Елена Гордина - Орхидеи в крови Страница 4

– Почему возмутительно? – Олеська зачем-то ввязалась в этот глупейший разговор. – Они, наверное, любят друг друга?

– Любят? – Татьяна Борисовна сотрясалась от праведного гнева. Ее орлиный нос покрылся красными пятнами. – Любят? Вот поставят штамп в паспорте, потом пусть и любятся!

Олеся еще раз пожала плечами и промолчала. Наконец они поднялись на крыльцо, и Татьяна Борисовна толкнула тяжелую школьную дверь:

– Проходите, Олеся Викторовна. – Молодую учительницу одолевали какие-то сомнения. – А вы собираетесь в экспедицию?

– В экспедицию? – Олеся замерла на месте, и тотчас на нее налетели две девочки-первоклашки.

– Извините, – пискнули девчонки и помчались в столовую.

– Какая экспедиция? – Олеся ничего не понимала. – Я первый раз об этом слышу.

Татьяна Борисовна залилась краской и отмахнулась:

– Ну, значит, я что-то перепутала, – и быстрым шагом пошла к учительской.

– Подождите. – Олеся догнала ее через пару метров. – Что за экспедиция? Куда?

Они вместе вошли в кабинет.

– Да объясните же мне, наконец! – продолжала расспрашивать Олеся.

– Здрасте! – Физкультурник Семен дурашливо поклонился вошедшим женщинам. Татьяна Борисовна надменно поджала губы, а Олеся приветливо улыбнулась в ответ.

– Вы что, Олеся Викторовна, до сих пор ничего не знаете про школьную экспедицию? – Учительница географии, Мария Соломоновна, подошла к ним вплотную. – Как это вы так умудрились?

– Ничего не понимаю. – Олеся опустилась на стул. – Все меня спрашивают, но никто ничего не объясняет.

– Я объясню. – Зоя Михайловна слоновьей походкой прошла в свой кабинет. – Зайдите ко мне, Олеся Викторовна.

Олеся удивленно вытаращила глаза, но, покорно опустив голову, вошла в кабинет завуча:

– Здравствуйте, Зоя Михайловна.

– Привет, привет. – Завуч не обращала на Олесю никакого внимания. Она медленно стянула с себя плащ, потом так же медленно повесила его на плечики, подошла к зеркалу и чуть подправила тщательно уложенные волосы. Потом села напротив Олеси и еще некоторое время с интересом разглядывала длинные, перламутровые ногти на руках. – Так, значит, вы ничего не знали? – с поддельным удивлением переспросила она.

– Ничего. – Олеся мотнула головой. – Сегодня меня про это спросила Татьяна Борисовна!

– Да? – Завуч подняла брови. – А зачем?

– Что – зачем? – Олеся была совершенно сбита с толку.

– Вы опаздываете. – Зоя Михайловна как бы ненароком взглянула на часы. – У вас сейчас начнется экзамен. Зайдите ко мне после экзаменов, тогда и поговорим.

Олеся молча поднялась и вышла из кабинета, на душе было муторно, словно от нее скрыли что-то важное. Но едва стоило ей переступить порог своего класса, как она тотчас забыла обо всем, всматриваясь в напряженные лица выпускников.

– Здравствуйте, давайте начнем. – Олеся подошла к учительскому столу.

И начался обычный рабочий день. К обеду в классе остался только один мальчик, Влад. Красный, с испариной на лбу, он пытался рассказать про растительность тропических лесов Азии.

– Ну, значит, так, – наконец подытожил свой рассказ парень и облегченно выдохнул. – Сколько?

– Три, – ответила Олеся и улыбнулась. – Мало?

– Мало. – Влад обиделся. – Папа специально для нашей школы поездку организовал, а вы мне тройку ставите! – И надул губы.

– Какую поездку? – Олеся удивленно подняла глаза.

– Да ладно, будто вы не знаете!

– Не знаю. Честно.

Влад удивленно взглянул на учительницу и объяснил:

– Вы знаете, кто мой папа?

– Конечно. Один из самых известных предпринимателей нашего города. А что?

– А то! – Влад потер руки. – Его наша директриса попросила спонсировать поездку в Азию, и он согласился. Насколько я знаю, туда едут несколько училок, парочка ребят и завуч. А вы разве не собираетесь?

– Я? Нет. А зачем мне туда ехать? – Олеська все еще не могла понять, что это и есть та самая загадочная экспедиция, о которой сегодня утром заикнулась Татьяна Борисовна. – Что мне там делать?

Влад ошарашенно уставился на Олесю:

– Так, это, ну едут-то за орхидеями. Вы чего? Ведь вся школа знает, что ваши орхидеи должны в этом году выставляться на областной выставке.

– На городской, – машинально поправила Олеся и спросила: – А зачем это твоему папе надо?

– Так это, благотворительность – это модно, да и характеристика мне нужна для института, – усмехнулся Влад. – А вы что, серьезно ничего не знали?

Олеся мотнула головой и молча протянула парню дневник.

– Мне идти?

Олеся кивнула и, как только Влад вышел из класса, быстренько собрала все бумаги и бодрым шагом направилась прямехонько в учительскую.

– Зоя Михайловна на месте? – И, не дожидаясь ответа, вошла в ее кабинет: – Почему я об этом ничего не знала?

