Наталья Никольская - Капкан Страница 4

Я заперла квартиру, спустилась вниз, подошла к машине и огляделась. Вроде все тихо. Никого нет. Я махнула рукой Павлу, стоявшему у окна в подъезде, он тоже спустился и шмыгнул в машину.

– Ну, с Богом! – вздохнула я и нажала на газ. Машина у меня очень послушная, ездить в ней одно удовольствие. Особенно когда спешишь. «Ниссан», конечно, уже не новый, но возможностям его может позавидовать новейший ВАЗ. Добираться до Ольгиного дома нужно было около получаса, но я включила максимальную скорость, разумеется, в пределах разумного, и прибыть на место мы должны были минут через двадцать.

Пашку я на всякий случай усадила на заднее сиденье. Он молчал почти всю дорогу, видимо, утомленный любовью. Только перед самым Ольгиным домом спросил:

– Твоя сестра одна живет?

– А тебе-то что? – несколько грубо спросила я.

– Да просто интересуюсь, не стесню я ее?

– Не волнуйся, не стеснишь.

Вообще-то Ольга жила с детьми, но в настоящее время они гостили у бабушки, вернее, у прабабушки, Евгении Михайловны. Евгения Михайловна была нашей с Ольгой бабушкой по матери. И любили мы ее больше всех родственников, вместе взятых. Те же чувства испытывали к прабабушке и Артур с Лизой.

Бывший Ольгин муж, Кирилл Козаков, развелся с ней несколько лет назад. Отношения они поддерживали исключительно товарно-денежные.

То есть, раз в месяц Кирилл давал Ольге денег на покупку необходимых товаров. Иногда эти случаи учащались. Вообще, Кирилл был очень хорошим человеком, я до сих пор жалела, что они развелись. Думаю, что и Ольга тоже, хотя она вряд ли призналась бы в этом.

Наконец, мы подъехали к Ольгиному дому. Выйдя из машины, я опять огляделась, хотя уж здесь-то вряд ли могла быть какая-то засада. Поднявшись на Ольгин этаж, я позвонила в дверь.

Ольга была, как всегда, сама собой: в глазок не посмотрела, «кто там» не спросила, хотя время было уже позднее для гостей, и широко распахнула дверь, уставившись на нас своими близорукими глазами. Она уже приготовилась ко сну и теперь стояла перед нами в короткой ночной рубашке, с распущенными волосами и без косметики на лице.

– Поля? – щурясь, удивленно уточнила Ольга.

– Поля, – подтвердила я. – А это Павел, познакомься. Я тебе о нем говорила.

– Ах, да, конечно, очень приятно, проходите, – засуетилась Ольга, пропуская нас в квартиру.

Я сразу заметила, что Ольга сегодня подлечивалась коньячком. А может, вермутом. А может, и тем, и другим. Надо бы поговорить с ней как следует, но не при Павле же это делать. Ну, ничего, останемся наедине, тогда я ей все и выскажу! И вообще, надо что-то с ней делать. Совсем как ребенок, право слово!

– Что у тебя с телефоном? – спросила я.

– А что такое? – удивилась Ольга.

– С кем ты разговариваешь так долго?

– Да я ни с кем не разгова…

Ольга подошла к аппарату, стоявшему на столике рядом с кроватью, чтобы его проверить, попутно пытаясь спрятать опустошенную бутылку коньяка, которую я все равно заметила.

– Ой! – всплеснула она руками. – Это трубка неправильно лежала. И как я могла ее так положить, Поля?

Я хотела ей рявкнуть, что пить меньше надо, но сдержалась. Сейчас не время устраивать скандалы.

– Оля, тут такое дело, – начала я с места в карьер, так как времени было мало. – Понимаешь, Паше необходимо на время спрятаться. Можно он поживет у тебя?

– Да, конечно, – растерянно проговорила Ольга. – А что случилось?

Пришлось рассказать ей все. Через десять минут Ольга была уже в курсе наших проблем. Она, как всегда, приняла все близко к сердцу и слушала, затаив дыхание. Она разволновалась, но не от того, что ей пришлось влезть в это дело, а от желания помочь.

– Конечно, Павел, вы можете жить у меня столько, сколько нужно, но, Поля, ты же знаешь нашу маму. Как бы ей все это объяснить?

– Не вздумай рассказывать правду, – сразу же предупредила я.

Тут надо заметить, что наша мама, Ираида Сергеевна, была женщиной довольно своеобразной. Больше всего на свете она обожала скандалы. И еще очень любила ругать своих дочерей и ставить себя им в пример.

Малейший проступок с нашей стороны она комментировала не иначе, как: «Вот, я так и знала»! При этом она просто светилась от радости. Хотя, строго говоря, все, что было в нас плохого, было результатом маминого воспитания, а все хорошее привила нам бабушка, Евгения Михайловна, которая в основном и занималась нашим воспитанием после того, как ушел отец.

