Варвара Клюева - Уникум (Язык мой - враг мой) Страница 39

Леша кашлянул и посмотрел на меня.

- У Варьки прошлой ночью, точнее, уже сегодня утром появилась одна гипотеза. Я ее раскритиковал, но... кто знает, может, и напрасно. Сама расскажешь, Варвара, или мне говорить?

- Говори ты, я что-то устала.

Леша коротко изложил мою версию о том, что Мирона столкнула Нинка, а Славка случайно оказался свидетелем и решил взять на себя роль судьи. Когда он закончил, все погрузились в глубокую задумчивость. Я, почувствовав, что сейчас упаду от усталости, вернулась к столу и легла на оставленный Марком матрас. Остальные приплелись за мной следом и расселись вокруг стола.

- Да-а, - протянул Прошка, когда молчание стало уже совсем невыносимым. Тебе бы детективы писать, Варвара! Ишь, чего удумала! Даже не знаю, что и сказать...

- Разумная версия, - вынес вердикт Марк. - А почему ты, Леша, ее раскритиковал?

- Я не могу представить, зачем Нинке было избавляться подобным образом от мужа.

- Фью! - присвистнул Прошка. - А зачем тебе это знать? Вот если бы Нина задушила спящего Мирона подушкой, тогда без причин не обойтись никак. А с обрыва человека вполне можно спихнуть в пылу гнева. Мирон-то из-за Нины отсюда убежал, да еще какую-то гадость ей буркнул напоследок. Представь себе, что она вдруг на него наткнулась и он сказал ей еще парочку ласковых слов. Она могла разъяриться и просто отпихнуть его от себя посильнее. А он возьми да и свались. Вот тебе и весь мотив.

- И что же, после этого Нинка пошла допивать чай? Не заорала от испуга, не подняла тревогу? Ведь Мирон, возможно, был еще жив. Может, его удалось бы спасти. Нет, если Нинка столкнула его ненароком, она ни за что не повела бы себя так подло и хладнокровно, - заключил Марк.

- Ну хорошо, пусть она столкнула его не случайно. Может, Мирон ее так разозлил, что Нина и вправду возжаждала его смерти. А потом от страха перед тем, что она натворила, на нее нашел ступор. Она ведь весь вечер молча просидела, помнишь?

- Да, это уже больше похоже на правду, - согласился Марк. - Сначала Нинка не подняла тревогу, потому что была в шоке, а потом стала потихоньку приходить в себя и подумала о последствиях... Я готов принять эту гипотезу.

- И напрасно, Марк, - заговорил Генрих. - Потому что нужно еще объяснить, почему Славка, который, по-вашему, все это видел, тоже не поднял тревоги. И зачем ему понадобились покушения на тебя, если ни ты, ни кто-либо другой из нас в его присутствии ничего близкого к этой версии не высказывал.

- Все, - воскликнул Прошка после минутной заминки, - сдаюсь! Этого убийцы не существует в природе. Посторонний человек не мог подлить Марку отравы и столкнуть на него камень. Ни у кого из нас, кроме Леши и Славок не было орудия, чтобы камень подкопать. А у Леши и Славок, не было мотива ни для убийства, ни для покушений. И вообще нрав у них добрый. Теперь мне совершенно очевидно, что все это проделки Черного Альпиниста, или Белого Спелеолога, или еще какого-нибудь неприкаянного призрака. Предлагаю по всему лагерю нарисовать кресты и отрядить завтра Лешу за святой водой.

Глава 21

Несмотря на страшную усталость, я превозмогла себя и досидела до темноты (если заснуть до захода солнца, проснешься, скорее всего, ночью, и что тогда делать до утра?). Когда же наконец я доползла до спального мешка, то обнаружила, что уснуть не в состоянии. Слышала я о бессоннице от переутомления, но сама до тех пор с этим явлением не сталкивалась и порядком струхнула - без сна в таких обстоятельствах недолго и ноги протянуть. Поворочавшись полчаса с боку на бок, я вылезла из палатки и попросила Лешу достать из аптечки димедрол. По счастью, снотворное подействовало. Я и сама не заметила, как уснула.

Глубокой ночью к моему одурманенному сознанию прорвались какие-то звуки громыхание котелков, топот, крики, - но я только поглубже залезла в спальник с твердым намерением не просыпаться.

Однако суматоха за стенками палатки принимала все больший размах. Количество топающих ног увеличилось, кричали уже с разных сторон, где-то трещали ветки, по моей палатке несколько раз скользнул луч фонарика.

- Леша! В той стороне посмотри! - раздался у меня над ухом истошный вопль Прошки.

- Тут никого нет! - через минуту донесся крик Леши.

- А Варька где? Прошка, загляни быстро в палатку, посмотри, на месте она? - скомандовал Марк.

Вжикнула "молния" моей палатки, и яркий луч уперся мне в лицо.

- Варька! Ты дрыхнешь?! Ну и соня! Ты ничего сейчас не слышала?

- Уйди, Прошка! Я спать хочу... - пробормотала я и перевернулась на другой бок.

Но Прошка начал безжалостно трясти меня за плечо.

- Да очнись ты хоть на минуту! - возбужденно вопил он. - У нас тут что-то странное творится... Кто-то ходит по лагерю, гремит посудой, а когда вылезаем - никого нет.

- Ничего странного, - буркнула я. - Твой Черный Альпинист пришел себе новую жертву выбирать. А гремит ледорубом или цепями. Отстань от меня, Христа ради! - И я сунула голову в спальник.

Как ни странно, мое объяснение Прошку нисколько не обрадовало. Во всяком случае, вместо того чтобы рассыпаться передо мной в благодарностях за избавление от мучительной неизвестности и тихо удалиться, он зашипел рассерженной змеей:

- Нашла время шутки шутить! Мы и так чуть не очумели от страха. Не будь свиньей, вылезай!

Я тяжело вздохнула и расстегнула спальник.

- Я все поняла. Это коллективное убийство. Сначала вы всем скопом злодейски погубили Мирона с Нинкой, а теперь взялись за меня. Лучше бы уж сразу на скалы сбросили, чем медленно и мучительно убивать бессонницей.

Но Прошка уже исчез в темноте и меня не слышал.

Я вылезла следом и при виде открывшейся мне картины обалдела. Кто-то прилепил к каменному столу горящую свечу, и в ее неверном свете исполняли диковинный танец длинные тени, вооруженные палаческими топорами.

- Может, это зверь какой? - вопрошал Генрих.

- Если зверь, то, судя по топоту и пыхтению, не меньше горного козла, ответил Марк. - А мы никого не видели, хотя вылезали несколько раз. Под конец уже не застегивали палатки и сразу выскакивали на шум. Никого. Как в воздухе растворяется.

- Невидимка, - сдавленно прошептал Прошка. На его физиономии застыло напряженное и испуганное выражение. Марк и Генрих тоже были встревожены не на шутку. Лицо Леши выражало полную растерянность.

Я хотела было сказать, что это мятежный дух Мирона не может найти покоя, но в последнюю секунду прикусила язык. Представляю, что бы они со мной сделали!

- Дай сюда фонарик! - Я выхватила требуемое у Прошки из рук и обошла стол. Неподалеку от дерева валялся котелок. Я подняла его, заглянула внутрь и увидела остатки макарон. - Посуду надо мыть за собой! - зло рявкнула я на мужиков. - Вы, когда искали своего злоумышленника, на землю светили?

- Зачем? Говорю же тебе, это крупная тварь - топала, как стадо бизонов! возмущенно откликнулся Марк.

Но я отмахнулась от него и поводила фонариком туда-сюда, освещая пятачок вокруг столового дерева. Неожиданно один из внушительных серых булыжников, полускрытый валуном-стулом, зашевелился и переменил местоположение.

- Ежик! - умильно восхитился Генрих.

Назвать существо, не уступающее размерами молочному поросенку, уменьшительно-ласкательным словечком мог только Генрих. Он вообще питал непонятную страсть ко всем живым тварям, начиная от жуков и гусениц и кончая слонами и китами. У них с Машенькой в доме даже существовала специальная колонковая кисточка, которой полагалось стряхивать тараканов со стола, чтобы не повредить им лапки.

- Здесь еще один! - крикнул Леша, посветив фонариком за палатку. - А вон и третий. Все ясно: это великое переселение ежей.

Не обращая внимания ни на восторги Генриха, ни на вытянутые физиономии остальных, я вернулась в свою палатку и залезла в спальник, но заснула, разумеется, только с рассветом.

Когда я продрала глаза, солнце уже приближалось к зениту и жара стояла одуряющая. Все общество, за исключением Генриха, расползлось по мало-мальски затененным участкам и бессильно лежало, высунув языки.

- А где Генрих? - полюбопытствовала я, вернувшись с моря после водных процедур.

- Отправился за водой, - легкомысленно ответил Прошка.

- Вы отпустили его одного?! - поразилась я и обвела всех троих недоверчивым взглядом.

- Мы попытались его отговорить, но он и слушать ничего не хотел, несколько смущенно объяснил Леша. - Даже обиделся, когда я стал набиваться ему в провожатые.

- Ну все! Теперь его придется по всему Крыму разыскивать, - обреченно произнесла я.

- По-моему, ты преувеличиваешь, Варвара, - неуверенно сказал Прошка. Генрих давно уже вышел из того возраста, когда человеку требуется нянька. Ничего с ним не случится. Ну, может, поплутает немного, беды в этом нет.

- Ну-ну. - Я выразительно пожала плечами и пошла искать тень погуще.

К обеду парило уже невыносимо. Мы ползали по плато сонными мухами и не находили в себе сил даже спуститься к морю. О еде не хотелось и думать, но отсутствие Генриха и воды вызывало тревогу. По идее, он должен был предполагать, что вода понадобится нам к обеду.