Марина Серова - Осиное гнездо Страница 4

Было от чего мне почесать затылок.

То, что Антонина получила — если это было героином, — стоило наверняка половину всей Пешки: слишком уж велик был пакетик. К тому же Антонина не была похожа на наркоманку, это я отметила еще при личной встрече.

Уходить домой мне расхотелось окончательно.

Антонина положила пакетик в кошелек, кошелек опустила в сумку и развернулась, чтобы уйти.

В этот момент из толпы, густой массой проходящей мимо, вынырнул сутулый парень и дернул за сумку, одновременно оттолкнув Антонину от себя.

Сумка оказалась в его руках, Антонина попятилась и, не удержав равновесия, села прямо на стопочку потрепанных детективов. Стопочка медленно съехала набок, Антонина вместе с нею, и через секунду она уже лежала на земле, жалко трепыхая конечностями и пытаясь подняться. Римскую книжку Антонина не выпустила из рук, а вот полиэтиленовый пакет уронила, он упал, и из него вывалились наружу две тоненькие книжки, вроде тех детективов, которые не жалко позабыть в электричке.

Парень скользким ужом втерся в толпу и почти потерялся в ней.

Я была отделена от происходящего не очень большим расстоянием, но мои шансы догнать этого сопляка были минимальными. Однако я все-таки отважно ломанулась за ним скорее по причине вечной неуемности своего характера, чем надеясь на успех.

Лавируя между людьми, я окончательно завязла в этом непроходимом человеческом болоте, и единственное, что реально могла делать, — это оставаться зрителем.

А события развивались по оригинальному сценарию. Я даже не ожидала такого поворота сюжета.

Прокопенко, всегда старавшийся держаться в тени, вдруг вышел на первый план. Он был гораздо ближе меня к Антонине и сразу же бросился ей на помощь.

Как он разобрался с парнем, я не заметила, но только парень вдруг появился снова, словно его вытолкнула наружу некая сила. Прокопенко, уцепив его за руку, провел болевой прием дзюдо, согнул мерзавца в колесо, ткнул его носом в землю и отобрал сумку.

После чего, отделавшись всего лишь пинком в задницу, счастливый парень удрал, а Прокопенко протянул сумку Антонине, с помощью расшумевшегося дедка уже успевшей подняться на ноги.

Антонина сумку взяла, потом разглядела того, кто ей эту сумку протянул, вскрикнула и отшатнулась.

Снова упасть ей не дал дед, а Володя Прокопенко, опустив голову, постарался опять скрыться.

Антонина стала оглядываться, но уже его не увидела.

Я же Прокопенко не упустила и заметила, куда он подевался: он встал за соседним ларьком, достал пачку сигарет и закурил.

Получался очень интересный спектакль: постоянно находящийся в тени Прокопенко ненавязчиво оберегает Антонину от неприятностей и снова возвращается в тень.

Оставлять такую пару без присмотра было слишком наивным.

Я вздохнула и продолжила работу.

Глава 3

Все свои дела в городе Антонина закончила к шести часам, вдоволь насидевшись в кафешках, погуляв по магазинам и по парку. Я нарочно вчера просила ее ходить как можно больше, чтобы самой получить наиполнейшее впечатление о происходящем.

Антонина выполнила мою просьбу и походила, причем очень добросовестно. Мне, уже давненько потерявшей привычку шляться на своих двоих, это дело здорово поднадоело.

В результате вечером, когда Антонина наконец-то прибрела к своему дому, у меня и ноги гудели, и язык висел на плече, и было страстное желание залезть в ванну и уснуть в ней до послезавтрашнего утра.

Но приходилось работать.

Антонина ушла к себе, Прокопенко остался маячить во дворе, а я зашла в подъезд соседнего панельного дома и поднялась в лифте на девятый этаж. Там я постаралась максимально изменить внешность: неприлично девушке весь день выглядеть одинаково, люди могут подумать, что у нее слабо с фантазией.

Я надела другой костюмчик, достав его из сумки, распустила волосы и сменила очки. Таким образом я предстала перед собой и всеми остальными совершенно другим человеком.

Я быстро вышла из подъезда и вдоль дома ушла в противоположную от Прокопенко сторону.

Я, разумеется, уже из подъездного окна разглядела, что он продолжает высиживать на лавочке почти напротив дома Антонины и почему-то имеет вид человека чего-то или кого-то нетерпеливо ожидающего.

Таня-умница нашла очень выгодную позицию для наблюдения у соседнего дома рядом с толстоствольным тополем. Я стояла там и спокойно курила, и единственным неудобством было соседство со старухами, сидевшими на лавочке.

