Не верь зеркалам - Антон Чижъ Страница 38

Перед Варварой распахнули матовую дверь. В белом помещении стоял белый диванчик, на котором лежала женщина, по шею закутанная в белую простыню. На лице у нее лежал слой серого вещества, похожего на цемент. Женщина повела глазам на вошедшую и пошевелила губами, которые еле угадывались под слоем строительной смеси.

– Здравствуйте, Полина Сергеевна, я Ванзарова, – бодро поздоровалась Варвара, думая, придвинуть ли белое кресло или стоять, чтобы ее было видно.

– Кто? – губы издали удивленный возглас.

Варвара подумала, что возрастную актрису подводит память.

– Я вам звонила… Я Варвара…

– Звонили? Кому? Мне? Да кто вы такая? И кто вас сюда пустил?

К старости некоторые забывают то, что было недавно. Но не до такой же степени.

– Простите, вы Полина Сергеевна?

– Да! – раздражение нарастало.

– Лягочева?

– Какая еще Лягочева! Я Смоленская Полина Сергеевна… Немедленно уходите!

Женщина в маске нажала что-то находящееся под рукой.

Варвара извинилась и вышла. Как раз когда подбежали торопливые каблучки. Менеджер салона призналась в ошибке: это постоянная клиентка, а та, кто ждет гостью, новенькая, первый раз на процедурах, еще не выучили ее как следует. Варвару проводили в комнату в самом конце коридора.

Актриса походила на завернутую мумию. Только лицо ее покрывала смесь зеленоватого оттенка. Как болотная тина. Чтобы избежать ошибки, Варвара тщательно проверила, кто лежит перед ней. Ошибки быть не могло. У Лягочевой оказался приятный, теплый голос. Как у бабушки. Которую Варвара не застала.

– Вы такая милая девочка, совсем не похожа на страшного критика Ванзарову, – сказала маска. – Скажу по правде, ваши разгромные статьи читаю с удовольствием. Надеюсь, что не попадусь вам на язычок…

– Спасибо, – сказала Ванзарова и вдруг обнаружила сложность: рассказать о смерти Крайковой нельзя – Игнатьев будет в бешенстве. Это еще можно пережить. Но, судя по безмятежности, ее подруга не знает, что случилось.

– Какой репертуар думаете составить?

– Проверенную классику. Полина Сергеевна, я бы хотела немного расспросить вас о курсе…

– О чем? – удивилась маска.

– О курсе, на котором учились вы, Искра Крайкова и Таисия Добронина… В будущем году будет сорок лет с момента выпуска, может быть, Таисия Федоровна захочет собрать всех, вспомнить…

Раздался тихий возглас. Как шарик сдулся.

– Милая девочка, вы опоздали.

– Почему?

– Вспомнить некому… Кто умер, кто далече, кто бросил театр в начале лихих девяностых, кто совсем пропал. Только мы с Искрой еще держимся, ну и Тася наша великая… Больше никого не осталось.

– Господин Андронов?

– Ах да, забыла… Аркаша тоже наш. Но не с нами… Тася его близко не подпустит. Пойдет теперь, бедный, на улицу, дворы мести… Народный артист с метлой.

Варваре послышалось злорадство. Во всяком случае, сожаления по поводу того, что Андронова уволят, Лягочева не испытывала.

– Оставьте эту затею, милая девочка… Такие воспоминания не для нашего курса… Все сгорело и погибло… А ведь считался одним из лучших курсов десятилетия… А потом все пошло наперекосяк… Как проклятие легло… Заболталась я. Забудьте…

– Пошло наперекосяк после того, как Ольга Мрачевская осталась на Западе?

Лягочева попыталась встать, но простыни держали крепко. От красоты не убежишь.

– Откуда вам известно? – спросила она настороженно.

– Профессор Тульев как-то обмолвился, – сказала Варвара. – Было что-то еще с этим связанное? Что-то случилось?

– А он не рассказал?

– Категорически молчит… Полина Сергеевна, расскажите… Исключительно как историку театра… Я уже поняла, что моя затея провались…

Актриса под смесью вздохнула, зеленая жижа пошла рябью.

