Юлия Алейникова - Принцесса Азии Страница 4

– Ах, так! Или достаешь мне одежду, или драпай сам, я возвращаюсь в отель. В конце концов, я никого не убивала, – выдвинула она ультиматум, топнув грязной босой ногой.

Кажется, подействовало. Потому что Василий, как-то приуныв, начал шарить глазами по сторонам, видимо, в поисках подходящей жертвы. Конечно, Юля его бы ни за что не бросила. Но в конце концов, кто из них мужик? Должен же он позаботиться о любимой женушке? Это раз, а во-вторых, как она уже говорила, вид у Василия был приличнее, да и в брюках и ботинках орудовать куда сподручнее, чем босиком и в длинном узком платье.

– А где воровать-то? – тоскливо и растерянно спросил Василий.

Воровать действительно было негде. А потому, решив, что утро вечера мудренее, Юля сняла с мужа пиджак, откинула назад сиденье и, пожелав ему не сбиться с курса, погрузилась в тревожную дремоту.

Глава 3

Проснулась она от запаха. Последние несколько минут перед пробуждением Юле снилось, что она барахтается в бездонной компостной яме и никак не может оттуда выбраться. Юля так отчаянно боролась за жизнь, что в конце концов проснулась. Первое, что она увидела после пробуждения, были два нереально огромных черных глаза на совершенно белом, ненормально вытянутом лице. Вокруг клубился густой туман. Решив спросонья, что их похитили инопланетяне, и плохо соображая, где они находятся, Юля заорала не своим голосом и, конечно, разбудила Василия. Тому, видно, тоже спалось беспокойно, потому что, еще не успев открыть глаза, он сразу подскочил и с воплями «Что, обложили? Живым не дамся!» распахнул дверцу и вывалился из машины. Жуткое существо, напуганное их воплями, отскочило от окна, и сразу стало ясно, что это тощая, не в меру любопытная коза, заглянувшая в убежище беглецов, стала причиной переполоха.

Василий, которого удар о землю привел в чувство, забрался обратно в салон и, потирая ушибленную голову, сердито спросил, чего это жена орет как ненормальная.

– Коза напугала, – пожаловалась жена, показывая на пасущееся поблизости животное. – А кстати, где это мы? И что это за запах?

Запах ей не приснился, он был совершенно реален. Тяжелым густым облаком он наполнил потертый салон, глаза слезились, легкие отказывались вдыхать насыщенную органическими испарениями субстанцию, заменившую собою обычный кислород.

– Понятия не имею ни где мы, ни чем это воняет, – сморщив нос, отозвался Ползунов. – Вчера я ехал, пока глаза слипаться не стали, а потом просто свернул на обочину и уснул. – Он сладко зевнул и почесал небритую щеку. – А может, это от нас так воняет? – спросил он, принюхиваясь к Юлиному плечу.

– Нет, – сердито отодвинулась она от мужа. И хотя оба благоухали далеко не розами, этот удушающий запах шел явно с улицы.

За окном начало светать. Туман постепенно рассеивался, и стало видно, что они ночевали недалеко от небольшого сарайчика на сваях, рядом с которым в грязи дремало штук шесть здоровенных хрюшек, под сарайчиком на жердочках сидели нахохлившиеся куры, знакомая коза щипала траву рядом с «Рено». Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь редкими всхрюками просыпающейся живности.

– О! – оживился вдруг Василий. – Одежда! Хочешь, украду?

Юля проследила за его пальцем. За домом – оказывается, это был не сарай – виднелись натянутые веревки, на которых сушилось хозяйское белье.

– Нет, – категорически отказалась она.

Царящая вокруг нищета не позволила бы Юле отнять у этих людей даже пучок травы возле дома.

Дом был построен из бамбука, щели в стенах кое-где были заделаны обычным картоном, скромные пластмассовые миски и покореженные железные кастрюльки стопочкой стояли на крыльце. К одному из столбов, поддерживающих это хлипкое строение, был прислонен небольшой ржавый велосипед. Сквозь многочисленные щели было видно, что в доме совершенно нет мебели, а когда закрывавшая вход циновка приподнялась и на пороге появилась очень худенькая печальная женщина лет пятидесяти, Юля с Василием увидели лежащих прямо на полу четверых ребятишек, накрытых одним потертым одеялом.

– Как только ты их не разбудил ночью, когда подъехал? – удивилась Юля, вылезая из машины навстречу хозяйке дома. Женщина стояла на пороге и с удивлением смотрела на неизвестно откуда взявшихся гостей.