Вышедшие подышать воздухом и обменяться тоскливыми сплетнями пенсионерки сперва косились на меня, потом, видя мое равнодушие к их существованию, просто перестали меня замечать. Что было весьма кстати.

Вова Прокопенко замечательно просматривался с этого места, не имея никакой возможности разглядеть меня.

Поэтому приходилось терпеть и тренировать свою силу воли. Кто ж знает, возможно, это ей шло на пользу. Я про волю.

Наконец я заметила, что Прокопенко поднялся с лавочки и шагнул навстречу к подошедшему к нему мужчине.

Вот тут-то я чуть и не присвистнула.

К моему подопечному приблизился мужичонка среднего роста и среднего возраста, в безобразнейшей белой шляпе на голове. Прокопенко передал ему трубку сотового телефона, после чего круто развернулся и быстрым шагом пошел прочь со двора.

Мне разыгравшаяся сцена стала ясна с первого же взгляда, потому что я знала этого человека.

Степан Онучин был — с точки зрения обывателей, конечно, — таким же частным детективом, как и любимая вами Танечка Иванова. Таким же, да не совсем.

Степан в начале своей карьеры от работы имел доход гораздо больший, чем я. Теперь же, по прошествии лет, ситуация изменилась, и не в его пользу: завоеванная мною репутация приносила мне такие деньги, что Степа не поверил бы, а сам он за это время опустился буквально до лавочки и работает на подхвате.

И вот теперь мой Вова Прокопенко вооружил Степу сотовым и пошел спокойно дрыхнуть, зная, что в случае чего Степа ему сразу же позвонит, за что утром и получит свою копеечку за копеечный же дефективный труд.

Подождав, когда Прокопенко скроется за углом, я сделала небольшой крюк, чтобы ненароком не попасться на глаза Степе, и последовала той же дорогой.

Из преследователя Володя Прокопенко незаметно для себя превратился в дичь, и моя задача состояла в том, чтобы эта картинка не изменилась без моего ведома.

Оказалось, что мой подопечный живет неподалеку от Антонины, по крайней мере, в первый подъезд ближайшей пятиэтажки он зашел как в хорошо ему знакомый и привычный.

Я оказалась около этого подъезда на десять секунд позже него. Убедившись сначала, что я слышу шаги моего ведомого на лестнице, я тихо вошла и, стараясь ступать только на носки, стала подниматься вверх.

Прокопенко остановился на третьем этаже и загремел связкой ключей. Сомнений не оставалось: да, он тут живет.

Я мысленно прикинула расположение домов и подумала, что вполне возможно, что из его окна могут быть видны окна Антонины.

Мне снова стало скучно: неужели он не только следит на улицах, но еще и подглядывает в окна?!

Дверь квартиры открылась, потом захлопнулась, я поднялась на лестничную клетку и, прислушавшись, поняла, что он зашел в одиннадцатую квартиру.

Дело было сделано, и оставалось только подождать приличный срок и нанести визит симпатичному гею.

Я настолько устала, что решила обойтись с ним резко и без сантиментов.

Я спустилась на лестничную клетку второго этажа и посмотрела на часы. Было девять часов. Решив дать Прокопенко отдых в двадцать минут, достаточных для того, чтобы он расслабился, я уже приготовилась честно оттерпеть свое последнее испытание за этот суетливый день, как вдруг услышала звук открывающейся двери и шаги.

Легкими, еле слышными прыжками я спустилась на первый этаж и спряталась под лестничный марш.

В пятиэтажках перед подъемом к первому этажу всегда под лестницей есть темная ниша. Вот я туда и забилась.

Володя, уже успевший переодеться и сменить джинсы на серые брюки, а футболку на свободную рубашку, вышел из подъезда, громко хлопнув при этом дверью.

Моя охота неожиданно для меня самой продолжилась.

Прокопенко встал у дороги и, увидев «Москвич» с шашечками такси на ветровом стекле, тормознул его и, быстро договорившись, сел в салон.

Я топнула ногой от досады и, помахав рукой следующему за такси красному «жигуленку», остановила его.

— Поехали, шеф, — скомандовала я, садясь в салон. За рулем восседал самый неудачный из вариантов: пожилой дедок в затертой кепке.

— Какая скорая, — проворчал он, хмурясь. — А чем платить будешь?

Я вынула из кармана полтинник и положила ему на панель.

— Это сверх того, что ты запросишь за работу, мне нужно очень аккуратно проехать во-он за тем «Москвичом», видишь?