Мэри Кларк - Мелодия все звучит Страница 4

Боясь, что он оглянется и увидит ее, Лейн быстро отвернулась. «Первым делом мы купим жалюзи на это окно», – решила она.

4

Рейнджер Коул сидел у постели своей жены Джуди, держа ее за руку. Женщина лежала неподвижно, глаза ее были закрыты, в ноздри вставлены кислородные трубки. Он знал, что второй инсульт скоро отнимет ее жизнь. Слишком скоро. Джуди было всего шестьдесят два года. Разница в возрасте между ними составляла шесть месяцев, и Джуди была старше. Рейнджер всегда шутил, что женился на старухе ради ее денег.

Они были женаты сорок шесть лет. На момент заключения брака им было по двадцать лет, и они были так влюблены друг в друга, что автобус, на котором они поехали во Флориду в недельное свадебное путешествие, казался им роскошным лимузином. Они всю дорогу держались за руки. Ни он, ни она не пошли учиться в колледж. Джуди работала продавцом в «Мейсиз», а Рейнджер подался в строительные рабочие.

«Ее мать не хотела, чтобы она вышла замуж за меня, – думал он. – В школе я постоянно встревал в драки с другими учениками. Слишком быстро и часто пускал в ход кулаки. Я всегда был вспыльчивым. Ее мать была права, но Джуди заставила меня стать спокойнее. Я никогда не злился на нее, ни на единую минуту. Если я начинал, допустим, орать на водителя, подрезавшего меня на дороге, она говорила, чтобы я это прекратил. Укоряла меня, что я веду себя как ребенок».

Они оба жалели, что детей у них не было.

Рейнджер протянул руку и провел загрубевшими кончиками пальцев по лбу жены. «Ты всегда была умнее меня, – думал он. – Именно ты сказала, что мне лучше найти работу в большом городе, потому что в сельском строительстве работа то есть, то нет. Поэтому я пошел работать ремонтником на железную дорогу Лонг-Айленда. Я работал, перемещаясь с одного конца острова на другой. Ты сказала, что это очень подходит к моему имени. Мой отец звал меня Рейнджером – “бродягой” – еще в детстве, потому что я всегда бродил где-то, и совсем не там, где следовало».

Джуди всегда называла его красавцем. «Это шутка», – думал он. Рейнджер был невысок и коренаст, с большими ушами и кустистыми бровями, которые безуспешно пытался подравнивать.

Джуди. Джуди. Джуди.

Гнев закипал в душе Рейнджера при мысли о том, почему у Джуди случился первый инсульт два года назад – когда они узнали, что деньги, которые они вложили в Фонд Беннета, исчезли. Двести пятнадцать тысяч долларов, на которые они собирались купить квартиру во Флориде. Деньги, которые они так старательно копили годами. Они уже присмотрели себе квартирку, которую вполне могли купить. Старушка, хозяйка квартиры, умерла, и ее родные хотели продать жилье со всей мебелью.

Джуди нравилось то, как обставлена эта квартира. «Куда лучше, чем могла бы сделать я сама, – говорила она. – Мы можем оставить все, что у нас есть, здесь. Оно не сто́ит расходов на перевозку. О, Рейнджер, мне так не терпится уволиться с работы и переехать во Флориду, греться на солнышке… Как хорошо, что нам не придется платить ипотеку, и у нас будут обе наших пенсии и социальная страховка, и если мы не будем шиковать, нам не придется беспокоиться о деньгах».

Как раз в этот момент Фонд Беннета лопнул – как и их мечта купить квартиру. Через несколько недель Джуди постиг первый инсульт, и Рейнджер смотрел, как она мучает себя упражнениями, пытаясь вернуть подвижность своей левой руке и ноге. Она старалась, чтобы он не слышал, как она плачет по ночам, но он, конечно же, слышал.

В том, что их жизнь рухнула, был виноват Паркер Беннет. Многие не верили в то, что он совершил самоубийство, бросившись в воду с борта своей шикарной яхты. Рейнджер тоже не верил, что этот негодяй мог утопиться. После исчезновения Беннета Коул видел его фотографию в одной из газет: тот сидел за дорогим антикварным столом в своем кабинете. «Беннет скорее ушел бы из жизни сидя за этим столом и попивая дорогой виски, одетый как на той фотографии, а не стал бы прыгать в море, – так размышлял Рейнджер. – Вот только вся роскошь этого кабинета оплачена нашими деньгами».

И Джуди была настолько подавлена, настолько больна, что сдалась. Он знал, что именно поэтому вчера ее настиг второй инсульт. Он знал, что она умирает.

«Не умирай, Джуди. Пожалуйста, не умирай».

Зубцы линии на экране кардиомонитора сделались ниже. Раздался громкий пронзительный писк. Через несколько секунд в палату вбежали врачи и медсестры. Кто-то из них начал нажимать на грудь Джуди, проводя непрямой массаж сердца.

