Павел Генералов - Искушения олигархов Страница 37

— Это ещё что за двое из ларца? — пробормотал Гоша, увидев тормозящих его гаишников.

Он подъехал к обочине, опустил стекло и достал документы.

— Лейтенант Кривошеев! — козырнул широкоскулый гаишник. — Пожалуйста, ваши документы!

Гоша протянул ему права и техпаспорт:

— А что случилось? Я вроде ничего не нарушал?

Лейтенант бросил на него быстрый взгляд серых глаз:

— А что вы беспокоитесь? Мы разве вас в чём–то обвиняем? Обычная проверка.

Тем не менее, посмотрев права и техпаспорт, лейтенант не успокоился и вовсе не торопился возвращать бумаги Гоше.

— Минуточку, — сказал он и направился к маячившему возле «жигулёнка» капитану. Они посовещались и вернулись уже вдвоём.

Длиннолицый капитан вежливо козырнул:

— Капитан Минаев! Откройте, пожалуйста, капот.

Гоша, про себя чертыхнувшись, просьбу представителя власти беспрекословно выполнил.

«Двое из ларца» довольно долго и подробно изучали двигатель Гошиной «вольво». Захлопнув наконец капот, они вернулись к своему «жигулёнку» и засели в нём, включив свет в салоне. Поглядывая в их сторону, Гоша увидел, что они что–то ищут в портативном компьютере.

Наконец, гаишники вылезли из «жигулёнка» и вернулись к Гоше.

— Ну что там случилось? — с трудом сдерживаясь, вежливо поинтересовался Гоша.

— Ваша машина по нашим данным числится в угоне, — сообщил капитан, хищно поводя длинным подбородком.

— Да не может такого быть! — возмутился Гоша. — Позвоните полковнику Одинцову. Он вам всё быстро и популярно разъяснит! Или мне самому позвонить?

— Не беспокойтесь, не надо никуда звонить! — капитан, похоже, был настроен серьёзно. И упоминание об Одинцове его лишь разозлило. — Сейчас во всём разберёмся. Как положено. И нечего своими связями козырять, господин Сидоров. Подъедем на ближайший пост и всё проверим. Вполне может быть, что это просто недоразумение.

— Мне как, следовать за вами? — обречёно спросил Гоша. Всё, к ужину он уже, похоже, опаздывал.

— Нет, господин Сидоров! — строго отрезал капитан. — Попрошу вас пересесть на пассажирское место. Машину поведу я. Лейтенант! — бросил он широкоскулому. — Поедете с нами.

Да, такой расклад Гоше совсем не нравился. Но не драться же с ними, в самом деле! Ладно, сами вынуждают, придётся теперь с мигалкой ездить. Тогда ни одна сволочь палкой своей взмахнуть не посмеет!

Гоша, кряхтя, перебрался на соседнее место, ещё раз гляну на физиономии незваных «пассажиров».

При том, что оба гаишника были совершенно разными, они странным образом были похожи. Гоша не сразу понял, чем именно. Лишь ещё раз приглядевшись, он нашёл сходство: у обоих были одинакового оттенка серые глаза. Жёсткие, однако, глаза.

— Поехали! — сказал капитан и подмигнул фарами «жигулёнку». — Документы можете пока забрать, — сказал он Гоше, протягивая права и техпаспорт.

Долма была отличной. Сочной, со слезой. Какой и должна быть.

А вот разговор Нуру всё больше не нравился. Сначала всё шло спокойно, но как–то не очень понятно.

Не для того же его вызвонил Магомаев, чтобы обсуждать тонкости разведения лошадей? В которых, положа руку на сердце, Нур пока не очень–то и разбирался. Потом поговорили всё–таки о более близких обоим нефтяных делах. Магомаев даже дал несколько дельных советов по поводу нового НПЗ, который собирались заложить под Смоленском. Этого хватило как раз на плов.

И лишь когда Нуру принесли просторную тарелку с долмой, Магомаев, пригладив рукой седеющий ёжик волос — соль с перцем, — поинтересовался как бы между прочим:

— И не надоело вам быть всегда вторым, Нурмухамет?

— Что вы имеете в виду? — прикинулся валенком Нур.

— Вы меня прекрасно понимаете, молодой человек. Поверьте опытному аппаратчику. Я тоже долго ходил на вторых ролях. И знаю, как это оно. Когда ты пашешь как папа Карло, а решения принимают другие.

— Знаете, Теймур Теймуразович, меня вполне устраивает тот уровень ответственности, который на меня возложен. И мне нравится моя работа. И та роль, которая мне досталась. С Георгием Валентиновичем мы друзья и партнёры…

— Так–так–так. Вы всё–таки разделяете эти два понятия?

— В каком–то смысле, конечно. А что вас конкретно интересует? Готов ли я при каких–нибудь обстоятельствах сыграть против Сидорова? Сразу скажу — нет. Ни при каких, — Нур демонстративно воткнул вилку в долму.

