Марина Серова - Полный комплект лжи Страница 4

— Я? — оставив ключ зажигания в покое и так и не сдвинув машину с места, вновь переспросила я, поворачиваясь к собеседнику. Получать подобное предложение от заключенного для меня было впервой, а потому я даже не знала, как следует себя вести, вот и молчала, иногда лишь переспрашивая.

— Именно вы. Вы можете его найти, а уже потом суд сам решит, что с ним делать. А меня, возможно, отпустят. — Тут голос мужчины стал более возбужденным, и слова полились без остановки: — А об оплате не беспокойтесь, у меня есть деньги — в банке, хоть и немного. Вы ведь за деньги работаете, так какая вам разница, кто платит? Прошу вас, подумайте.

— А вы не пробовали обратиться с этой просьбой к милиции? Может, если бы вы им все объяснили, они… — начала было я, но Орлов меня сразу же перебил:

— Бесполезно. Дело закрыто, суд уже был. Теперь они ничего делать не станут. Это вы и сами лучше меня должны знать.

Тут мужчина действительно был прав: после суда все дела, как правило, убирают в сейф надолго, а может, и навсегда. О них просто забывают. У милиции и открытых дел всегда хватает, так что ворошить старые им и вовсе ни к чему. Мало кого в наше время заботит, виновен ли тот, кого уже осудили, или же нет.

— Ну так как? — торопил меня с ответом Орлов. — Вы согласны?

— Еще не решила, — честно ответила я. — У меня нет никакой уверенности в том, что вы сможете заплатить за мою работу, и тем более в том, что ваши слова правдивы. Мне намного выгоднее заняться любым другим делом, чем выполнять бесполезную работу и все время пребывать в неуверенности.

— Я так и думал, — тяжело вздохнул Орлов. — Никому до меня нет дела, всем на все плевать.

Он вновь опустил голову и беззвучно заплакал. Но на этот раз Дмитрий, по крайней мере, пытался скрыть свои слезы — отворачивал лицо к окну. Я же, посмотрев на него, задумалась.

А если он все же не врет?.. В таком случае мужчина действительно находится в безвыходном положении и никакой надежды на то, что настоящего виновного найдут, у него не осталось. В такой ситуации и на побег решиться легко. И тут я спросила сама себя: а может быть, стоит заняться его делом? Все равно у меня сейчас никакой работы нет — могу перебросить свое свободное время со сбора смородины, набрать которую мне, по всей видимости, вряд ли уже удастся, на оказание помощи Дмитрию. Пороюсь немного в его деле, а там ясно станет, что к чему и следует ли продолжать расследование.

Не окончательно пока определившись с решением, я завела машину и стала разворачиваться в сторону трассы, чтобы выехать навстречу Кирьянову и его ребятам. Орлов сидел молча и не шевелясь. Я тоже молчала, но потом, почувствовав, что в салоне стало как-то неуютно, решила завести разговор со своим пленником, который, кажется, станет моим следующим клиентом. Ну а для того, чтобы привлечь к беседе внимание своего теперь уже невольного пассажира, спросила:

— Ты кого-то подозреваешь в убийстве?

Орлов резко встрепенулся и посмотрел на меня. Я выдержала его взгляд, давая понять, что мне это интересно. Теперь Дмитрий ответил, произнося слова тихо и уныло:

— Нет. Знал бы, давно бы убил — мне терять уже все равно нечего. Хотя уверен, что этого человека наняли и…

Договорить Орлов не успел, так как впереди появились милицейские машины, исторгающие на все четыре стороны оглушительный вой сирен. Впереди ехал Кирьянов, авто которого я могла отличить даже от тысячи таких же. За ним следовала зарешеченная «газелька» и еще две машины. Одним словом, все как и полагается.

Естественно, я сразу же остановила свою «девяточку» и вышла на дорогу. Через пару минут меня сначала окутало облако дыма из выхлопной трубы авто Кириного отдела, а затем я смогла различить сквозь него работников милиции.

— Всегда говорил, что тебе цены нет, — направляясь в мою сторону, произнес Володька, то бишь Кирьянов Владимир Сергеевич, подполковник милиции и мой хороший друг.

В отличие от недавней беседы с ним по телефону он показался мне чуть более радостным. Причина улучшения его настроения очевидна: то, из-за чего он огреб бы от начальства кучу неприятностей, само собой решилось. И ему даже делать ничего не пришлось: Таня Иванова преподнесла ему беглеца, можно сказать, на блюдечке с голубой каемочкой.

— С тебя шампанское, — указывая на сидящего в машине Орлова, произнесла я с улыбкой.

Кирьянов согласно кивнул, подмигнул мне левым глазом и шепотом добавил:

— Сочтемся.

