Ольга Баскова - Трижды одинокий мужчина Страница 4

Мамонтов постучал пальцем по лбу:

– Вот тут ты права. И я понял, как тебе помочь, – он снял трубку и набрал номер. – Кузьмич? Привет, это я. Слушай, с кем можно пообщаться насчет дела сорокалетней давности? Кто, ты говоришь? Он еще жив? Диктуй координаты.

Сделав записи на листке бумаги, следователь протянул его Кате:

– Тебе повезло. Лучший сыщик тех лет Федор Григорьевич Иваненко жив, здоров и довольно бодр для своих восьмидесяти. Здесь его телефоны.

Зорина улыбнулась:

– Ты настоящий друг.

Игорь мечтательно посмотрел на нее:

– Жаль, что мы не скоро увидимся. О результатах расследования ты, конечно, будешь докладывать Костику.

– Тебя тоже не забуду, – журналистка поднялась со стула.

– Может, кофейку? – спохватился Мамонтов.

– Спасибо, не надо. Наш дорогой академик чем меня только не поил.

– Понимаю, – мужчина потер руки. – Ох, чую, не биографией ты будешь заниматься.

– А чем? – удивилась гостья.

– Нас ждет очередной детективный роман, – следователь похлопал ее по плечу. – Подкинь идейку своему дедуле. Он же хотел бестселлер.

– Балабол, – Зорина ласково взъерошила ему волосы. – Пока.

– Без прощального поцелуя? – возмутился Мамонтов. – И вот награда за труды.

– Обойдешься.

За Катей закрылась дверь. Несколько секунд после ее ухода мужчина мечтательно улыбался:

– Хороша, чертовка. Вот повезло Скворцову!

Глава 4

Федор Григорьевич Иваненко, когда-то старший следователь прокуратуры, безумно любил свою работу и прекрасно справлялся с ней. Старика отправили на заслуженный отдых, когда его глаза отказались видеть, а мозги – запоминать происходящее во всех деталях. Однако с прошлым он окончательно не порвал, постоянно принимая участие во всех праздниках и юбилеях и читая лекции курсантам Школы милиции. Разумеется, бывший следователь обрадовался Катиному звонку, как ребенок.

– Я с удовольствием поговорю с вами, милая барышня. Сможете подъехать ко мне на дачу? Нам никто не помешает.

Зорина дала согласие.

Разумеется, дача бывшего следователя была далеко не такой шикарной, как жилище академика Хомутова. Маленький участок, небольшой одноэтажный домик с разбитым чердачным окном навевали мысли о скудной пенсии.

– Ожидали увидеть нечто вроде фазенды? – словно прочитав ее мысли, усмехнулся вышедший навстречу старик в видавшей виды пыжиковой шапке-ушанке. – Извините. Каюсь: в свое время взяток не брал. Впрочем, мне хватает и этого. Когда в моей двухкомнатной хрущевке собирается гоп-компания из шести внуков, я порой не выдерживаю. Лучшего места, чтобы отсидется, по-моему, не найти. Как вы считаете?

Катя улыбнулась:

– Вы правы.

– То-то же, – Иваненко распахнул перед гостьей дверь. – Будьте как дома. Прошу без церемоний.

В маленькой гостиной, имевшей из мебели только диван и стол с несколькими стульями, оказалось неожиданно уютно. Федор Григорьевич сбросил куртку:

– Располагайтесь. Чаем напоить?

– Давайте.

Он вышел из комнаты, вернувшись через несколько минут с большой кружкой и блюдцем с вареньем:

– Из алычи. Попробуйте. Жена делает.

– Спасибо.

– Так с чем пожаловали?

Зорина отставила кружку:

– Я узнала, что вы вели дело по исчезновению аспирантов академика Хомутова.

Хозяин бросил на девушку взгляд из-под нависших бровей:

– Ну, вел. И что с этого? Насколько я помню, это дело давно минувших дней.

– Но, как видите, оно меня заинтересовало.

– Чем же? – удивился Иваненко. – Собираетесь писать в газету? Разве больше не о чем?

– Не совсем так.

Журналистка в двух словах объяснила, почему это привлекло ее внимание. Мужчина кивнул:

– Понятно. О чем же вам рассказать?

– Почему дело было закрыто? Что, действительно, ни одной зацепки?

– Ни одной, – развел руками собеседник. – Даже погодка подкачала. Представьте: ночью – сильный ливень, а под утро – снегопад и мороз. Ну, вы понимаете... Если что-то и было...

– Вы ничего не нашли.

– Ничего, – он виновато посмотрел на нее. – Это не давало мне покоя, и я не раз туда возвращался, искал спрятанные трупы. Мы с коллегами перерыли лесок вдоль и поперек. Безрезультатно.

– Значит, вы поддерживаете версию об ограблении на дороге...

Хозяин усмехнулся:

– Естественно. Это была наша единственная версия.

– То есть копать в других направлениях вы не пробовали?

