Дмитрий Вересов - Знак Ворона Страница 38

Всем трем конторам Факноумо сообщил, что у Татьяны Розен в данный момент есть еще несколько аналогичных предложений, и она делает выбор. Ставки тут же повысились вдвое. К тому же последовали новые звонки. О сотрудничестве с Таней мечтали производители косметики “Vir Hosh”, “Tina Cici”, “Papu”.

И наконец, компания “Best cosmetik” вознамерилась выпустить новую коллекцию, включающую в себя все, что нужно зрелой женщине для того, чтобы выглядеть привлекательно и эффектно — от кремов и масок до туши и помады. Новая продукция будет очень высокого качества и не из дешевых. Элитный товар для элитной публики. “Перфект”. Именно так фирма-разработчик и производитель хочет его назвать. Татьяне предложили стать лицом фирмы. Годовой контракт, включающей в себя съемку в нескольких видеороликах и фоторекламе для плакатов, буклетов и престижных журналов. И еще одно условие — пока длится контракт Таня Розен не должна рекламировать никакую другую косметическую продукцию. За все про все — 3 миллиона баксов. То есть каждый месяц она будет получать “зарплату” — 250 тысяч наличными.

— Вот это класс! Целое состояние! — воскликнула Татьяна.

— Мафо! — отозвался прагматичный Факноумо и за несколько дней выторговал еще треть от указанной суммы.

И снова Татьяна оказалась на съемочной площадке. Правда, как оказалось, сниматься в рекламе — довольно скучное и муторное занятие. Двадцать дублей подряд приходилось вертеть в руках один и тот же опостылевший флакончик с косметическим молочком, повторяя при этом заученную фразу: “Я уже оценила непревзойденный эффект косметики «Перфект». Очередь за вами”. На следующий день то же самое, только в других интерьерах и с новым тюбиком — рекламируем жидкие тени. Каждый вечер Таня возвращалась домой уставшей и опустошенной, а завершение недели, отведенной для съемок, отмечала как настоящий праздник.

Потом последовали другие ролики. Она глотала из стакана кефир, вещая миру о пользе здорового образа жизни и йогуртов, обогащенных какими-то дружественными человеческому организму бактериями. Само изделие, напичканное пресловутыми инфузориями, оказалось таким отвратительным на вкус, что пить его Таня отказалась даже за очень большие деньги. Пришлось администратору бежать в ближайший супермаркет за аналогичным по цвету продуктом, но с приемлемым вкусом и запахом.

А на следующий день “здоровое” питание уступило место гаванским сигарам, и Татьяна в роли эдакой светской львицы манерно выпускала изо рта колечки дыма. Потом был холодильник, вокруг которого Таня-домохозяйка крутилась вместе со всей своей дружной семьей — лопоухий мальчик, конопатая кроха-дочка и их папашка с чуть наметившимся брюшком. И всем не терпелось заглянуть, что же там такое спрятано? Глядя, как ее пузатый “муж” в сто пятый раз отворяет дверцу треклятого рефрижератора, Таня вдруг вспомнила излюбленный прием, используемый в фильмах ужасов: герой открывает холодильник, а там, на полочке, окровавленная голова его возлюбленной. И настолько отчетливо представилась ей эта картина, что она невольно зажмурилась и совсем забыла, что в этот момент ей следует обнять детей за плечи и с плотоядной улыбкой глядеть на муляжный тортик-мороженое, который отец семейства извлекает из недр белоснежного гиганта.

— Таня, ты что там застыла? — раздался за спиной голос режиссера.

С Бобби она работала уже во второй раз. Он был талантливым и востребованным режиссером-рекламщиком.

Начав самостоятельно снимать года три назад, Бобби тут же вызвал зависть и даже ненависть старших коллег, которым неоднократно перебегал дорогу. Его первые работы были малобюджетны и гениальны, насколько это возможно в таком ремесле, как реклама. И к этому молоденькому — по виду так больше двадцати пяти не дашь — пареньку тут же выстроилась очередь солидных заказчиков. Их не отпугивала даже копна волос на затылке этого рекламного Чиполлино, которую он перекрашивал каждый месяц то в зеленый, то в фиолетовый, то в огненно-рыжий цвет. Большинство клиентов Бобби отстегивало большие бабки и выдвигало жесткие требования, оставляя режиссеру минимум свободы творчества. Многие приходили с готовым сценарием, написанным собственноручно, в чем они признавались, кокетливо опустив очи долу.

Бобби, в душе признавая, что это полная дребедень, поначалу предпринимал робкие попытки переубедить бездарных писак. Но те, как правило, вставали на дыбы и начинали проявлять норов. А раз все равно придется снимать так, как хочется им, зачем лезть на рожон? И Бобби стал соглашаться даже с самыми нелепыми идеями: кто платит, тот и заказывает музыку, а его дело — мастерски все исполнить. Результат был безупречен по съемкам и монтажу и, как правило, скучен и пошл по внутреннему содержанию.