– Ладно, вы милая девочка… Тем более уже быльем поросло… У нас на курсе была звезда, Рита Алябина… С таким талантом, что нам и не снилось… И вот под конец третьего курса она совершила ужасный поступок: наложила на себя руки…

– Почему?

– Я давно забыла.

Варвара знала, что рискует, но обязана была спросить:

– Это как-то связано с бегством Ольги Мрачевской? Они же были близкими подругами.

– Не спрашивайте… Больше ничего не скажу… И закончим об этом…

– Простите, что разбудили призраков прошлого, – мягко сказала Варвара, следя за лицом. Оно под слоем целебного вещества – бесполезное занятие. – Но ведь с Искрой Семеновной вы близкие подруги?

– Уже не подруги, – что-то вроде улыбки обозначилось в гуще. – Мы уже сестры. Вместе в институте, вместе дочек родили, вместе внучек воспитали. У нее – Лялька, у меня Ладка… Обе они сейчас на актерский поступают… Из-за Искры тут мучаюсь.

– А что случилось?

– Таисия Федоровна, наша великая, умудрилась подписать рекламный контракт с какими-то жуликами, дескать, их средство возвращает красоту лет на десять назад. Ну ей-то самой не пристало мараться. Кто за нее? Искра… Она и меня уговорила. Вот и мучаемся на косметических процедурах. Якобы средство чудодейственное. Сплошной обман… Спасибо, что оплачивают…

Секрет «Клуба Венеры» лопнул окончательно. Марте сто тысяч это не вернет.

– Я не могу дозвониться до Искры Семеновны, – осторожно сказала Варвара.

– Сама не пойму… Сначала не брала, а со вчерашнего выключен. Лялька не знает, где бабушка, городит какую-то чушь…

Нет сомнений: Лягочева не в курсе сердечных дел сестры-подруги. Неужели скрыла?

– Может быть, Искра Семеновна кого-то повстречала?

– Это кого еще?

– Кого-то из прошлого. Например, приехал кто-то из-за рубежа. Скажем, Ольга Мрачевская.

– Опять вы об этом? – голос Лягочевой утратил теплоту. – Мы все были подругами-комсомолками, но если бы Оля появилась, она бы не Искре позвонила, а Тасе.

– Почему?

– Все, закрыли эту тему. Я и так сболтнула лишнего… Давайте лучше о репертуаре. Кого вы нам с Искрой предложите?

Этой темы Варвара должна была избежать любой ценой.

– Давайте обсудим это в более подходящей обстановке, – предложила она. – Полина Сергеевна, чтоб я окончательно отстала: у вас ведь хранится альбом курса? Можно взглянуть? Ну пожалуйста… Хоть одним глазком…

Варвара так старалась быть милой девочкой, что ей удалось. Лягочева согласилась. Пригласила к себе. Ближе к вечеру, до этого у нее масса дел. Варвара спросила адрес. Полина Сергеевна продиктовала.

Адрес был знаком. Даже слишком. Актриса жила на седьмом этаже дома, где на первом снимала квартиру горничная Зарема.

31

Сад у Никольского собора был уютным и тенистым. Несмотря на скромный размер, в нем помещалось два фонтана с бронзовыми лягушками и мальчиками с рогом, извергавшими воду, теннисный корт, гранитный обелиск в память о погибших в Цусимском сражении на броненосце «Александр III» и детская площадка. По дорожкам бегали за своим здоровьем активные граждане. Утренняя жара, пропекавшая улицы, не пробралась под кроны старых деревьев, укрывавших аллеи зеленым шатром. Сквозь ветки светились голубые стены собора, словно небо сошло на землю, а над ними горели золотом маковки с крестами.

Варвара огляделась. Место новой конспиративной встречи, назначенное Игнатьевым, было лучше фан-зоны. Тень, прохлада, малыш катается на карусели, молодая мамаша с коляской уткнулась в смартфон, подросток кидает камень в ворону, садовый работник удирает от овчарки, которая рвется с поводка. Мир и благодать. Игнатьева она заметила не сразу. Лейтенант не замаскировался ветками. Наоборот, сидел в костюме и белой рубашке с галстуком,