— Что вы, что вы, Нурмухамет! Неужели я так уж похож на змея–искусителя?

— Если честно, — усмехнулся Нур, — то немного да.

В ответ Магомаев рассмеялся, но быстро вновь стал серьёзным:

— Буду говорить с вами в открытую. Считаю своим долгом предупредить, что вопрос о Немало — Корякском проекте перешёл в стадию взрывоопасную. Вы же понимаете, что цена этого вопроса слишком велика, чтобы господину Сидорову дали резвиться так, как ему вздумается. Он сейчас очень рискует, настаивая на своём. И вы, между прочим, рискуете вместе с ним.

— Это что, угроза? — глаза Нура посветлели, как бывало в те мгновения, когда он был на грани бешенства.

— С моей стороны — лишь предупреждение. Я хорошо знаю людей, что работают в нефтяном бизнесе. Они ни перед чем не остановятся. Это вправду очень опасно.

— А что вы хотите от меня?

— Ну, вы же не только партнёр господина Сидорова, но и, как вы сами изволили выразиться, близкий его друг. Вот и поступите по–дружески. Мы, со своей стороны, уже исчерпали, как мне кажется, все возможности убеждения. Ну зачем ему это надо? — с некоторой даже горячностью воскликнул Магомаев. — Даже если правительство и отдаст ему этот лакомый кусок, потом Георгия Валентиновича всё равно кинут. Уж извините за выражение. Подставят, если хотите. Романтические настроения сегодня больше не в моде. И, главное, не в цене. Не лучше ли нам всем вместе просто заработать хорошие деньги? Речь идёт о миллиардных прибылях. Вы меня понимаете?

— Пытаюсь.

— Попробуйте убедить вашего друга, Нурмухамет. Игра, которую он на сей раз затеял, слишком опасна. Ему и так слишком многое и слишком долго прощали. Можно сказать, в кредит. А по кредитам рано или поздно надо платить. Вы согласны?

Нур, дожевав последний кусочек долмы, промокнул губы бордовой крахмальной салфеткой:

— Единственное, что я могу сделать, так это передать Георгию Валентиновичу суть нашего разговора.

— Да, молодой человек… — Магомаев задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Сдаётся мне, мы друг друга так и не поняли. Жаль. Тогда я должен вас предупредить. Мне бы не хотелось, чтобы о нашем разговоре узнали третьи лица. Меня ведь никто не уполномочивал вести с вами переговоры. Я просто надеюсь на ваше благоразумие. Извините за настойчивость, но я повторюсь: попробуйте убедить вашего друга. Сами. Лично от себя. И поскорее. А то будет поздно. Спасибо за приятную компанию, — Теймур Теймуразович отодвинул почти полную тарелку плова. За весь долгий разговор он практически не притронулся к еде.

Нур понял, что пора откланиваться. Что он и сделал незамедлительно, как в буквальном, так и в фигуральном смысле.

Надо было пройтись по свежему воздуху. И хорошенько подумать.

Проскочили указатель Кардиологического центра. Метров через восемьсот уже будет и пост ГИБДД. Быстрее бы вся эта хрень кончилась! — думал Гоша, мрачно глядя вперёд на дорогу.

Капитан, сидевший за рулём родной Гошиной «вольво», почему–то не сделал поворот на Рублёво — Успенское, а поехал и дальше прямо, по самой Рублёвке.

— Послушайте, господа офицеры! — повернулся к капитану Гоша. — Вы на какой это пост меня везёте? Перед кольцевой на Рублёво — Успенском ведь он тоже есть! Там мою машину как облупленную знают!

— У них сегодня со связью проблемы! — не отрывая взгляда от дороги, бросил капитан. — А нам с главным вычислительным центром связаться надо.

Вот именно слова о «главном вычислительном центре» Гоше почему–то особенно не понравились. Да и какие могут быть проблемы со связью у поста ГИБДД на правительственной трассе?

Гоша бросил взгляд через плечо и глаза в глаза «столкнулся» с лейтенантом. Ничего хорошего эти глаза не предвещали.

Перед ограничительным знаком, метров за двести до хорошо освещенного, словно офисный аквариум, поста, капитан сбавил скорость до требуемых тридцати в час. Но, странное дело, тормозить и сворачивать на площадку перед постом он явно не собирался.

Постовой сержант, лениво переминаясь с ноги на ногу, смотрел куда–то поверх проезжающей мимо гошиной машины

— Эй, мужики! Вы куда?! А ну–ка тормози! — Гоша и не догадывался, что его голос может напоминать рык взбешенного льва.

— Молчи и не дёргайся! — услышал Гоша голос сзади. Лейтенант буквально дышал ему в ухо, а прямо возле Гошиной щеки замаячил воронёный ствол «макарова».