Стена плача - Татьяна Александровна Бочарова Страница 37

– Да ладно, я пошутил, – миролюбиво произнес Арсений, – а если честно, нормальный танец. Машка только много руками машет.

– Больно ты понимаешь, – обиделась Маша. – Тормоз!

– Не тормоз, а медленный газ, – засмеялась Диана.

– Ладно, – Аресений поднялся со скамейки, – пойду. Дин, я тебя внизу буду ждать.

– Хорошо. – Диана проводила до дверей его и Машу и тут же вернулась.

– Анастасия Витальевна!

– Что?

– Я правда сегодня хорошо танцевала?

– Ты же знаешь, я не имею привычки говорить комплименты просто так.

– Знаете, – понизив голос, проговорила Диана и опустила горящее лицо, – я больше не стесняюсь.

– Это видно.

– Вам… понравился Арсен?

– Ничего. Пожалуй, главное он понимает, а это важно.

– Мы с ним уже два месяца встречаемся, – почти шепотом произнесла Диана, так и не поднимая глаз. – Мама не знает, а то бы она меня убила. У нас мама строгая, Ирку пилила, когда та со своим Костиком гуляла. А теперь за меня возьмется.

– Мама есть мама. – Ася улыбнулась и потрепала Диану по черным блестящим волосам. – А ты молодчина. Преодолела себя, и правильно сделала. В следующий раз попробуем показать сцену всем девочкам, согласна?

– Конечно. – Диана кивнула и вдруг ткнулась лбом Асе в плечо. Потом резко выпрямилась и, бросив «до свиданья», быстро вышла из зала.

Ася осталась одна. Ей было одновременно и радостно, и грустно.

Вот, значит, отчего Диана так ужасно вела себя все последнее время – отчаянно сопротивлялась новому, неведомому ранее чувству, пыталась защититься, надеть непробиваемый панцирь, доказать себе самой, что любви нет, ее придумали слюнявые романтики с целью приукрасить жизнь.

Что ж, она проиграла, как все ее предшественницы, как Джульетта, как сама Ася. Противиться любви – все равно что отвергать саму жизнь.

Тихонько скрипнула дверь. В зал заглянула Кристина.

– Аська, ты уже закончила?

– Да. – Ася с трудом прервала поток своих мыслей.

– А чего сидишь вся такая задумчивая?

– Так просто.

– А я малышей перенесла с утра на вечер. Сейчас две группы придут, одна за другой. Хорошо, что зал уже освободился. – Кристина деловито оглядела себя в зеркало. – Как тебе моя прическа? – она потрясла высоким хвостом на макушке.

– Ничего.

– Могла бы сказать что-нибудь поприятней.

– Очень хорошо.

Кристина оторвалась от зеркала и внимательно поглядела на Асю.

– Нет, ты явно мне не нравишься последнее время. Бледная, молчаливая, скоро растаешь на глазах, как Снегурочка. Придется лужицу вытирать.

Ася взглянула на часы.

– Кристя, я пойду.

– Посиди немного. Посмотришь, как мои шестилетки ча-ча-ча танцуют. Обхохочешься!

– Не могу, я спешу. – Ася начала одеваться.

Кристина молча наблюдала за ней, опершись локтями о станок.

– Дома-то все в порядке?

– Да.

– Сережке привет передавай. Я его целую вечность не видела. И Степашку поцелуй.

– Обязательно. Пока.

20

Кристина задумчиво поглядела вслед ушедшей Асе. Затем сняла с хвоста резинку, достала из сумки щетку и с ожесточением расчесала волосы. Снова встала перед зеркалом, изо всех сил втянула живот, подобрала пышную попку и высоко подняла голову.

Нет, все равно не то. Никогда у нее не получится стать хоть чуть-чуть похожей на Аську. И дело вовсе не в том, что Кристина пухленькая, а в подруге нет ни одного лишнего килограмма, и даже не в обалденной осанке, которую замечают все без исключения мужчины. Внешность тоже роли не играет – саму Кристину бог красотой не обидел: все при ней, и глазки, и губки, и носик пуговкой.