Запахнув поплотнее пиджак, Юля низко поклонилась и поздоровалась по-английски, женщина тоже поклонилась, но было ясно, что английским она не владеет. Тем не менее она благожелательно улыбнулась и, обернувшись в дом, позвала кого-то ласковым негромким голосом. Из-под одеяла показался заспанный мальчуган лет двенадцати, худенький, загорелый, и удивленно уставился на прибывших яркими черными глазищами.

Мок, так звали мальчика, немного говорил по-английски, с его помощью Ползуновым удалось выяснить у хозяйки, где они находятся, где есть ближайший магазин, и даже купить себе нехитрый завтрак.

Вернее, выменять. Деньги брать она категорически отказалась. Запах как-то незаметно потерял свою остроту, и Ползуновы спокойно пили чай и ели яичницу в непосредственной близости от хрюшек. Госпожа Сонг пожертвовала Юле свою новую расческу, которую торжественно извлекла из шкатулки, стоявшей в дальнем углу комнаты, прикрытой от посторонних глаз холщовой тряпицей.

Таким образом, гостям удалось умыться в маленьком прудике за домом, причесаться и позавтракать. Детишки ни на шаг от них не отходили, видимо, считая невероятной диковиной, вроде дрессированного медведя.

Когда все возможные блага от семьи Сонг Ползуновыми были получены и они собрались в дорогу, Юля захотела отблагодарить щедрых искренних людей и долго потом жалела, что не проявила достаточной настойчивости, когда пыталась вручить хозяйке деньги.

Глава 4

Следующий поселок оказался скоплением таких же жалких нищих домишек, как и домик госпожи Сонг. Юля с Василием порулили на главную улицу оставшегося для них навсегда безымянным поселка, нашли лавку, торгующую одеждой, и, положив на прилавок перед хозяином десять долларов, потребовали умыться, почистить зубы и бутылку питьевой воды. Надо отдать должное крепости нервной системы этого достойного коммерсанта, дважды испытавшего шок за столь короткий отрезок времени и не утратившего самообладания. Первый шок он испытал, увидев и обоняв посетителей на своем пороге, ибо после общения с хрюшками их и без того жалкий вид стал и вовсе вызывающим. Второй шок он испытал при виде невероятной суммы в десять долларов. Он так долго рассматривал купюру, нюхал ее и тер, что Юля с Василием и сами начали сомневаться в ее подлинности. Наконец, подняв ее над головой, хозяин издал дикий пронзительный вой, на который сбежалось человек пятнадцать его домочадцев, в том числе и похожий на живую мумию прародитель семейства, выглядел он, во всяком случае, ровесником египетских пирамид.

Прокричав что-то своим родственникам, хозяин выстроил их в ряд, после чего они дружно поклонились, выразив готовность служить и повиноваться, конечно, за наличный расчет.

Спустя полчаса Юля вышла на улицу, избавившись, наконец, от едкого запаха камбоджийского навоза, причесанная, одетая в простую, но чистую, новую и целую одежду. Обутая в простые тряпочные тапочки на резиновой подошве, с холщовой авоськой под мышкой, в которой лежали две смены их с Василием белья, пара запасных футболок вьетнамского производства, Юлин клатч с брильянтами и новая расческа. «Рено» стоял за углом вымытый и свежий, как и его хозяева. Пока Василий оплачивал покупки и принимал заверения в вечной дружбе и глубоком уважении от вновь выстроившегося в шеренгу семейства, Юля не спеша осматривала улицу.

Они прибыли спустя две минуты. Черный тонированный «Опель», ровесник приобретенного Ползуновыми «Рено», остановился чуть дальше по улице. Двое крепких по кхмерским понятиям парней вышли из машины и потянулись, разминая затекшие в дороге члены. Поскольку смотреть больше было не на что, Юля стала смотреть на них, прислонившись плечом к чахлому раскидистому деревцу, росшему возле одежной лавки.

Парни огляделись и неспешно двинулись к сидевшей возле лотков с овощами женщине, вяло отгонявшей мух от своего товара. Подойдя, они стали расспрашивать о чем-то торговку, активно жестикулируя, они так ярко живописали парочку, которую разыскивали, что даже Юля поняла, кто им нужен. Здоровый толстый мужик и тетка среднего роста с белыми волосами, грязные и вонючие, а еще европейцы! Молодцы, с такими талантами им в театре пантомимы можно выступать. Ее мирные размышления прервал быстрый взгляд, брошенный через плечо одним из парней. Его черные колючие глаза подцепили Юлю, словно вилка отбивную. Ей жутко захотелось вырваться, но он сам отвел глаза, и Юля в ту же секунду кинулась к машине. Она знала, что ключи торчат в зажигании.

Парни бежали к ней, она – к машине, а когда Юля уже села за руль, они с руганью бросились обратно к своему «Опелю».