Дарья Калинина - Полуночный танец кентавров Страница 38

Инга не могла удержаться от любопытства:

– И что же Наталья Кирилловна?

– Она не соглашалась быть со мной официально! Я ее уговаривал. И во время этих уговоров нас и схватили эти… м-м-м… ребята.

Инга кивнула головой.

– Я все поняла.

После чего она поднялась с коленей и снова поспешила к Ване.

– Ваня, прикажи своим людям, чтобы они отпустили Никитина. Он ваш сосед, нехорошо так с ним обращаться.

– А хорошо, что он задурил голову Наталье Кирилловне? – с возмущением произнес Ваня. – Вы бы послушали, что она про него говорит!

– И что же?

– Будто бы он влюблен в нее.

– Может, это и так.

– Ага! – фыркнул Ваня. – Как же! Кому эта амеба замороженная может понравиться? Использовал он ее в своих целях, вот и все! Информацию из нее выуживал!

Наталья Кирилловна, услышавшая эту реплику, так густо покраснела, что изменившийся цвет ее кожных покровов можно было наблюдать даже при скудном свете.

Инга это тоже заметила и возмущенно произнесла:

– Ваня, ты думай прежде, чем говоришь! Это невежливо.

– При чем тут вежливо или невежливо? Не до вежливости сейчас! Говорю вам: Никитин нашу амебу просто использовал!

– О вкусах не спорят. Мне Никитин тоже признался в своих чувствах к Наталье Кирилловне.

– Когда?

– Сейчас.

– Мало ли что он вам сейчас там наплел! Положение-то у него аховое, вот и использует дур вроде вас и Натальи Кирилловны! Вам наплел с три короба, ей – тоже! А если взяться за него хорошенько, то уже через полчаса этот хлюпик расколется и признается, что с Натальей Кирилловной замутил только для того, чтобы планы Василия Петровича относительно выборов порушить! Это же ясно как день. И только круглые идиотки могут думать, что им двигали какие-то иные чувства.

Инга, которую походя оскорбили, окончательно обиделась и отошла в сторону. Но Наталья Кирилловна не собиралась сдаваться. Она продолжала наскакивать на Ваню, требуя от него и его людей, чтобы они освободили ее возлюбленного. Ваня потихоньку наливался гневом и свирепел все больше, и неизвестно, чем бы все это закончилось, вполне возможно, что Наталья Кирилловна разделила бы судьбу своего кавалера, но в этот момент на полянке появились новые действующие лица.

Кусты раздвинулись, и из-за них выглянули Василий Петрович, Алена и несколько охранников. Василий Петрович мгновенно разобрался в ситуации. Видимо, он уже был проинформирован о том, кого удалось задержать Ване и его людям, потому что быстро прошел в сторону сжавшегося в комок Никитина. Но напрасно тот боялся суровой расправы: Василий Петрович был настроен миролюбиво.

– Поднимайтесь, мой дорогой, – произнес он, обращаясь к Никитину и одновременно делая знак охранникам оставить свою жертву. – Я также приношу вам извинения за слишком поспешные действия моих людей.

– Да чего уж там… – отряхиваясь от сосновой хвои и листьев, налипших на его одежду, произнес Никитин. – Сам виноват. Надо было сразу же пойти к вам и попросить разрешения встречаться с вашей сотрудницей. А я как мальчишка… ночью… тайком… Это вы меня извините!

И бывшие противники от души пожали друг другу руки. Ваня наблюдал за этой сценой, мрачно нахмурив брови и неодобрительно покачивая головой.

– Василий Петрович, – не выдержал он, – что вы слушаете этого обманщика! Этот тип вас всех дурит! Мои ребята не просто так его скрутили. Вы бы прежде, чем ручку ему пожимать, спросили у меня, что у этого типа в руках было, когда на него ребята набросились.

– И что же?

– А вот что!

И Ваня торжественно указал на некий предмет, лежащий на траве.

– Нож! – воскликнула Инга, в душе которой мгновенно воскресли все подозрения насчет Никитина.

– Вот именно… – подтвердил Ваня. – Нож. И как погляжу, нож-то вроде того, каким уже трех женщин убили. Надо его на экспертизу сдать!

Теперь уже Никитин выглядел возмущенным.

– Ну знаете что… У вас вон в кармане, как я много раз наблюдал, тоже нож имеется.

– И что? Он мне нужен! Я его всегда с собой ношу.

– И я ношу. Только вовсе не для того, чтобы убивать им беззащитных женщин. Просто он мне нужен. Впрочем, если хотите, я могу его отдать экспертам, пусть они решат, тот это нож или нет.

– Вот и хорошо! – одобрил его действия Василий Петрович. – Рад, что мы все так быстро решили. Прошу всех проследовать за мной в «Дубочки». Обсудим ситуацию в более подходящей обстановке.