Он поднял брови:

– Почему? Это также ничего не дало. Предположение, что эти ребята сбежали в неизвестном направлении, я отмел. Сумма, конечно, неплохая, но не более того.

– Подозреваемых не было вовсе?

– Такое, знаете, тоже случается.

Катя наклонилась к нему:

– И вам не показалось странным...

– Показалось, – перебил ее Федор Григорьевич. – В том-то и фокус. По этой дороге и тогда сновало много машин. Вывод напрашивался сам собой: если кто-то собирался провернуть ограбление, то выбрал для преступления неудачное место. Странно, что не нашлось свидетелей.

– Более чем, – подтвердила Катя.

– Разумеется, я проверил, – он отхлебнул чая. – Отыскал людей, ехавших по этой дороге приблизительно в интересующее нас время. Одни видели, как бежевая «Волга» направлялась к Залесску, другие – как она уже стояла на обочине. Непосредственных очевидцев разыскать не удалось. Поэтому я сосредоточился на вопросе: кому это выгодно. Признаюсь, и здесь ничего не добился.

Зорина кивнула:

– Неужели не на кого было подумать?

Иваненко пожал плечами:

– Я прошерстил всех, что-либо знавших о премии. Во-первых, это солидные люди, которых в подобной роли невозможно представить. Во-вторых, все они имели алиби.

– А их родные и близкие?

– Тоже, – он развел руками. – Можете поверить: я проверял их семьи, как говорят, до десятого колена. Безрезультатно. Впрочем, кое-какие мысли у меня появились.

Журналистка отставила кружку:

– Расскажете?

– Разумеется, – он откинулся на спинку стула. – У одного коллеги Марины Викторовой и Кирилла Панина, доцента Сергеева, тяжело болела дочь. Девочка нуждалась в операции, стоившей больших денег. Несчастный отец приходил к директору института, просил помощи. Тот не только отказал, но и пригрозил увольнением в случае, если Сергеев будет искать заработки на стороне. Коллеги также ничем помочь не захотели. Вполне возможно, мужчина отчаялся и совершил преступление. Во всяком случае, деньги он нашел, и девочке сделали операцию. Правда, лучше от этого не стало: она все равно умерла. Врачи сказали: если бы чуть раньше...

– Он мог занять у друзей, – ответила Катя. – У близких, родственников...

– Конечно, – согласился бывший следователь. – Однако зачем, в таком случае, морочить мне мозги, утверждая, что все до копейки заработал сам?

– Вероятно, у него были причины, – протянула девушка. – Хотя я его и не знаю, но как-то маловероятно, что Сергеев, даже запланировав ограбление, убил бы ни в чем не повинных коллег. Вы же не сомневаетесь, что они мертвы?

Федор Григорьевич вздохнул:

– Уже нет. Да, его моральный облик тогда сослужил ему добрую службу. Теперь мне кажется: с ним можно было поработать еще.

– А другие мысли?

Иваненко посмотрел на собеседницу:

– У Марины Викторовой имелся ухажер Василий Костыря.

– И что вам показалось странным?

Мужчина наклонился к ней:

– Викторова была красивой статной женщиной лет под тридцать и к тому же умной. В институте никто не сомневался: после кандидатской последует докторская. Костыря – полная противоположность ей. Он даже десятилетку не окончил.

– Чем же он занимался?

– Работал шофером на автобазе, – пояснил Иваненко. – Маленький, невзрачный, незаметный. Ума не приложу, что их могло связывать. Впрочем, возможно, занимаясь наукой, девушка упустила время и теперь хватала то, что подворачивалось под руки.

Зорина подняла брови:

– При всем Василий мог быть просто порядочным, и она это ценила.

– Должно быть, – Федор Григорьевич сделал паузу. – Костыря жил с матерью, не имел собственной жилплощади. Вот почему молодые тянули со свадьбой. Жених собирал на кооператив.

– И насобирал?

Следователь усмехнулся:

– Его друзья утверждали: Василию это не под силу. Как только у парня заводились денежки, он бежал в пивную и начинал сорить ими, как сеятель. Вот почему мать Викторовой категорически возражала против такого брака, – он провел рукой по волосам. – После исчезновения Марины ее несостоявшийся муж все-таки сделал взнос за квартиру.

– Как это ему удалось?

– От отца достался старый «Запорожец», – продолжал Иваненко. – Костыря сказал, что по ночам подрабатывал извозом. Это утверждение, сами понимаете, мы не могли опровергнуть. Меня насторожило, что он довольно скоро женился, хотя на следствии разыгрывал безутешного влюбленного.

– Но ведь бывает и такое... – возразила журналистка.

– Бывает. Алиби, правда, у него на тот момент оказалось хиленькое. Василий ездил в Залесск в командировку, остановился у друга. Друг подтвердил сей факт, однако признался, что иногда ночевал у своей любовницы и, естественно, не мог ручаться за каждую минуту. От Приреченска до Залесска рукой подать.