Крис Юэн - Похождения в Амстердаме Страница 37

— Я тоже так сначала подумал, — признался я. — Даже был совершенно уверен в этом и полагал, что причина в обезьяне Майкла. Я решил: статуэтка для них столь важна, что они пошли на убийство.

Бюрграве вытащил руки из карманов шинели и взялся за наручники, которые висели на ремне. Ример его остановила, прикоснувшись к рукаву и покачав головой.

— Больше вы так не думаете? — спросила она меня.

— Нет. И на то есть основания. Во-первых, через несколько дней после того, как меня арестовали по подозрению в избиении Майкла, должен добавить, арестовали ошибочно, эти два господина похитили меня и какое-то время продержали в своей квартире. И пока я там находился, они сказали мне, что не убивали Майкла.

Бюрграве фыркнул.

— И вам этого хватило, чтобы поверить им?

— Нет, разумеется, нет. Но все изменилось, когда я понял, что, по их разумению, третья статуэтка, та, что принадлежала Майклу, у меня. Вот это уже было интересно. Я хочу сказать, раз они так думали, значит, у них этой статуэтки не было.

— Это не означает, что они не убивали Майкла, — заметила Ример. — Возможно, они убили его, потому что он не сказал, где эта обезьяна.

— Я рассматривал и такой вариант. Но, видите ли, если они придавали этой статуэтке такое значение, что решили похитить меня, я не понимаю, почему они избили Майкла так сильно, что он даже при желании не сказал бы им, где она находится.

Ример кивнула, словно соглашаясь еще какое-то время следовать моей логике.

— Когда я сказал им, что Майкл нанял меня, чтобы украсть у них обезьян, они мне не поверили. Они не могли себе такого представить, словно безоговорочно доверяли Майклу.

На этот раз закивали Бритоголовый и Дохлый.

Откуда взялось такое доверие, спросил я себя. Но долго ответ искать не пришлось. Я даже рассердился на себя за то, что не додумался до этого раньше. Эти господа не просто дружили с Майклом — они с ним работали.

На мгновение я подумал, что они сейчас дадут деру. Во всяком случае, они уже заерзали на своей коробке. Но тут фраза Ример заставила нас всех повернуться к ней.

— Мы это знаем. В их досье имеется такая информация.

— Тогда почему вы не арестовали их после убийства Майкла?

— Это вас не касается.

— Видите! — воскликнул Ван Зандт. — Они всегда так говорят, если чего-то не знают или совершают ошибку.

— Есть и другая причина, — я смотрел на детектива-инспектора Ример. — Это дело вел инспектор Бюрграве, не так ли?

Ример не ответила. Просто мрачно смотрела на меня, словно надеялась взглядом заткнуть мне рот.

— Все это неважно. Не хотелось бы отвлекаться от нашей истории, но, увы, опять придется вернуться в прошлое. К попытке ограбления, когда убили Роберта Волкерса. — Я повернулся к Ван Зандту. — Как я понимаю, главное хранилище размещалось в том самом месте, где мы сейчас находимся, не так ли, сэр?

Ван Зандт смутился.

— Мне повторить вопрос?

Глаза его сузились, губы превратились в узкую полоску. Он словно увидел меня в новом свете.

— Политика компании…

— Чушь! — оборвал я его. — Мы это уже проходили. Никакой компании давно нет! Поэтому позвольте спросить вновь: главное хранилище алмазов размещалось где-то здесь?

Ван Зандт тянул с ответом. Даже мой немигающий взгляд не мог заставить его разлепить губы. На помощь пришла Ример.

— Отвечайте на вопрос, — скомандовала она, и по голосу чувствовалось, что ее терпение на исходе.

Ван Зандт вытаращился на Ример, но не нашел в выражении ее лица и капли жалости. Повернулся ко мне с видом ребенка, которого только что отругали.

— Да, — выдавил он из себя.

— Хорошо. Вас не затруднит описать его?

Ван Зандт вздохнул, закатил глаза, но все это было лишь игрой. Как и в его кабинете, я почувствовал, что ему не терпится выговориться, раз уж он оказался в центре внимания.

— Будучи главой службы безопасности, я сам сконструировал хранилище алмазов. — Голос звучал обиженно, словно я заставил его повторять одно и то же уже в сотый раз. — Это была большая комната со стенами и потолком из стали, похожая на гигантский сейф.

— Хранилище, так?

— Да, хранилище. Толщина стальных стен составляла многие сантиметры. Размещалось хранилище на железобетонном основании. Снаружи стальные стены покрывал слой бетона. Находилось хранилище внутри железной клетки.

— И как оно использовалось?

Ван Зандт кивнул, словно знал, что я к этому перейду.

— В конце каждого дня все алмазы, находящиеся на фабрике, запирались в хранилище. Запиралась и дверь железной клетки. Хранилище охранялось круглосуточно.