Завуч недовольно оторвалась от чтения какого-то женского журнала. На развороте красовалась ухоженное личико модели.

– Садитесь.

Олеся села и выразительно замолчала.

– Не надо на меня так смотреть, милая! Это экспедиция на Малаккский полуостров, по его восточному побережью, к Южно-Китайскому морю.

– Но музей-то орхидей я организовала! – не выдержала Олеся. – А вы меня даже в известность не поставили.

– В вашем музее нет ни одного цветка! – взорвалась завуч.

– Конечно, потому что вы там уже второй месяц делаете ремонт, и цветы я держу дома! – огрызнулась Олеся («Сволочь ты, Федечка, как меня подвел», – подумала она).

– Ну, это не важно. – Зоя Михайловна взяла себя в руки. – Просто мы решили, что вы туда не захотите ехать. Там комары, эти, как их, малярийные, гады всякие.

– И кто туда едет? – Олеся уставилась на женщину тяжелым взглядом.

– Влад Тихомиров из одиннадцатого «А», парочка преподавателей из местного университета, ну, еще Татьяна Борисовна в качестве переводчика, я и сам Тихомиров, естественно.

– А биологи вам в этой поездке не нужны? Я правильно вас поняла? – Олеся саркастически ухмыльнулась. – Действительно, орхидеи может собирать и переводчик.

– Ну, прекратите. – Завуч поморщилась, как от зубной боли, и перешла на «вы». – Вы все равно уже не сможете с нами поехать.

– Почему?

– Потому что вам надо было сделать кучу прививок, а для некоторых нужна и повторная вакцинация. Да и нельзя делать прививки за один раз, кучей так сказать, организм не справиться. А для этого нужно время.

– Я поеду так. – Олеся сама не понимала, что на нее вдруг нашло.

– Рискуете, – зло отчеканила завуч. – Очень рискуете.

– Ничего страшного. Так когда мы собираемся? – Олеся сделала ударение на слове «мы».

– Через две недели, седьмого июня. Подумайте, Олеся Викторовна, хорошо, а завтра мы с вами поговорим об этом еще раз.

Олеся не прощаясь вышла из кабинета и почти выбежала из гимназии.

«Значит, они решили меня кинуть. Ну, то, что мать Татьяны Борисовны подруга нашей директрисы, все знают. Значит, в экспедицию едут одни блатные, отдыхать на халяву, мать их». Олеська была очень зла.

Немного успокоившись, уже дома за кружкой ароматного чая с вареньем она засомневалась: стоит ли ей туда ехать? Далеко и страшно, а музей все равно придется просто закрыть. На время.

– К чему мне эти приключения на одно место? – вслух спросила себя Олеся и окончательно решила: – Не поеду.

Федор пришел, как и ожидала Олеся, с двумя горшками орхидей и искренне попросил у жены прощения за вчерашнее:

– Олеся, я так взбесился, когда вернулся домой, котлеты сгорели, вода в кастрюле выкипела, вонь страшная, а тебя дома нет. Ну ты же женщина, как так можно? Мне иногда кажется, что, кроме твоих орхидей, тебя вообще больше ничего не волнует, даже родной муж.

Глава 5

Марина ждала Воронина, сидя у окна в спальне, неподвижно и обреченно, словно верный пес Хатико. К пяти утра у нее потемнело в глазах и стало тошнить от усталости и напряжения. Иногда ей казалось, что кто-то стучится в дверь, и тогда она бежала открывать, а там – никого. Марина поняла, что это последний сигнал от измученного организма, и решила немного взбодриться. Женщина прошла на кухню и сварила крепчайший кофе. Красная кружка хранила отпечатки чьих-то грязных пальцев, но Марина только безразлично отметила пятна и вылила содержимое турки в стакан. Вкуса кофе она не почувствовала, просто пила обжигающую жидкость и старалась не думать про загулявшего мужа. Сотовый телефон Воронина был отключен, и где он провел эту ночь, Марина знать не хотела. Она думала о том, что потерять Воронина не может, просто не может ни при каких условиях. И тут же ей так некстати вспомнился Дима, можно сказать, случайный знакомый.

Когда муж к ней так откровенно охладел и секса в их жизни стало меньше, чем грязной посуды в мойке, Марина решила завести себе друга, чтобы заставить Воронина ревновать.

С Димой они познакомились на книжной выставке, и с первой же минуты он проникся к ней симпатией. Сбегал в буфет, купил два апельсина – как выяснилось позже, это был первый и последний знак внимания с его стороны – и начал говорить. Долго и умно. О теософии и нашем месте в этом мире, о порочности денег и всепродажности, о том, как его не понимает жена. Марина слушала вполуха, разглядывая ужасные дешевые ботинки «гения», старые брюки с вытертым до блеска задом, небритое лицо и огромные прыщи на шее. Почему-то именно прыщи приковали ее внимание. Она хотела, искреннее хотела слушать про великое и прекрасное, о котором с таким воодушевлением говорил Дима, а ее взгляд, как назло, намертво прилепился к вулканообразным наростам с белой головкой. Марину передернуло, и она поняла, что переспать с Димой не сможет ни при каких условиях, поэтому оставался второй вариант – дружить. А для настоящей дружбы надо было понять тонкую душу непризнанного гения. И они начали встречаться.