Даже после добровольного согласия на изъятие ножа Ваня по-прежнему совершенно явно не доверял Никитину и не одобрял действия своего хозяина. Но так как он сознавал свое место и знал, кто тут главный, то и держал язык за зубами, лишь ворча, словно старый пес.

Поднявшись и еще раз отряхнувшись, Никитин вместе с неотходящей от него ни на шаг Натальей Кирилловной отправился в усадьбу к Василию Петровичу. Там мужчины уединились в кабинете, где пробыли совсем недолго, и вышли с довольными и даже счастливыми лицами.

– Так что… – спросил Никитин у Василия Петровича, могу я считать себя официальным женихом Натальи Кирилловны?

– Вы у нее спросите. Если она согласна, то с моей стороны никаких возражений нет. Их и раньше быть не могло, а уж теперь, после нашего с вами договора, – и подавно.

Никитин кивнул и повернулся в сторону Натальи Кирилловны. Вид у него был взволнованный, а руки вроде бы даже дрожали.

– Дорогая… – обратился он к ней, и стало ясно, что голос у него тоже дрожит. – Понимаю, что сейчас не то время и не то место, чтобы об этом спрашивать… Но все-таки ответь мне перед всеми этими людьми: ты согласна стать моей женой?

Наталья Кирилловна покраснела, как давеча в лесу. Только теперь при электрическом свете ее румянец выглядел еще ярче и сочнее. Глаза ее засияли, словно звезды. И всем наконец стало окончательно ясно, что влюбленная Наталья Кирилловна – это совсем не то, что Наталья Кирилловна, заваленная работой и махнувшая рукой на свою женскую привлекательность.

Даже Ваня смотрел на нее теперь выпучив глаза. Похоже, он наконец разглядел в Наталье Кирилловне женщину и удивлялся, как до сих пор не видел этого.

Никитин тоже выглядел еще более взволнованным, чем в начале своей краткой речи.

– Так что? – внезапно охрипшим голосом переспросил он у Натальи Кирилловны. – Ты… ты согласна?

– Да! – воскликнула женщина, и все облегченно перевели дыхание. – Конечно! О, мой дорогой!

И она кинулась к Никитину, повиснув у него на шее. А тот, наклонившись, нежно целовал ее прямо в губы. У Инги при виде этой сцены невольно увлажнились глаза, и она почувствовала себя одновременно счастливой и очень-очень несчастной. Вот если бы ее Залесный чувствовал к ней хоть половину такой любви, как Никитин к своей Наталье Кирилловне! Но чего нет, того нет. Нечего на такое счастье и надеяться.

И Инга отвернулась, чтобы не завидовать этим двоим слишком уж сильно. Довольно с нее чужого счастья, так уже хочется заполучить свое собственное!

После благополучного обручения с любимой женщиной Никитин пожелал немедленно отправиться к себе. И непременно, чтобы Наталья Кирилловна отправилась вместе с ним.

– Наконец-то я познакомлю тебя с мамой, – сказал он Наталье Кирилловне. – Иди и собери свои вещи.

Услышав это, женщина вопросительно взглянула на Василия Петровича.

– Вы меня все-таки увольняете?

– Даю вам завтра выходной день. Но только один. Послезавтра к девяти утра жду вас, как обычно, у нас в «Дубочках»!

– Привезу ее вам лично, – пообещал Никитин.

И когда счастливая Наталья Кирилловна, сопровождаемая горничными с двумя небольшими чемоданами в руках, вышла на улицу, Никитин повернулся к Василию Петровичу и произнес:

– Я помню о нашей с вами договоренности. Не беспокойтесь.

– Я и не беспокоюсь, я вам верю. Будьте счастливы.

Когда эта пара уехала, Алена спросила у мужа:

– О чем это вы с ним договорились?

– С кем?

– С Никитиным.

– Так… – отвернулся от нее Василий Петрович, – сущая ерунда.

– А все же?

– В свое время узнаешь.

Не пожелав больше ничего объяснить на этот счет, он от души зевнул и предложить всем отправляться в спальни.

– Время уже позднее. Раз больше у нас в «Дубочках» сегодня никто обручиться не хочет, предлагаю всем идти спать.

Алена первой поспешила следом за мужем. Она явно не оставила идею выведать у Васи, о чем же он все-таки договорился с Никитиным. Любопытство Алены было распалено, и, чтобы спокойно уснуть, ей надо было узнать истину.

Инга тоже отправилась к себе. Ее кратковременная вспышка нежных чувств к Ване угасла так же быстро, как и вспыхнула. И снова Инга принялась ломать голову над тем, чем же таким важным занят ее Залесный, что даже не может позвонить ей. Чем больше она об этом думала, тем сильнее расстраивалась. Потому что, как ни крутила, как ни прикидывала Инга, она никак не могла найти этому объяснения.

– Что ему стоит взять трубку и просто спросить, как у меня дела? – сердито пробормотала Инга. – Нет, похоже, ему совсем не интересно, что со мной.