Анатолий Безуглов - Факел сатаны Страница 39

– А вот Бабухин спокойно преподнес Жанне соболиный полушубок,– сказал капитан.

– По теперешним временам это барский подарок.

– Ну а такие мелочи, как японский видик, южнокорейская стереосистема, для Бабухина просто семечки…

– И что вы предлагаете?

– Нужно попросить разрешение на применение спецсредств.

– Прослушивание телефонов?

– Да.

– Хорошо,– согласилась после некоторого размышления следователь.– Пойдемте к Измайлову, без него этот вопрос не решить.

Она стала собирать со стола бумаги и прятать в сейф.

Глянув на стопку общих тетрадей в нем – дневников Кирсановой,– Жур спросил:

– Что-нибудь нужное выудили?

– Проясняется, какой она человек,– ответила Гранская.

– Ну и что она за личность?

– Знаете, Виктор Павлович, все-таки Карл Маркс прав… действительно сознание определяется бытием…

– А при чем здесь Кирсанова?

– Наше исковерканное, фантасмагорическое житье-бытье здорово поломало ее. Совершенно вывихнуло душу. Даже религия не помогла…

Инга Казимировна закрыла на ключ сейф и по привычке дернула за ручку.

Они вышли из кабинета.

«23 мая 1981 г.

«Дела добрые никогда не пропадают»,– учила меня мама-бабушка, царство ей небесное. Уже больше года, как я живу одна. Так вот вчера, после спектакля, ко мне за кулисы прошел мужчина, наговорил кучу комплиментов, ему особенно понравилось то место, где я пою жестокий романс, и предложил попробовать себя на главную роль в кино у молодого, но весьма перспективного режиссера «Мосфильма». Я, конечно, согласилась, хотя сценарий еще не читала. От волнения всю ночь не спала. Хорошо кубинцу Томасу Нуньесу, который после неудачно проведенной операции по удалению гланд не спит уже почти 40 лет, и ничего – работает, а я встала разбитой, жеваной. Выглядела не лучшим образом. Помог импортный набор косметики. Мне пришлось еще раз переволноваться в проходной киностудии, где я прождала минут сорок. По радио передавали выступление Брежнева на торжествах в Тбилиси по случаю шестидесятилетия основания Грузинской ССР и Компартии Грузии. Было такое ощущение, что он сам не понимает, о чем читает. Говорит, что мы живем, как в раю, а при этом в магазинах ни черта нет, да и купить не на что. Ну а дикция – ужас!…

Я думала уже, что киношник меня обманул, но тут наконец прибежал тот самый ассистент режиссера, предложивший мне кинопробу. Когда мы вошли в павильон и он стал представлять меня членам киногруппы, произошло невероятное – режиссером-постановщиком оказался тот самый незадачливый парень, которого я спасла, когда он тонул в пруду прошлым летом… Он тоже сразу узнал и на глазах, как говорится, изумленной публики, схватил меня в крепкие объятия и стал целовать, благодарить и извиняться. Оказывается, выйдя из больницы, он пытался меня разыскать и отблагодарить за спасенную жизнь, но, не зная фамилии и даже имени моего, естественно, сделать это было трудно. И вот встреча.

Аркадий, так зовут режиссера, заверил, что наша встреча – это знак судьбы и, несмотря ни на что, он уговорит художественный совет, чтобы роль главной героини в его фильме играла я и никто другой. Правда, скорее для формы он все же снял одну сцену и заявил: «Превосходно!»

Сразу после кинопробы мы с Аркадием отправились в Дом кино, посмотрели американский боевик, а потом пошли в киношный ресторан. Там я увидела Андрея Тарковского, Никиту Михалкова, а с Алексеем Салтыковым, режиссером, снявшим в свое время нашумевший фильм «Председатель», даже сидела за одним столиком.

Аркадий, по-моему, интересный человек, у него грандиозные планы. Да и решительности ему не занимать. Ведь не случайно на титульном листе врученного мне киносценария рукой Аркадия написаны слова Николая Бестужева: «Если жить, то надо действовать». Аркадий уверен, что наш будущий фильм получит приз Американской академии киноискусства – позолоченного «Оскара».