— Понятно. Система тщательно продуманная, но при этом и простая.

— Простота — это хорошо, — ответил мне он. — Простота не исключает надежности.

— Точно, — я посмотрел на Бритоголового, который предпочитал простое оружие, вроде бейсбольной биты. — И в двери хранилища стоял хороший замок.

— Как я вам уже говорил, замков было много. И все — высочайшего качества.

— Я в этом уверен. Можно было перепилить прутья клетки?

— Мы говорили и об этом.

— Совершенно верно. Сошлись на том, что ножницы для резки металла с прутьями не справились бы. Требовался ацетиленовый резак.

— Даже он мог не помочь.

— И, как вы говорили, охранники несли круглосуточную вахту. Охранники, такие как Роберт Волкерс.

Ван Зандт кивнул.

— Сколько их было?

Он замялся, возможно, почувствовав перемену в моем тоне.

— По ночам — двое.

— А сколько было охранников в ту ночь, когда убили Роберта Волкерса?

— Двое, разумеется.

— Вы уверены?

Его щеки дернулись.

— Охранников было двое.

— Что ж, это любопытно. Потому что, как я узнал из достоверного источника, охранник был один.

Ван Зандт стукнул тростью об пол, словно надеялся, что этим не позволит мне продолжить.

— Двое охранников, — возразил он.

— Да, ночью полагалось дежурить двоим охранникам, — согласился я. — Тут никаких сомнений нет. Я уверен, что в книге дежурств, если она сохранилась где-то в архиве, указано, что охранников было двое. И я знаю, что так написано в газетных статьях, посвященных убийству Роберта Волкерса, потому что мы с господином Резерфордом на днях просматривали газеты того периода в городской библиотеке. Второго охранника звали Лауис Рейкер. Господин Рейкер, к сожалению, уже два года как умер. От сердечной недостаточности. К счастью для нас, господин Резерфорд сумел связаться с его матерью.

Я кивнул Резерфорду, тот поднялся с ящика и направился к дверному проему в восточной части здания. Проем этот вел во двор, где стояло такси с работающим на холостых оборотах двигателем. На заднем сиденье находилась женщина.

Ожидая возвращения Резерфорда, я оглядел лица собравшихся, посмотрел на часы и, наконец, встал сам. Говорить пока было не о чем, и тишина буквально сдавливала со всех сторон, словно мы оказались в помещении, куда закачивался газ под высоким давлением. Я даже испугался, что Резерфорд и Карине Рейкер так и не появятся, а любое произнесенное слово сработает, как взрыватель, и нас всех разнесет в клочья.

Потом я услышал, как хлопнула дверца автомобиля (звук напоминал приглушенный пистолетный выстрел), а вскоре Резерфорд и женщина миновали дверной проем. Карине Рейкер двигалась, волоча ноги, и прошла, казалось, целая вечность, прежде чем они добрались до нас. Одной рукой госпожа Рейкер цеплялась за Резерфорда, в другой держала кожаную сумку, и каждый шаг давался ей с немалым трудом. Одета она была практически так же, как и при нашей первой встрече. Синее, цветастое платье под старым утепленным пальто, перекрученные на коленях чулки, спутанный парик на голове. Она накрасилась, но вид у нее был такой, словно ее обучали краситься в школе клоунов.

— Госпожа Рейкер. — Я протянул руку, чтобы помочь старухе, едва она приблизилась к нам.

Она схватила меня за запястье, сумка свисала с руки, потом перехватила за локоть, и мы со Стюартом усадили старуху на поддон, поставленный на два деревянных ящика. Усевшись, она положила сумку себе на колени. Крепко вцепилась в нее пальцами.

Я присел на корточки, заглянул ей в глаза, ободряюще улыбнулся и похлопал по колену. Старуха попыталась улыбнуться в ответ, лицевые мышцы пришли в движение, но получилась какая-то жуткая гримаса. Я поднялся и повернулся к остальным.

— Увы, мои знания голландского ужасны. А, как вы понимаете, на английском госпожа Рейкер не говорит. Но мы подумали, что будет лучше, если вы все услышите из ее уст, поэтому я помолчу и предоставлю ей возможность изложить свою историю. Для этого, собственно, она сюда и пришла.

Я кивнул старухе, но она колебалась. Тогда Резерфорд ласковым голосом сказал ей несколько слов на голландском, и она, откашлявшись, заговорила. Ее рассказ не мог занять много времени, но, поскольку я почти ничего не понимал, мне показалось, что она говорила несколько дольше, чем я ожидал. Она нервничала, запиналась, поглядывала на пальцы, которые сжимали сумочку. Стюарт то и дело клал ей руку на плечо, подбадривал, как ребенка, всем своим видом показывая, что хочет ей помочь.