Юрий Гаврюченков - Сокровища Массандры Страница 4

Деньги, полученные от Паскуды, компаньоны поделили по-братски: по сотне взяли себе и двести передали Коляну — тому еще предстояло участвовать в игре. К тому же шмотки должны были так или иначе вернуться сержантам, поэтому техника решили подкормить.

Следующим этапом грандиозной аферы стало предложение заглотившему наживку старшине приобрести маскировочные костюмы КЗС. Эти легкие накидки, состоящие из сетчатых штанов и куртки, расписанных в защитные цвета, предназначались для надевания поверх одежды и почему-то считались мечтой любого рыбака или охотника. Сорок таких костюмов по семь рублей за комплект Бескудников отхватил, не спрашивая, откуда они взялись. Покупки он пока складировал в одной из комнат общежития, намереваясь в самое ближайшее время переслать в родной Бишкек.

К тому моменту друзья уже начали беспокоиться. С момента ограбления минуло пять дней, а украденных вещей никто не хватился. В таком деле, конечно, необходимо иметь фору по времени, но, если тревогу так и не поднимут, получится, что компаньоны не наказали, а только обогатили ненавистного старшину, что никак в планы Макса не входило. Поэтому, посовещавшись, друзья решили форсировать процесс выявления хищения.

На следующий день Юра заступил в караул и, улучив момент, сорвал печать с ворот склада НЗ. В шесть вечера, при смене караула, наличие печати было проверено дотошным принимающим, и началась такая кутерьма, что ЛЭВСовский замкомвзвод был просто счастлив, когда наконец смог вернуться в роту и сдать оружие.

Слухи об ограблении склада НЗ разнеслись по части с потрясающей быстротой. Начавший подозревать недоброе Бескудников едва не наложил в штаны, когда его отловил в укромном уголке давешний техник АТС и трагическим шепотом сбивчиво попросил:

— Слышь, Серега, тебя если будут спрашивать, откуда все эти тельники и прочее, ты не говори, что это я тебе их продал, ладно?

— А… чего? — мгновенно севшим голосом спросил прапорщик, слабым движением пытаясь освободиться от вцепившегося в его локоть связиста.

— Такое дело! — Колян сделал страшные глаза. — Я сам не знал, откуда шмотье! Тут, понимаешь, директор военторга замешан. Так что ты молчи! Он тельники в продажу выкинуть не успел, поэтому будет отмазываться всеми силами.

При упоминании главы местной торговой мафии прапорщик почувствовал, что слабеет в коленках. Директор военторга давно заработал такую устрашающую репутацию, которая не снилась и дону Корлеоне.

Выступать в качестве главного свидетеля в процессе против крымской Коза Ностры старшина, разумеется, не рискнул. От греха подальше он вынес ночью тельники и КЗСы на техзону и надежно спрятал в старом бункере. На них Юра наткнулся в первый же день поисков. Поведение трусоватого «куска» было абсолютно предсказуемым. Так же как, в дальнейшем, многих и многих других людей…

Овощи дожарились, а Макс подобрался к своему любимому разделу во всякой газете — колонке бесплатных объявлений. Рекламная газета была дойной коровой, не раз выручавшей Макса. Помимо заработка, она снабжала полезной информацией и давала пищу для размышлений. Из объявлений коллег-шарлатанов, всевозможных коллекционеров визитных карточек и динамщиков, берущих товар на реализацию с отсрочкой платежа, можно было почерпнуть немало ценных соображений. Кроме того, иногда встречались изумительные перлы.

«Качество, проверенное временем! Аэрогрили, газовые печи из Германии. ООО „Окончательное решение“. Решите свой вопрос!»

«Одежда из натуральной кожи. Репутация немецкого качества! Салон-ателье „Эльза Кох“. Пошив одежды из кожи заказчика».

«ГП-25, б/у, отдам в хорошие руки. Спросить Шамиля».

«Железные объятия сожмут трепещущее тело! Электронные мышеловки „Рэт Баттлер“ фирмы Scarlett».

«Бальзам „Святый крепкий“, опт, мелкий опт».

Или вот простенько и со вкусом: «Ликвидирую! Цены умеренные».

Но это все лирика, а пора и зарабатывать на хлеб насущный. Желательно с маслом и икрой.

Глаз скользил по колонкам, разделам, натыкался на цветные вставки. Ярко-красное объявление начиналось мощным словом «ВРЕЖУ». Читая его, следовало рассчитывать на услуги стекольщика, но при желании можно было подыскать недорогого и хренового телохранителя. Рядом почти на четверть газетной полосы размещался скромный блок оператора сотовой связи: «Мобил Дик — кит среди телефонов!». Уплетая горячие овощи, Макс пробегал глазами предложения работы. Предложения были разные, выбирай на вкус.