Сегодня, когда мы встретились с Ритой, она, сияющая, заявила, что Виктор Корецкий сделал ей предложение. Наконец-то! Теперь он переберется из Ленинграда в Москву и поступит в аспирантуру. А Ритка уже Начала кропать свою диссертацию. Вообще у них будет не семья, а малая академия наук. Рита и Виктор действительно умные, эрудированные. Правда, Риту иногда заносит. Дня три назад она стала на полном серьезе уверять, что самыми близкими по биологии к человеку животными являются… свинья, обезьяна и собака, а когда Виктор вступил в спор, то Рита обрушилась не только на своего оппонента, но и на всех мужчин. Она доказывала, что человечеству, если оно не хочет погибнуть, необходимо как можно скорее возвращаться к матриархату. И привела пример. Рядом с индонезийским островом Суматра есть другой островок, где все прекрасно живут потому, что там по-прежнему царит матриархат. На этом острове ребенок при рождении получает имя своей матери, а на наследство могут рассчитывать только дочери. И вообще, по мнению Риты, мужчины – дефектное произведение природы, что и проявляется в пониженной жизнеспособности мужских особей: они чаще болеют, раньше умирают. Рита убеждена, что возникновение мужского начала – не что иное как результат хромосомной мутации, в ходе которой одна из хромосом лишилась своей части вместе с расположенными в ней генами.

Наконец, заявила Рита, о превосходстве женского рода говорит и такой факт: Бог наделил Адама и Еву неодинаковыми порциями ртути и золота. Вот почему в теле современных женщин золота в среднем в 5– 6 раз больше, чем в организме мужчин.

Интересно, что скажут Рита и Виктор об Аркадии?»

ГЛАВА XIII

Из одесского аэропорта лейтенант Акатов добрался в город часов в семь вечера. И первым делом зашел в горуправление внутренних дел к патрону Гарнич-Гарницкого майору Лопато.

– Капитан в командировке,– сказал начальник угрозыска.

У Дениса сразу отлегло от сердца: слава Богу, жив-здоров. Где и зачем капитан, он интересоваться не стал, не принято, хотя они коллеги. И попросил майора устроить гостиницу.

– Это, брат, сейчас непросто,– ответил тот, снимая трубку телефона и набирая номер.– Все переходят на рыночные отношения, требуют твердую валюту… Гостиница «Волна»?… Будьте добры, товарища Дроздова… В отъезде?… Благодарю.– Лопато положил трубку, задумался.– Куда же тебя пристроить?

– Зачем обязательно в «Волну»? – сказал Денис.– Можно в другую гостиницу. В «Волне» я останавливался в прошлый приезд.

– Дело не в этом. Понимаешь, лейтенант, Дроздов – наш бывший кадр. Подполковник в отставке. Работал начальником ОБХСС города, но при министре Федорчуке уволили.

– За что?

– Да ни за что. Конечно, надо было избавиться кое от кого из щелокопских прихлебателей, но и многие честные головы полетели. Вот и пошел Дроздов в директора гостиницы. Правда, когда министром стал Власов, ему предложили вернуться в органы. Мы испугались: куда пристраивать командировочных вроде тебя? Слава Богу, он отказался… Так что ты погуляй, а часа через полтора загляни или позвони. Постараюсь что-нибудь сделать.

Просто так прохлаждаться было бы непростительной роскошью. Денис позвонил в санэпидемстанцию, которая делала запрос в Южноморск о проверке Кирсановой на СПИД. Но телефоны, что дала ему Гранская, молчали.

Наконец-то Лопато сообщил, что все в порядке – дали номер в гостинице «Волна». Оказалось, правда, что не отдельный, а подселили к еще одному постояльцу.

«И на том спасибо»,– подумал Денис, заполняя бланк у администратора.

Но не успел он расположиться, как постучалась дежурная по этажу: просили к телефону. Это был Гарнич-Гарницкий.

– Привет, Гурий Тихонович! – обрадовался лейтенант.– Откуда звоните?

– Из дому. Только что приехал. Доложился Лопато, а он сказал, что ты здесь… Послушай, ты ужинал?

– Собираюсь.

– Давай поужинаем вместе. Понимаешь, дома шаром покати. Жена уехала к дочке. Вот-вот у нас появится внук…

– А если внучка?

– Не должно быть, уже две есть… Короче, займи столик в ресторане, посидим. За мой счет.

– Обижаете, Гурий Тихонович. Я как-никак холостой, выдержу поход в ресторан…

Они встретились как старые добрые друзья. Сделали заказ официанту.

– Не переживайте,– успокаивал Гарнич-Гарницкого Денис, видя его озабоченность.– Родит ваша дочка, как надо.

– За это я не беспокоюсь,– вздохнул Гурий Тихонович.– Обстановка там у них… Живут, как на вулкане.

– Где это?

– В Молдавии, в Дубоссарах. Боюсь, вот-вот вспыхнет война между молдаванами и другим населением. Русскими, украинцами, гагаузами.

– А где сейчас тихо? – философски заметил Акатов.– В Закавказье стреляют, в Средней Азии убивают друг друга, в Москве и Ленинграде разные фронты и партии идут стенка на стенку.

– Зато у вас ажур.