Наталья Борохова - Досье на адвоката Страница 4

– Я к следователю, – заявила Елизавета. – К Вострецову.

– На подписке? – осведомился бдительный страж.

– Что?

– На допрос явились?

– Может быть, – пожала плечами Дубровская. Ей было невдомек, с чего вдруг охранник, вместо того чтобы просто пропустить ее внутрь, пялится на ее ноги да еще задает какие-то странные вопросы.

Между тем в холл выскочил высокий рыжий мужчина. Бешено вращая глазами, он оглядел Дубровскую с головы до пят и только было открыл рот, чтобы поприветствовать ее подобающим образом, как его опередил охранник:

– Это к вам, Игорь Валентинович, посетительница пришла. Говорит, на допрос.

– Фамилия? – рявкнул рыжий.

Елизавета, чувствуя себя пионеркой, робко представилась.

– Дубровская? – нахмурился Вострецов. – Что-то не припоминаю. Вы потерпевшая, свидетель?

– Да обвиняемая она. На подписке, – бодро отрапортовал мент.

До Лизы наконец дошла вся нелепость ситуации. Вытащив из сумочки удостоверение, она сунула его под нос стражу порядка, затем передала следователю.

– Адвокат?! – почти синхронно воскликнули мужчины.

– Да, – с достоинством ответила Лиза. – А что, в этом есть что-нибудь удивительное?

– Пройдемте, – взял ее за локоток Вострецов.

Он как-то многозначительно взглянул на охранника. Тот понимающе хмыкнул. Лизе стало не по себе. Примерно так чувствует себя нудист, по привычке снявший всю одежду на городском пляже. Мужчины бесцеремонно оглядывали ее, только что не цокали языками.

«Черт!» – с досадой подумала Дубровская. Да, она добилась того, чего хотела. Но в ее планы вовсе не входило шокировать всю областную прокуратуру или пусть даже некоторых, не самых лучших ее представителей.

Вострецов тем временем провел ее в свой кабинет. Усевшись на стул у заваленного бумагами стола, Елизавета спрятала ноги подальше. Юбка, и без того короткая, задралась еще выше. Пришлось поставить на колени сумку. Застегнув пиджак на все пуговицы, алая от смущения Дубровская наконец решилась взглянуть на следователя.

– А где же Чулочник?

– Простите? – не понял он.

– Где мой подзащитный?

– Ах, Климов! Его здесь нет. Он в следственном изоляторе.

Шах и мат! Маскарад не имел никакого смысла!

– Побеседуем? – Вострецов придвинул стул поближе к Елизавете. От его былой нервозности не осталось и следа. – Вы, как я вижу, девушка молодая, м-м-м… симпатичная. У вас наверняка прорва дел – дискотеки, клубы, друзья-приятели и все такое прочее. У меня же – сроки следствия, сроки содержания под стражей, требовательное начальство, возмущенная общественность. Короче, ничего интересного. Давайте договоримся. Вы – не мешаете мне. Я – не мешаю вам. Мы взаимовыгодно сотрудничаем, а потом расстаемся лучшими друзьями. Лады?

Лиза молчала. Иногда она соображала очень медленно. Вот как сейчас. Что имел в виду следователь?

– Вы сказали, что я не должна вам мешать. Вы боитесь, что я развалю дело?

Глаза девушки выражали такую кротость, что бедный Вострецов, не сдерживаясь, расхохотался:

– Вы?! Развалить дело?! Боже правый!

– А что это вас так развеселило? – обиделась Лиза. – Вы считаете, что я на это не способна?

Вострецов с трудом подавил истерическое ржание и, промокнув глаза салфеткой, почти серьезно произнес:

– Да нет же, уважаемая. Я ни на минуту не сомневаюсь в ваших профессиональных качествах. Я только хотел заметить, что такой молодой и интересной девушке совсем не обязательно забивать себе голову премудростями уголовного процесса…

Елизавета разозлилась. Хотя разве не она стремилась во что бы то ни стало сыграть роль легкомысленной особы? Видать, это ей удалось с блеском. Стоит ли обижаться на следователя? Но он тоже хорош. Рыжий, как таракан-прусак, в линялых джинсах, одни манеры чего стоят. Громко сморкается, беспрестанно чешет левую руку. Проказа у него, что ли? Да еще это обращение «уважаемая». Ясно, что ни о каком уважении здесь не может быть и речи.

– …так, о чем я говорю? Подписать протоколы следственных действий не требует много времени. Стоит ли дышать тюремной вонью и портить себе цвет лица? Росчерк пера – и вы свободны, как птица в полете! Отправляйтесь куда хотите: на пляж, дискотеку или же в казино.

– Но позвольте! – возмутилась Елизавета. – То, что вы предлагаете, незаконно. Подписать протоколы, но в следственных действиях не участвовать. Меня же могут обвинить в нарушении прав клиента! А если он заявит на суде, что своего адвоката видит впервые в жизни? Вы представляете, что станет с моей репутацией?