Поэтому Бобби до сих пор позволял себе слабость время от времени браться за малобюджетные ролики, при условии, что клиент не станет вмешиваться в процесс и позволит ему выпустить на волю свою необузданную фантазию. Будем делать “дешево и сердито”, — говорил Бобби в таких случаях, и глаза его тут же загорались каким-то хищным блеском.

Но на этот раз снимался клип другой категории: дорого и тоскливо. И Бобби выглядел вялым и сонным, невольно заражая этим настроением окружающих. Даже свой вопрос он задал сквозь зевок, скорее для проформы.

— Ты что там застыла?

— Извини, Бобби, задумалась.

— А? А то я испугался, что тебе нехорошо…

— Да нет, все в ажуре! — улыбнулась Татьяна.

— Давай, соберись, придется еще дубль делать. Все готовы?

Мать-домохозяйка отошла на исходную позицию — у кухонной плиты.

— Дубль двадцать три. Начали! — прозвучал голос режиссера.

Дети вбегают на кухню. “Мама, мы хотим мороженого! Можно мы сходим в магазин?”. Следом вваливается пузатый супруг: “Зачем так далеко ходить? Ведь у нас есть волшебный чудо-холодильник “Гуд-колд”! А ну-ка, скажем дружно «крэкс-пэкс-фэкс…»”.

“Холодильник из Страны дураков, — подумала Таня, — вкладывайте в него свои золотые, господа Буратинки с деревянными мозгами!”. Был уже второй час ночи, а съемки все не могли закончиться. И причиной были дети. Если считать, что дети — это цветы жизни, то в данном случае на их огороде оказались кактусы. Особенно досаждал пацан. У мелкого хулигана все время чесались руки дернуть свою “сестренку” за косичку, задрать ей юбочку или дать щелбан. После чего соплюха заходилась диким ревом, и угомонить ее удавалось только с помощью леденца на палочке. “Хорошо, что я не их настоящая мать”, — решила Татьяна, когда в три часа ночи последний дубль был, наконец, успешно отснят. А ее милые, славные мальчуганы сейчас посапывают в кроватках. И, может быть, младший улыбается во сне, он часто так делает — счастливчик, которому всегда снятся только хорошие сны.

Со временем Татьяна привыкла к рекламным съемкам. Перестала испытывать отвращение к бездарным, на ее взгляд, слоганам типа “С пылесосом «Карветт» я сказала пыли нет!” или “В ресторанчике «Тошнилло» проведем мы время мило”. Иногда работа даже приносила удовольствие. Особенно нравилось ей рекламировать драгоценности, вечерние платья и меховые изделия. Надевать изысканные наряды и украшения и чувствовать себя преображенной, выступая то в роли сказочной Снежной королевы, то знойной восточной правительницы, то роковой Клеопатры, то величественной русской царицы.

Кстати, на Таню имели виды даже в далекой России — в фирме, шьющей дорогие шубы для жен новых русских и носящей ее имя — “Таня”. “Приезжайте, мы вам все устроим на высшем уровне: и шикарный прием, и номера люкс в лучшей гостинице, и самый удобный график работы, и норковую шубку презентуем в довесок к милионному гонорару!”. Заманчиво, конечно, съездить на Родину, вернуться в родные края голливудской звездой. Но Факноумо высказал мнение, что с русскими дела вести опасно.

— Они ше непветскасуемы! Фдвуг натуют? А сами не патуют, так тефовт какой-нибуть у них свучится? Нет, ты, конефно, рефай сама, но я категовифески пвотив этой затеи.

И Таня согласилась, потому что понимала: как это ни прискорбно, но Факноумо прав. Да и недосуг ей сейчас за тридевять земель тащиться, некогда. Здесь бы со всем поспеть. Очередь жаждущих заполучить Танино лицо и тело для наглядной пропаганды своего товара не иссякала. Пришлось даже составить черный список “непригодной” для Татьяны продукции, куда вошли средства для похудения, прокладки с крылышками, без крылышек и прочие средства личной женской гигиены, жевательные резинки, презервативы, нижнее белье, анти-радикулитные пояса. Список ежедневно пополнялся.

Особенно раздражали Татьяну навязчивые предложения сняться в роликах, рекламирующих возрастные изменения и половые расстройства у мужчин. Она строго-настрого наказала Факноумо, чтобы не просто отсекал такие сценарии, но и раз и навсегда поставил в известность все рекламные фирмы и агентства, что Таня Розен снимается далеко не во всякой рекламе.