Чингиз Абдуллаев - Испытание добродетели Страница 4

— Это все? Или вы хотите что-то еще сказать?

— Нет. Больше ничего, — не слишком уверенно произнес гость.

— Когда вы лжете или не хотите говорить всей правды, это сразу заметно, — строго произнес Дронго. — Поэтому давайте договоримся, что вы не будете врать или пытаться скрыть от меня правду. Я обратил внимание, что вы часто моргаете, когда нервничаете. Что еще вы мне не сказали?

Монахов взглянул на родственницу, сидевшую рядом.

— Есть вещи, о которых люди обычно вслух не говорят, — сказал он.

Инна поправила очки и как-то странно поежилась, словно опасалась услышать какую-то горькую правду.

— Я даже догадываюсь, о чем именно не стоит упоминать в присутствии вашей молодой родственницы. Жена вашего брата уехала утром, а секретарша прибыла с документами в загородный дом, — проговорил Дронго.

— Мне не хотелось бы обсуждать эту тему, — сказал Монахов и поморщился. — Вы должны понять мои мотивы. Мой брат погиб, и я не желаю сейчас говорить о его личной жизни. Это были отношения Алексея, не касающиеся меня, и я не вправе распускать язык по этому поводу.

— Если вы не хотите узнать тайну смерти вашего брата, то, наверное, не стоит обсуждать такие вопросы. Но тогда непонятно, зачем вы сюда пришли.

Монахов снова взглянул на свою родственницу.

— Возможно, у них были более близкие отношения, — выдавил он.

— Возможно или?..

— Да, или, — выдохнул гость. — Их отношения были куда более тесными, — подтвердил он.

— Она ничего не слышала?

— Конечно, слышала. Выстрел и крик моего брата. А когда вбежала, то увидела этого охранника. Она первой его и заметила.

— А все остальные?

— Потом прибежали. Вы сами видите, что все и так понятно. Но следователи все время мудрят, пытаются вытащить этого мерзавца. Да еще и этот адвокат, который появился как из-под земли. Я вообще не понимаю, откуда он взялся и кто ему платит. — Монахов сжал кулак, посмотрел на почти пустую бутылку и попросил: — Можно еще воды?

Вейдеманис снова поднялся и принес вторую бутылку. Монахов опять выпил.

— Какое-то наваждение, — пожаловался он. — Просто не могу понять, кому и зачем понадобилась смерть Алексея. И главное — как охранник узнал про его оружие и сумел так быстро его найти?

— У вашего брата было разрешение на это оружие?

— Да. Он держал его в кабинете. В закрытом сейфе.

— Сейф с ключом или на кодовом замке?

— Там был специальный код, — мрачно ответил Монахов.

— И как посторонний человек мог узнать его? — спросил Дронго.

— Не знаю. Может, сейф в это время был открыт. Сам не понимаю. Но никого больше в комнате не было. Только этот охранник мог выстрелить в моего брата. Была проведена экспертиза, которая доказала, что убийца стрелял с расстояния в три метра. Согласитесь, что мой брат не мог сделать это сам. Я много об этом думал. Наверное, кто-то следил за моим братом, сумел узнать код и сообщил его убийце. Не исключено, что преступники подкупили кухарку Алексея, его секретаршу или племянника. Эти кавказцы, всякие чеченцы да лезгины, на все способны. Извините, — сразу спохватился он. — Срываюсь уже второй раз. Я, конечно, понимаю, что бывают и приличные кавказцы. Моя мачеха обожала Муслима Магомаева. Но среди них встречаются и преступные типы…

— Как и среди представителей любого народа, — заявил Дронго. — Уроки политкорректности я для вас проводить не буду. Просто замечу, что у следователя должны быть какие-то основания для продолжения расследования. А у судьи — для возвращения дела.

— Именно поэтому я и пришел к вам. Я не сомневаюсь в том, что Алексея убил охранник. Там просто никого не было из чужих, — уверенно проговорил Монахов. — Теперь нашлись негодяи, которые нарочно выгораживают преступника. Я хочу знать, кто и почему это делает.

— Кто ведет расследование? — спросил Дронго.