«Офису срочно необходима хозяйка. Девушка до 25 лет без претензий. Оплата сдельная».

«Хозяйка офиса. Женщина от 45 лет».

«Секретарь. Мужчина 20–25 лет. Обязательно: владение языком, знание п/к».

«Оператор ПК. Обязательно: уверенное владение ПК/ПКМ, ПКТ. Опыт работы приветствуется».

«Требуется сиделка для ухода за больным».

Макс доел и пошел ставить чайник. Объявление об уходе за больным почему-то не шло из головы. Зацепило, что называется. Вакансия сиделки обещала при обдуманном подходе новые впечатления и немалую прибыль. Он снял трубку, потыкал клавиши телефона.

— Здравствуйте, — глуховатым тоном отчаявшегося безработного произнес он. — Я звоню по объявлению. Вам требуется сиделка? У меня медицинское образование. Окончил медучилище, в армии служил фельдшером. Да-да, есть диплом массажиста…

Макс не врал. Он действительно служил в армии и у него были все документы, какие только пожелает душа заказчика. Однако думать, что он является тем, кем представляется по телефону, оказалось бы большим заблуждением. Макс был гидом по стране заблуждений. За умеренную цену он мог устраивать экскурсии как для групп, так и для одиночных клиентов. Присутствие зрителей его не смущало. Макс любил риск. Он умел импровизировать и играл, как актер, вдохновляясь присутствием публики.

Из бутафории для готовящегося спектакля имелся когда-то выписанный самому себе диплом массажиста. Почерк у Макса был каллиграфический, писарский.

Глава третья,

в которой мимолетное знакомство становится началом доброй и долгой дружбы

— Здравствуйте, — сказала Майя. — Я вам звонила.

— Привет вам, — холодно и осторожно поздоровался инфантильный мужчина лет тридцати либо просто молодо выглядевший. — Проходите. Раздевайтесь тут.

Майя скинула плащ, туфельки и робко проследовала по коридору, сопровождаемая странным мужчиной. Двигался он бесшумно, настороженно постреливая по сторонам глазками, и ноздри у него раздувались хищно, как у вампира.

В комнате, обставленной антикварной мебелью, восседала дородная матрона в потрепанном парчовом платье. Ее огромное тело занимало большую часть дивана, мягкого, атласного, с резными ручками красного дерева. Пухлые, мучнистого оттенка пальцы, унизанные дутыми золотыми кольцами, нетерпеливо барабанили по ним.

— Здравствуйте, — робко повторила Майя.

— Здравствуй, милочка, — язвительно отозвалась женщина. — Значит, будешь работать у нас. Владик, поприсутствуй.

Настороженный мужчина безмолвно опустился в глубокое кресло.

— Объясняю условия работы, — по-военному четко поставила задачу дама. — Вы дежурите с двадцати одного часа до девяти утра, пять дней в неделю. В ваши обязанности входит сидеть с папой, не отвлекаясь. Когда он заговорит, вы должны включить магнитофон и быстро записывать в блокнот все, что он скажет. Поясняю: папа очень мало говорит, а для нас важно каждое его слово. Блокнот необходим на случай отказа магнитофона или дефекта пленки, такое тоже может случиться. Во всем остальном ваши функции не превышают обычного ухода за лежачим больным. Кормить, менять простыни. Массажист у нас есть. Платить будем десять долларов за смену.

— Я согласна, — поспешно сказала Майя.

— Ну и хорошо. — Колыхаясь телом, матрона тяжело поднялась. — Пойдем посмотрим папу.

Из гостиной они прошли в столовую, Владик предупредительно распахнул завешенную портьерой дверь в небольшой кабинет. У Майи перехватило дыхание. В нос ударило амбре, состоящее из смеси спертого воздуха и смрада выделений, — комната не проветривалась годами. Лежащий на кровати старик напоминал истаявшую восковую куклу, лицо было гладким, вероятно, недавно брили. Сидевший у изголовья человек опустил книгу и встал.

— Все в порядке, Надежда Викторовна, — доложил он. — Ничего не говорил, пульс ровный, дышит свободно.

Он привирал: дышать здесь свободно можно было только в противогазе. Человек показался Майе знакомым, да и он ее узнал; на лице отразилась сложная гамма чувств — от легкой растерянности до плохо скрываемой досады и даже страха.