Рейнджер видел, что зубцы на экране, отмечавшие биение сердца, оборвались. Теперь монитор выдавал сплошную ровную линию.

Глядя прямо перед собой, Коул в оцепенении думал: «Я не смогу жить без нее».

Он почувствовал, как на его плечо легла рука.

– Мне очень жаль, мистер Коул, – сказал врач. – Мы ничего не смогли сделать, чтобы спасти ее.

Рейнджер стряхнул руку врача и встал. Потом опустился на колени рядом с кроватью. Не обращая внимания на трубки, все еще торчавшие в ее венах и ноздрях, он обнял Джуди и прижал к себе. Невероятное горе боролось в его душе с убийственной яростью. И ярость победила.

Беннет был жив. Рейнджер был в этом уверен. Он не знал, как собирается заставить Беннета страдать, но намерен был это сделать.

– Я найду способ, Джуди, – сказал он вслух. – Обещаю тебе, я найду способ.

5

Старший специальный агент ФБР Руди Шелл, сидя в своем офисе в Нижнем Манхэттене, слушал, как один из пострадавших от мошенничества Паркера Беннета рассказывает о предполагаемом самоубийстве Беннета. В отличие от прочих жертв, Шон Каннингем проявлял отнюдь не гнев. Почти с неестественным бесстрастием он доказывал, что если бы Беннет совершил самоубийство в этом районе Карибского моря, его тело почти наверняка вынесло бы на побережье Тортолы.

Каннингем составил подробную карту, на которой были указаны все течения вокруг того места в Акульем заливе, где яхта Беннета была выброшена у северной оконечности Тортолы.

– Если он покончил с собой, его тело всплыло бы возле мыса Роуг, – вещал Каннингем.

Шелл сочувственно слушал сидящего напротив него человека, основателя Ассоциации жертв Паркера Беннета. Каннингем, бывший психиатр, знал, какой опустошающий эффект оказала на вкладчиков фонда потеря их средств. Он поставил себе сверхзадачу – попытаться помочь им приспособиться к изменившимся обстоятельствам. Он специально создал веб-сайт, где призывал потерпевших поделиться друг с другом своим гневом, разочарованием и подавленностью. Резонанс оказался ошеломляющим. Люди, которые прежде были совершенно не знакомы друг с другом, сделались друзьями и время от времени стали устраивать сходки в своих округа́х.

Каннингем был худощав, он носил очки без оправы, волосы у него были совершенно седыми. «Он выглядит точно на свои семьдесят лет, – подумал Шелл, – на добрых десять лет старше, чем выглядел два года назад, когда мы встретились впервые».

В ходе расследования они стали хорошими друзьями. Некоторые из пострадавших отреагировали на произошедшее тупым неверием, яростью или отчаянием, Каннингем же оставался спокоен. Он потерял миллионный вклад, который сберегал для своих двух внуков. На вопрос Шелла он ответил так: «Мой сын отлично справляется. Он может позволить себе оплатить образование своих детей. Я лишился только счастья оставить им дар, на который они могли бы купить себе свое первое жилье».

За минувшие два года Каннингем тратил изрядную часть времени на то, чтобы консультировать других потерпевших, которым было сложно заново собрать свои жизни после крушения. На данном этапе расследования Шелл не мог сказать доктору, что эксперты ФБР по вопросам судоходства уже пришли к тому же самому выводу. С вероятностью в девяносто девять процентов из ста Паркер Беннет был жив.

Они уже некоторое время назад перешли на «ты».

– Руди, ты пытаешься меня ублажить или действительно считаешь, что так называемое самоубийство было фальшивым? – спросил Каннингем.

– Шон, такая возможность всегда есть, – осторожно ответил Шелл. – И учитывая то, как Беннет ухитрялся скрывать свои махинации от аудиторов и Комиссии по ценным бумагам и биржам, возможность того, что он скрылся, фальсифицировав свою смерть, весьма велика. – Он помолчал. – По крайней мере, до сих пор его так и не нашли.

– Ты слышал, что Джуди Коул умерла сегодня утром? – поинтересовался Каннингем.

– Нет, не слышал. Как реагирует на это Рейнджер?

– Трудно сказать. Я звонил ему. Он говорил очень спокойно. Сказал, что второй инсульт так сильно ухудшил состояние Джуди, что она сама не захотела бы жить, если б осознавала, насколько все плохо.

– Звучит совершенно не похоже на Рейнджера Коула. Когда мы брали у него показания два года назад, он напоминал одержимого. Думаю, если б тогда он встретился с Беннетом, то убил бы его голыми руками.

– Я буду внимательно присматривать за ним. – Каннингем поднялся. – Оставить тебе мои морские карты? У меня есть еще одна копия.