— Сначала дело вел следователь Вавилов. Хороший парень, который все правильно понял. Он мне так и сказал, мол, сделаю все, чтобы мерзавец не ушел от наказания. Вавилов быстро закончил дело и передал его в суд. Нормальный следователь, который понял, что здесь нет ничего таинственного. Охранник увидел открытое окно, влез в дом, надеясь поживиться, и попал на моего брата. Алексей, конечно, попытался его остановить. Возможно, даже достал свой пистолет и успел выстрелить. Но охранник был моложе и сильнее. Он отобрал у моего брата оружие, застрелил его, а потом сбежал. Никакой страшной тайны здесь нет. Наоборот. Подобное случается сплошь и рядом. Но потом появился этот хитромудрый адвокат, и все сразу застопорилось. Дело было возвращено в следственный комитет. Судья поверила этому проходимцу и крючкотвору. Сейчас дело ведет следователь по особо важным делам Леонид Леонидович Гайдаев. Он начал какую-то непонятную возню. Уже месяц не может передать дело в суд и все время придумывает какие-то дурацкие отговорки.

— А почему дело передано Гайдаеву? — спросил Вейдеманис. — Чем они это объясняют?

— Ничем. Несут всякую чушь о новых обстоятельствах.

— Гайдаев — достаточно серьезный следователь, — задумчиво произнес Дронго.

— Я бы так не сказал, учитывая, что он уже второй месяц ничего толком сделать не может, — возразил Монахов. — Что здесь непонятного?

— А если убийца влез в дом не для того, чтобы украсть вещи, а хотел именно застрелить вашего брата? — спросил Дронго.

— Для чего? Чем Алексей мог обидеть этого типа? Что он такого мог сделать, чтобы тот хотел его убить?

— Вы меня не поняли. Ведь его могли нанять в качестве убийцы. Возможно, кто-то узнал о завещании. Ведь семья его первой супруги получила еще одну квартиру. Дочь от первого брака становилась фактической наследницей отцовского состояния. Нужно было торопиться, пока она не достигла совершеннолетия.

Монахов нахмурился. Он явно об этом не думал. Инна испуганно поправила узкую юбку и снова заерзала на месте.

— А вам досталась роль опекуна, который будет распоряжаться миллионами своего брата, — безжалостно продолжал Дронго. — Вы не считаете, что сами можете быть подозреваемым в организации убийства своего брата?

— Вы с ума сошли? — ошеломленно спросил Монахов. — О чем вы говорите?

— О возможных предположениях следователя.

— Тогда зачем я к вам пришел? — спросил Монахов и тяжело задышал.

— Чтобы гарантировать свое алиби, — поставил неприятную точку Дронго.

— Что вы такое говорите! — Монахов явно занервничал. — Это был мой младший брат. Как я мог такое даже подумать? Неужели вы считаете, что я мог организовать такое ужасное преступление и заплатить этому убийце?

— Так может считать следователь, — согласился Дронго. — Если он знает о вашем отношении к «лицам кавказской национальности», то вполне способен предположить, что вы специально наняли именно такого человека для совершения убийства.

— Не нужно так говорить, — мрачно попросил Монахов. — Неужели я должен доказывать, что не совершал этого преступления?

— Доказывать и проверять будем мы с Вейдеманисом, если решим взяться за расследование убийства вашего брата.

— Вы можете назвать мне сумму вашего гонорара, и я постараюсь его оплатить, — торопливо предложил Монахов.

Он словно испугался, что его собеседник может передумать.

— Пока рано об этом говорить. Давайте сделаем все по порядку. Вы дадите нам нотариально заверенную доверенность на представление ваших интересов. Мне и господину Вейдеманису. Мы встретимся со следователем Гайдаевым и постараемся уточнить, почему он никак не может закончить расследование. Только потом мы поговорим с вами о гонораре. Возможно, речь идет о каких-то технических проблемах, о которых мы пока не знаем.

— Согласен, — заявил Монахов. — Я на все готов. Лишь бы наконец-то разобраться с этим непонятным убийством. Хотя мне лично все давно понятно. Просто следователь по непонятным причинам пытается вытащить из петли этого лезг… охранника.

— Завтра утром вы с господином Вейдеманисом поедете к нотариусу и оформите нам доверенность быть вашими представителями, — сказал Дронго. — Теперь, прежде чем вы уйдете, я хотел бы попросить вас перечислить тех четверых людей, которые были в доме в момент убийства вашего брата, и дать им характеристики. Вы ведь хорошо знаете всех, не так ли?

— Конечно. Водитель Алексея с ним уже третий год. Зовут Славой. Фамилию точно не помню. Ему лет тридцать пять. Он раньше работал с кем-то из знакомых Алексея, который и порекомендовал ему этого парня.

— С кем именно?

— Точно не знаю. Не могу сказать. Теперь домработница. Ей уже за пятьдесят. Александра Львовна. Спокойная, домовитая, умная женщина. Работала в семье моего брата уже восемь лет, еще с его первой супругой. Хорошо готовит. Хотя мой брат любил заказывать еду в ресторанах.