После этого он вывел из моей машины беглеца, передал его в руки группы ребят в милицейской форме и отправил их обратно. Сам же остался со мной, наверняка надеясь выудить подробности того, как и где я смогла выловить этого типа. Я же, в свою очередь, надеялась выпытать у него какие-либо подробности убийства, в котором обвинялся Орлов.

Мы сели в мою машину и закурили. Вернее, курила только я, а Кирьянов просто сидел рядом с задумчивым видом. Володька выдержал паузу, подождав, пока я сделаю несколько затяжек, и спросил:

— Как ты его нашла?

— Не специально, конечно, — усмехнулась я в ответ. — Просто выехала на природу, чтобы пособирать смородину, а тут путник. Решила подбросить, и вот…

— Ты поехала за город собирать смородину? — засмеялся Киря.

— Да, а что тут такого? — удивилась я. — Разве я не могу немного отдохнуть так, как это делают другие: увлечься рыбалкой, собирательством даров природы…

— Ха, Татьяна, ну хоть не смеши. Мне-то уж можешь сказать, что занялась расследованием какого-то дела и поехала куда-то за дополнительными сведениями, — перебил меня Володька. — Я же от тебя не требую все мне докладывать.

Я обиделась, что Кирьянов мне не поверил, отвернулась в сторону и пробурчала:

— Я тебе не вру. У меня даже ведерко в багажнике лежит, можешь посмотреть.

— Ладно уж, оставим это, — махнул рукой Киря. — Так и быть, поверю.

«Так и быть, поверю! Тоже мне, одолжение сделал», — заворчал мой язвительный внутренний голосок. Действительно, с готовностью откликнулась на его ворчания я, можно подумать, я не человек вообще и не могу отдыхать, как обычные люди… «Ну, ну, Танечка, — осадила я сама себя, — не заводись. Просто другие не способны представить тебя в роли грибника или ягодницы, вот и все. И не стоит на них из-за этого обижаться. Ты ведь и сама не сразу на „ягодную поездку“ решилась, что же теперь на других обижаться».

Оставив всякого рода обиды на потом, я решила заняться более важными делами, а потому повернулась к Кирьянову и спросила:

— Володя, а ты правда веришь, что этот субтильный типчик убил свою жену?

— А-а… Что? — неожиданно отвлеченный от собственных мыслей, переспросил Киря.

Пришлось повторить ему вопрос еще раз. Теперь Киря ненадолго задумался, а потом сказал:

— Если честно, то я полностью согласен с решением суда. Тем более что все возможное по обнаружению улик «за» и «против» Орлова милиция сделала. А почему тебя вдруг это стало волновать?

— Не знаю пока, — затягиваясь в очередной раз сигаретой, ответила я. — Просто чувство есть, что он тут ни при чем. Возможно, его действительно подставили, как он и говорит.

— А ты поменьше слушай, что он говорит, — дал совет Кирьянов. — Эти бандюганы, дабы спасти свою шкуру, такого наврать горазды, и в сказке не придумаешь. Дело тут не в словах, а в уликах.

— А они, значит, против него? — ухватилась за слова Володьки я.

— Сама посуди: отпечатки на орудии убийства — его, одежда на нем в момент приезда органов милиции была вся в крови, да и застали его прямо на месте преступления.

— Да? — удивилась я. — А как о нем, о преступлении то бишь, в милиции узнали? Ведь кто-то же должен был ментов направить в его дом, если я не ошибаюсь.

— Намекаешь, что его действительно могли подставить? — понял меня Киря. — Звонок поступил от посторонней женщины. Она сказала, что услышала душераздирающие крики, когда проходила мимо дома Орловых. Вот и позвонила нам, анонимно. Но…

— Ага, есть и «но»… Вот так все время у вас одно «но», — выбрасывая сигарету в открытое окно, недовольно произнесла я. — Если этих «но» побольше пособирать, то выйдет, что человек и не делал ничего из того, что ему приписывают.

— Что-то я тебя не пойму, — вопросительно посмотрев на меня, сказал Володька. — Ты что это задумала? Не помочь ли ему?

— Угадал, — решительно бросила я в ответ, из всего сказанного сделав вывод, что дело стоит того, чтобы я за него взялась. — Хочу спасти невинного человека от тюрьмы. Разве не похвальное желание?

— Ой, Танюха… — только и смог произнести Киря, никогда не пытавшийся меня в чем-либо разубедить, поскольку, как никто другой, знал, что это бесполезно: на одно его «нет» я скажу два «да».

Киря повернул ко мне лицо и одарил меня таким взглядом, что я даже подумала: кажется, он считает меня сумасшедшей. А потом он спросил: