Андрей Троицкий - Суд Линча Страница 39

Коновалов».

«Заключение эксперта-химика. Составлено 13 июля по уголовному делу №… Производство экспертизы поручено ст. инженеру Лапису В. С., образование высшее, химик-технолог, стаж работы по специальности четыре года. Исходные данные… Поставленные задачи… Выводы. Вещество белого цвета, в гранулах диаметром 0,5 см по своему химическому составу соответствует веществу поливинилхлорид. Похожие по составу гранулы используются на предприятиях химической и полимерной промышленности для производства изделий из пластмасс, а также линолеума бытового. Предъявленные на экспертизу гранулы выпускаются различными химическими комбинатами России и соответствуют ГОСТу на данный вид продукции».

…Сдав пропуск офицеру, Леднев вышел из подъезда серого здания и на секунду, ослепленный солнечным светом, застыл на месте. Над площадью висело знойное марево. Леднев зажмурился, достав солнечные очки, нацепил их на нос.

– Где ты так долго пропадал? – Надя выгружала продукты из сумок и клала их в холодильник.

– С утра пораньше ездил на «Мосфильм», позже другие дела появились, – Леднев придвинул ближе к себе пачку сигарет. – Видел сегодня твоего партнера по кинопробам старика Самарукова. У него день рождения сегодня. К счастью, я об этом не забыл. Передавал тебе привет. Он говорит, когда-нибудь ты станешь большой актрисой.

– Когда-нибудь я не хочу, хочу сейчас, как можно скорее. – Надя налила воду в электрочайник. – А что ты подарил Самарукову?

– Ну что старому актеру подаришь? – Леднев развел руками. – Спиртомер подарил и видеокассету с порнографическими фильмами.

– Да, воображение у тебя богатое, – Надя присела на табурет рядом с Ледневым. – Спиртомер – это ещё я понимаю. Но порнофильмы старику зачем?

– Так, для общего развития, – Леднев затянулся сигаретой. – Самаруков напророчил тебе большое будущее. Сам-то он актер так себе был, и это ещё в лучшие годы. А теперь и вовсе еле ноги передвигает. Но чутье у старика есть. Лично я ему верю.

– Ты знаешь, сколько себя помню, мечтаю стать актрисой, – Надя встала за спиной Леднева. – Я никогда не сомневалась в том, что стану именно актрисой, хотя, конечно, это звучит странно. Я была маленькой девочкой, росла в провинциальном городке, в простой семье, далеко от Москвы, всех театров и киностудий. Странно, да? И потом приехала поступать во ВГИК, именно туда. Даже представления не имела, что требуют на экзаменах. Прошла собеседование, кажется, всем понравилась. А потом, конечно, срезалась. Слез было… На следующий год я повторила этот опыт. Тогда я уже выступала в самодеятельном театре. Два раза в течение спектакля выходила на сцену в купальнике бикини. И считала, что у меня уже есть сценический опыт. Тебе смешно?

– Очень смешно.

– И даже тогда, после второго провала в институте, я была уверена, что обязательно стану актрисой. А Некрасов… Я благодарна ему, он первый человек, кто по-настоящему помог мне в жизни. И я бы рада отплатить Некрасову добром за его добро, но полюбить его я вряд ли смогу. Некрасов неплохой человек. Знаешь, какое у него кредо? Каждый день – это день победы. Ежедневно он одерживает хотя бы одну, хотя бы маленькую победу. Над женщиной, над обстоятельствами, над самим собой. Не важно, над чем одерживать победу. Главное, её одерживать.

– Это и мое кредо, только ты этого ещё не знаешь, – Леднев повернулся к Наде и обнял её за плечи.

Глава четырнадцатая

Коммерческий директор фирмы «Русь-Люкс» Волконский сидел за письменным столом, разложив на нем газету, допивал чай. Он скомкал и кинул в корзину кусок вощеной бумаги, в которую были завернуты только что съеденные бутерброды. Волковский поправил на своем хрящеватом носу очки в тонкой золоченой оправе и ладонью смахнул с газеты хлебные крошки. Денисов опустился на стул и, оглядев пыльный захламленный кабинет, спросил, можно ли взять на завтрашний день отгул.

– Старый приятель за город приглашает, – пояснил Денисов. – У него как раз жена уехала на юг, вот он и решил отдохнуть.

– Да что ты мне это объясняешь? Хочешь – езжай, отдыхай на здоровье, хоть до конца недели. Сам знаешь, что у нас творится, работы пока нет, – начальник вздохнул. – И, видно, уже не будет.

Денисов сделал удивленные глаза.

– Ну, что ты так смотришь? Бандиты, друзья Кудрявцева приберут к рукам все имущество фирмы. Ты разве не знал, с какими людьми имел дело Кудрявцев, кто контролировал всю эту лавочку?

Волковский вроде бы человек честный, не болтливый, но и с ним не следует быть излишне откровенным. Он хотел жить красиво, безбедно и при этом оставаться чистеньким. Жил себе на островке благополучия, твердо ступал по земле, но вдруг почва сделалась зыбкой, начала уходить из-под ног, а островок того и гляди исчезнет в бушующем океане. Но не в светло-голубых водах. Это океан грязи и дерьма. В этом океане Волковский не только испачкается по самую лысину – утонет. Сейчас он боится, он мечтает спастись. Что ж, пусть попробует выбраться.

– Я предполагал, – сказал Денисов. – Но я не думал, что все настолько серьезно.

– Серьезнее некуда. Я вчера разговаривал с этими ребятами. Они позвонили мне домой и назначили встречу у театра на Чистых прудах. Сюда они сунуться пока боятся. Думают, наша контора на прицеле у милиции. Тем лучше, пусть так и думают и не суются сюда. Они боялись, что имущество «Русь-Люкс» конфискуют и продадут с аукциона, если в милиции накопают компромат. Ясно, что до этого дело бы не дошло, но у них почему-то такие опасения возникли. Теперь выяснилось, что бояться нечего. И убийство, видимо, совершено на бытовой почве, к нашей деятельности отношения не имеет.

– Может, нет худа без добра, после гибели Кудрявцева «Русь-Люкс» наконец выйдет из-под бандитской крыши?

– Из-под бандитской крыши так просто не выйти. У покойного Кудрявцева с бандитами были свои счеты. Потом он легализировал бизнес, хотел уйти от бандитов. Но поздно, он увяз, с него тянули деньги. И он платил. Даже его смерть не решила эту проблему. Как только закончится следствие, у нас начнутся неприятности. Это, конечно, между нами, ты сам, Сергей, понимаешь: «Русь-Люкс» отбрасывает копыта.

– И ничего нельзя исправить?

Волковский снова снял очки, посмотрел стекла на свет и, найдя на одном из них тонкий волосок, сдул его. Коммерческий директор обхватил высокий лоб ладонью, будто боролся с головной болью.

– И кто встанет на дороге бандитов? Я, что ли? Свою жизнь я ценю выше, чем это кресло, – Волковский хлопнул ладонями по кожаным подлокотникам. – Может, я не молодой человек, но свое ещё не пожил.

– А чего, собственно, хотят эти бандиты?

Денисов посмотрел на Волковского с жалостью. Должно быть, коммерческому директору действительно неудобно сидеть в своем мягком кресле, когда душу терзает, разрывает на части страх.

– Это хороший вопрос: чего они хотят, – Волковский подскочил, казалось, выброшенный из кресла катапультой, принялся расхаживать по кабинету, стряхивая пепел сигареты себе под ноги. – Они много чего хотят. Для начала они хотят получить все наше имущество, оргтехнику, автомобили. К счастью, они точно не знают, в какую недвижимость вложены деньги фирмы. Я сказал им, что все документы в милиции, там их проверяют. Но тянуть резину до бесконечности невозможно. Бандиты узнают все, что их интересует не сегодня завтра. Они поговорят с бухгалтером, с Модестовой поговорят. Достанут все финансово-хозяйственные документы. Это ближайшие перспективы. А пока они составили договор продажи имущества «Русь-Люкс» какой-то фиктивной фирме и требовали, чтобы я его подписал. Я ответил, что не имею права этого делать, пока идет следствие.

– Да не волнуйтесь вы, Павел Анатольевич, – Денисов потянулся и зевнул. – Ведь время на раздумье ещё осталось. Подумайте обо всем спокойно.

– Какое уж тут спокойно, – Волковский рухнул в кресло, погасил окурок и вытащил из пачки новую сигарету. – На вашем месте, Сергей, я бы стал искать себе другую работу.

– Спасибо за совет. Я сам уже об этом думал.

Денисов ждал Романа Ткаченко, не вылезая из машины. Место встречи выбрано не лучшее, это он понял только сейчас. Слишком оживленное движение, перекресток двух широких улиц, автомобили идут непрерывным потоком, море пешеходов, аж в глазах рябит. Пожалуй, что этот Ткаченко, такой бестолковый, не сразу найдет его машину, станет бегать по тротуару, суетиться и, в конце концов, решит, что встреча назначена вовсе не здесь, а в каком-то другом месте.

Вздохнув, Денисов пожелал себе терпения и ещё раз терпения. Проверив, в кармане ли зажигалка, он вышел из машины и перешел на тротуар, встав возле фонарного столба, заклеенного рукописными объявлениями. К вечеру заметно похолодало, порывы влажного ветра трепали бумажки на столбе, мешали Денисову прикурить сигарету. Рабочий день закончился, мимо шли люди, асфальт блестел под серым небом. К входу в метро, накрытому стеклянным кубом на металлическом каркасе, подъезжали автобусы, и новые пассажиры спускались в глубь тоннеля.