Анна Данилова - Ангел в яблоневом саду Страница 39

– Что было потом? Вы ушли к себе?

– Да, я ушел. Но когда приблизился к времянке, а было уже темно, я не включал там свет – Валентина снабдила меня маленьким фонариком, чтобы я мог перемещаться ночью по двору, в баню, в туалет… Мне показалось, что у дома Надежды кто-то стоит. Какая-то темная фигура. Но не Валентина… Вроде бы женщина, да к тому же в шляпе. Хотя, подумалось мне тогда, я мог и ошибиться и принять очертания деревьев и кустов за человека. И когда я уже входил во времянку, послышался шорох, как если бы кто-то шел по тропинке. Эти два дома – Валентинин и Надеждин – связывает узкая тропинка, которая проходит сквозь большой лаз в заборе. Соседки редко пользовались калиткой, чтобы навестить друг друга. Разве что, если они шли с улицы, из магазина, или со станции, или автобусной остановки. Какой смысл обходить сад, когда можно быстро добежать напрямик?

Я вернулся к себе. Было очень тихо. У меня под кроватью жил сверчок. И когда я выключал телевизор, он, словно ему давали команду, принимался стрекотать во всю глотку… Вот и в тот вечер тоже было тихо, если не считать сверчка.

И вдруг я услышал женские голоса. Мне показалось, что я слышу голос Нади, которая на повышенных тонах отчитывала кого-то, ты чего, мол, пришла. Или пришел… Ей отвечал голос, но тише, глуше. Потом все стихло, хлопнула дверь. Я ничего не понимал. Однако мог предположить, что это пришел Борис. Может, он увидел в окне меня, я не знаю. Хочу рассказать об одной детали. Надя сменила шторы. Купила очень красивые, красные и вроде бы непрозрачные, плотные, но с широким кружевом посередине. Я поначалу не обратил внимания, но потом понял, что издали в окне ничего не видно, даже вечером, когда в комнате горит свет. Но если подойти поближе, то сквозь кружева можно разглядеть абсолютно все.

– Думаете, она купила эти шторы специально, чтобы Валентина вас увидела вместе?

– Я так предполагаю. Просто она хотела поскорее расставить все точки над «i». И эти точки расставила сама жизнь…

– …или смерть, – сказала я задумчиво. – Женщины для достижения своей цели способны на многое. Ей хотелось развязки, ясности. Значит, она была в какой-то степени уверена в своих женских силах, в том, что вы предпочтете ее Валентине. Вы обнадежили ее…

– Да я обеих обнадежил.

– Не зная о беременности подруги, Надежда, вероятно, узнав о собственной беременности, готовила для вас бомбу, козырь, называйте как хотите. Но почему она не рассказала вам об этом?

– Теперь, после того, как я сам узнал об этом от вас, могу лишь предположить, что она поджидала удобного момента.

– И этот момент наступил?..

– Думаю, да. Потому что спустя некоторое время снова послышались голоса, женские.

– Вы узнали их?

– Нет. Вернее, один узнал, это был голос Нади. А вот другой голос или голоса я различить не мог, потому что они были тише.

– Вы уловили смысл слов?

– Нет… По отдельным репликам разве что… Надя кричала что-то, может, мне и показалось, но речь шла о каком-то аппарате…

– О чем?

– Не знаю, возможно, я и ошибаюсь. Еще она говорила что-то о горах: «горы», «горы»… Может, она собиралась отправиться в горы… Или было другое слово, похожее на это… Знаете, в комнате Нади работал телевизор, и женские голоса прерывались звуками выстрелов, громкой музыкой, какая сопровождает обычно боевики… Потому я мало что понял. Вернее, почти ничего не понял, за исключением того, что они ругались. Все, кто находился в комнате, ругались…

– У вас не было желания подойти к окну и посмотреть, кто там? Может, Надежда нуждалась в вашей помощи?

– Возможно, вы будете меня презирать, но я предположил, что наступил момент истины, что там, в доме, сейчас происходит разговор двух подруг, которые делят мужчину, то есть меня. И что, вероятно, при этом присутствует еще кто-то…

– Та женщина в шляпе?

– Не знаю… Может, та женщина уже ушла…

– А не могло быть так, что они разговаривали вообще не о вас?

– Да, скорее всего, и не обо мне. Просто мне в тот момент так показалось. Знаете, как говорят: у кого что болит, тот о том и говорит. Просто я думал об этом, даже, признаюсь, боялся этого, потому что не знал, что будет потом со всеми нами… Простит ли меня Валентина… Что, если они договорятся, думал я, и выкинут меня из времянки! А тут еще эта сцена… голая Надя в окне… В смысле, что ее могла увидеть Валентина. Короче, то, чего я боялся, то, как мне тогда показалось, и случилось. Это уже после того, как все случилось, эта трагедия, я подумал, что их могли убить за что-нибудь другое, не связанное со мной… Может, они были свидетелями какого-то преступления, и этот человек пришел и убил их… или же пришел убивать Надежду, а тут зашла Валя… Может, у женщин была какая-то тайна, связанная с деньгами или с другими мужчинами… Я уже голову сломал, предполагая различные варианты событий…

– Что было потом, Гаранин? – перебила я его грубо.