– А кто вас, уважаемая, выдаст? Я этого делать не собираюсь. Нет у меня в этом интереса. Боитесь Климова? Кто ему поверит? Он же маньяк-убийца. О каком нарушении его прав можно говорить? Вешать таких надо на первом же попавшемся столбе.

– А что, его вина уже доказана? Может, и приговор уже есть? – съязвила Лиза.

– Помилуйте! – поднял руки вверх Вострецов. – Давайте только не будем вспоминать о презумпции невиновности. Вы хотите сидеть часами в следственном изоляторе? Ради бога! Я лишь хотел сказать, что это ничего не даст. За решеткой – убийца. Это я вам говорю без всяких сомнений.

– Странно, что вы в этом так уверены.

– Ничего тут странного нет. Доказательств у нас достаточно. Более того, раскрою наш маленький секрет, пока неизвестный широкой общественности. Мы взяли этого Климова прямо на месте последнего убийства. Тепленьким.

– Сразу после убийства? – открыла рот Лиза. – Над трупом?

– Почти, – засмущался вдруг следователь. – Слышали ли вы когда-нибудь, уважаемая, что преступника тянет на место совершенного им преступления?

Заинтригованная Дубровская кивнула головой.

– Так вот, этот Климов нарисовался там аккурат в то время, когда мы производили осмотр местности и трупа. Принесла его нелегкая. Видимо, хотел взглянуть на бедняжку еще раз. Видели бы вы, во что он превратил девушку. Хотя такая возможность вам представится. Я думаю, одних фотографий с мест происшествий хватит с лихвой, чтобы присяжные вынесли обвинительный вердикт.

– Откуда вы знаете, что это дело будет рассматриваться присяжными? Насколько я знаю, для этого требуется ходатайство от самого Климова.

– О! Да вы, я вижу, кое-что усвоили из институтской программы, – ухмыльнулся Вострецов. – Ну что же. Не будет суда присяжных, так любой профессиональный судья размажет нашего маньяка по стенке. Судите сами. На бумажнике убитой и картонной иконке с места происшествия обнаружены пальчики вашего подзащитного. Вы, уважаемая, слыхали о дактилоскопии? Припоминаете, что нет двух людей с одинаковыми отпечатками пальцев?

– Знаю.

– Отлично. Кроме того, на этом злосчастном пустыре обнаружена джинсовая сумочка, ну, в каких обычно вы, девчонки, всякую дребедень храните: помаду, зеркальце.

– Косметичка?

– Что-то вроде. Так вот, волокна этой самой сумочки и волокна, изъятые с одежки нашего подонка, идентичны. А о чем это говорит? О том, что он брал ее в руки… И на все, уважаемая, есть уже данные экспертиз. Я, так сказать, немного опережаю события. Тороплюсь. Рассказываю вам это только для того, чтобы вы не теряли даром времени.

– А что говорит Климов?

– Что он должен говорить? Полностью согласен с обвинением. Во всяком случае, признает последний эпизод – убийство возле жилого комплекса «Западный». Но мы-то с вами знаем, что все три убийства связаны между собой одним исполнителем. Слышали о принципе «нитка – иголка», когда признание одного факта автоматически влечет за собой и признание других? Так что, уважаемая, Климов повязан крепко. Не надрывайтесь даром. Если будете вести себя достойно, я подскажу вам верную линию защиты.

– А если я последую вашему совету?

– Собирайте справочки о своем подопечном: грамоты из пионерских лагерей, табель успеваемости в начальной школе, выписки из медицинской книжки о перенесенном в детстве коклюше. – Вострецов наслаждался собственным красноречием. – Кстати, не забудьте и о личностях погибших. Не промахнетесь. Благодатный материал для защитника! Все три девицы как на подбор ночные феи. Так что при хорошем раскладе ваш клиент получит двадцать пять годков. Чем не успех?

– А может случиться, что ваш Климов откажется от моих услуг? Я – молодой неопытный адвокат и полагаю, что ему без услуг профессионала не обойтись, – прикинулась овечкой Лиза.

– Не беспокойтесь, – успокоил ее следователь. – Ему тут «вышак» ломится, вернее, пожизненное заключение, так что мне его отказ, что козе гармонь. Он должен быть обеспечен защитником, а вы, уважаемая, ему подходите. Будем работать!

– Сделайте такое одолжение, – вспылила наконец Дубровская. – Вот вам ордер и постарайтесь выучить наконец мое имя и отчество.

– Слушаюсь, – дурачился следователь. – А вы, будьте так любезны, когда пойдем в СИЗО, наденьте юбку подлиннее. Не ровен час, наш маньяк перевозбудится. Вы, должно быть, в его вкусе. Да, еще я настоятельно советую вам сменить персональный автомобиль на общественный транспорт. Не хочется, знаете ли, искать замену такому симпатичному адвокату!