Дело в другом. Сказал же кто-то из великих, что в женщине должна быть загадка, иначе для мужиков она – прочитанная книга. Очень верно сказал, Кристина на собственной шкуре убедилась в точности этого изречения.

Есть в Аське некая тайна, которую не выведаешь, сколько ключиков ни перепробуй, что-то внутри такое, чего Кристине никогда не понять. Шесть лет дружат, а она так толком и не знает, что у подруги на душе, хотя сама давным-давно раскрылась перед ней до самого донышка.

Вот и сейчас – махнула ресницами, голову подняла и ушла, будто в омут с головой решила броситься. И ни слова, молчок…

Кристина вздохнула и перестала напрягать мышцы. Сойдет и так. Не всем же изображать из себя Джоконду. Зато она умеет радоваться жизни и принимать ее такой, как есть, что вовсе не маловажно.

В зал потихоньку стекалась детвора. Стало весело и шумно. Малыши толкались, бегали друг за дружкой и норовили повиснуть на станках вниз головой.

– Так! – зычно произнесла Кристина. – А ну-ка все вопли прекратили, разобрались по парам и выстроились вдоль окна!

Гвалт сразу стих. Малышня, сопя от усердия, принялась выполнять указания.

– Живее, живее. – Кристина прошлась вдоль нестройной шеренги. – Катя, с кем ты стоишь? Где твой партнер?

Рыженькая Катя вместо ответа сморщила усыпанное веснушками личико, явно собираясь зареветь.

– С ней Колька стоял, – подсказал ее сосед, серьезный толстый мальчик в очках.

– Ну и где он сейчас, этот Колька? – строго поинтересовалась Кристина.

– А вон, – толстяк указал рукой в конец шеренги. – С Зинкой стоит. Влюбился в нее.

Детишки захихикали.

– Тихо, кому сказано! – прикрикнула на них Кристина и обратилась к маленькому лопоухому пацану, стоявшему в последней паре: – Коля, немедленно встань с Катюшей. Ты нас задерживаешь.

– Я не хочу, – тихо, но твердо проговорил лопоухий. Он крепко держал за руку девчушку в несуразном, ярко-желтом купальнике. Лицо у девчонки было отчаянно некрасивым: большой лягушачий рот, глазки-щелки, нос картофелинкой. Рот, однако, улыбался, являя на всеобщее обозрение отсутствие двух передних зубов, а в маленьких глазках светилось столько радостной энергии, что Кристине сразу стало ясно: ни к какой плаксе-Катюше принципиальный и упертый Коля не уйдет.

– Ладно. – Она взяла Катюшу за руку. – На сегодня твоим партнером побуду я. Танцуем ча-ча-ча.

Громко заиграл магнитофон. Ребятня с воодушевлением отплясывала не в такт, и невпопад, игнорируя Кристинино «ча-ча-раз, два, три».

– Вова, голову подними. Алиса, шевелись, а то тебе Саша ноги отдавит. Зина и Коля молодцы! – Кристина с улыбкой поглядела на лопоухого и ее партнершу: те двигались дружно и слаженно и, кажется, единственные из всех слышали музыку.

– Молодцы, – повторила она, поворачивая за руку неуклюжую Катюшу.

На пороге возникла Светка Балтина.

– Кристя, тебя к телефону.

– Кто?

– Не знаю. Какой-то мужик.

– Молодой? – Кристина выпустила потную Катину ладошку.

– Кажется.

– Сейчас иду. Дети, дотанцуете до конца, как музыка закончится, сядете на скамеечку и будете меня ждать. Кричать нельзя, драться тоже. Поняли?

– Да-а.

Кристина выбежала из зала и понеслась вниз по лестнице, на ходу соображая, может ли это быть Пашка, с которым они поцапались две недели назад и с