Слушая его, глядя ему в глаза, я вдруг поняла, что он меняется на глазах. Вернее, меняется только в моих глазах. И его интеллигентное, красивое, еще недавно такое благородное лицо приобретает налет слащавости и глупости. Подонок, трус! Если бы он не отсиживался в своей норе, слушая крики женщин, быть может, он смог спасти их, спугнул бы убийцу!

– …Потом все стихло, и я уснул.

– Вы пили в ту ночь?

– Мне было так гадко, так мерзко на душе… Конечно, я пил. У меня всегда был запас водки.

– Вот поэтому вы и уснули. А когда проснулись?..

– Слышу – тишина. Я взял фонарик и вышел из времянки. В доме горел свет. Я вошел в кухню… Вы же видели, наверное, какая большая у Нади кухня… И вот там все и произошло…

– Гаранин!

– Надя лежала, наполовину задвинутая под стол. Я даже лица сначала не мог увидеть. Но у нее ноги были так вывернуты… Ну, словом, она была похожа на сломанную куклу… А рядом с печкой, тоже на полу, лежала Валя. У нее на виске была рана. Небольшая такая, но глубокая. И Валя не дышала. Я моментально протрезвел. У меня волосы встали дыбом! Ах, да… На полу валялась лестница… Над головой у меня был открыт люк, ведущий на чердак. И тогда первое, что мне пришло в голову, это человек, который убил их, успел побывать на чердаке, что там Надя что-то прятала. В голову полезло: наркотики, оружие, деньги… И тут же я понял, что судьба снова испытывает меня. Вернее, сама судьба засовывает мою голову в петлю. Кто-то там, наверху, – Гаранин указал пальцем на потолок, – хочет моей смерти. Хочет, чтобы я закончил свои дни в тюрьме. То есть получается, я бежал-бежал от этой тюрьмы, и в конечном счете из меня сделали убийцу! Представил себе, как появится полиция, как меня схватят и начнут задавать вопросы: кто такой, что здесь делаешь, почему живешь во времянке, от кого прячешься… Да я в бегах!!! Повсюду, во всех двух домах и времянке следы моих пальцев! Я недавно ужинал в доме Нади, да что там, я почти жил у них!!!

Я заглянул под стол. Увидел Надю, ее лицо… Я не эксперт, но сразу понял, что ее удушили.

– Что вам бросилось в глаза, помимо трупов?

– Говорю же, лестница! Она мешала мне…

– В каком плане?

– Большая лестница лежала поперек кухни, мешала мне двигаться. А мне надо было сделать так, чтобы не осталось отпечатков пальцев.

– Это вы протерли шею Надежды водкой?

– Какую еще шею? Какой водкой? Зачем мне это надо было?! Я должен был сделать так, чтобы в доме Нади не нашли никаких трупов. И чтобы лестницы не было. И моих отпечатков на посуде, рюмках… И чтобы представить времянку как просто садовый домик, набитый яблоками… Чтобы никто, кто будет заниматься расследованием убийств, и не догадался, что во времянке вообще кто-то жил.

– Куда вы дели трупы?

– Я погрузил их по очереди на старую детскую коляску и отвез за деревню, на поляну. Мне надо было, чтобы их не нашли быстро, чтобы у меня оставалось время для того, чтобы убежать.

Глупо было спрашивать, почему он сразу не обратился в полицию. Хотя это добавило бы ему плюсов. Но, как он верно предполагал, убийства двух женщин наверняка повесили бы на него. И ему понадобилось бы много сил, средств и времени, чтобы оправдаться.

– Так это вы были в шляпке? – вспомнила я показания соседки Любки.

– Да… нашел в доме старую соломенную шляпу, в которой Надя пропалывала свои грядки, и надел. Подумал, что раз в доме уже побывал кто-то в шляпе, то в случае, если кто увидит меня с коляской, то тоже запомнит эту шляпу. Тем более это и мог быть убийца… Или могла…

– Но в доме действительно была женщина в шляпе?

– Не уверен… Но мне кажется, что была. И тоже ругалась…

– Итак. Вы попытались создать видимость того, что во времянке никто не жил, стерли некоторые отпечатки в доме Надежды… А в доме Валентины были?

– Нет, не был… Я же знал, что там племянница Ирина.

– А может, это она была в шляпе?

– Может, и она. Но, с другой стороны, зачем ей ночью тащиться к Наде? С какой стати? Ей бы с теткой своей разобраться и помириться.