не с бывшим коллегой и нынешним бизнесменом, а с человеком, помешанным на пламени.