Нет, мать я, конечно, любила. Но если честно, то она никогда не была для меня по-настоящему близким человеком. Таким человеком была для меня бабушка. И еще Ольга. Ну, и Пашка теперь, конечно.

Одно я знала точно – маму ни в коем случае нельзя посвящать в наши дела. Нет, я, конечно, не думала, что она побежит заявлять в милицию о Пашкином местонахождении, но крови попортит много и мне, и Пашке, и Ольге.

Поэтому я еще в машине разработала план, по которому Пашка будет представлен мамочке, если она вдруг нагрянет, Ольгиным клиентом, с которым она проводит психологические сеансы.

Мама часто ругала Ольгу за неприспособленность к жизни и неумение пользоваться своими знаниями в целях повышения материального уровня. Вот пусть и порадуется за дочку. А живет Паша у нее, потому что сеанс должен быть непрерывным, и специалист, то есть Ольга, всегда должен быть рядом. Мамаша все равно в психологии ничего не понимает, равно как и я, поэтому поверит.

Ольга мой план приняла, а Пашку, ввиду того, что он нуждался в нашей помощи, вообще никто не спрашивал. Нам лучше знать, как вести себя в сложившейся ситуации.

– Поля, а как ты собираешься все это расследовать? – спросила Ольга.

– Пока не скажу, – ответила я. На самом деле я еще и сама не знала, как буду действовать. Хорошо бы переговорить с Шипом и компанией, но где я их достану?

– Я знаю точно только одно, – твердо заявила я. – Павла можно спасти, только найдя настоящего убийцу!

– Но ведь, как я поняла, он уже как бы найден? Ну, это же тот самый, как его… Кличка такая, цветок напоминает… – вспоминала Ольга.

– Шип? – спросила я.

– Ну, да, Шип, – обрадовалась Ольга.

– А при чем здесь цветок?

– Ну как же! – подивилась Ольга моей непонятливости. – Ведь шипы бывают у розы!

Тут настал черед дивиться мне. Надо же, какие разные ассоциации у разных людей может вызывать одно и то же слово! У меня, например, прозвище «Шип» ассоциировалось с какой-то занозой. А у романтичной Ольги, выходит, с розой! Ничего себе!

Я не стала высказывать свое мнение на этот счет, распрощалась с Ольгой, пообещав, что буду приезжать каждый день, поцеловала тихо сидящего в кресле Пашку и пошла к двери. Когда я открывала ее, сердце мое защемило, но я приказала себе собраться и думать только о спасении любимого.

Весенний воздух уже не радовал меня так, как вечером, когда я ждала свидания с Пашкой. И весь мир вдруг показался мне серым, грубым и злым. Я знала, что такое настроение продлится недолго, но все равно на душе было очень неприятно.

Я подъехала к своему дому только через сорок минут после выхода от Ольги, так как вела машину медленно. Дома я разделась, позвонила Ольге и спросила, как дела. Услышав, что все нормально, я успокоилась, заглушив начавшую пробуждаться тоску, умылась и легла спать.

Но сон не шел. Мне представлялся Пашка, то закованный в кандалы, то вкалывающий на каторге, то стоящий перед виселицей. В общем, всякая чушь лезла в голову. Я даже встала и выпила таблетку димедрола, хотя со мной такое случается крайне редко.

После этого я опять легла в постель, но только почувствовала, как руки и ноги стали наливаться тяжестью, а мозг вот-вот готов был отключиться, раздался звонок в дверь. Он прозвучал, как выстрел для моего разыгравшегося воображения. Неохотно выбравшись из постели, я подошла к двери и поинтересовалась, кто это пытается меня потревожить в столь поздний час?

– Откройте, милиция! – раздался за дверью скрипучий голос.

Ага, Шип наконец-то вспомнил обо мне. Нашел время!

– А в чем, собственно, дело? – спросила я так, как наверное спросила бы Ольга. – Что вам нужно здесь среди ночи? Я милицию не вызывала! – теперь это уже был и мой стиль, и моя лексика! Может быть, не стоило реагировать столь бурно, но меня возмутило, что милиция решила навестить меня как раз в тот момент, когда я почти заснула.

– Вы Полина Андреевна Снегирева? – спросили за дверью. У меня мелькнула мысль сказать, что нет, я Маргарита Павловна Воробьева, но решила не играть с огнем.

– Да, это я. А что все-таки произошло?

– Полина Андреевна, вы, пожалуйста, все же откройте. У нас к вам есть несколько вопросов.

– А санкция у вас есть?

– Есть, – проскрипел человек за дверью.

Поняв, что ничего хорошего своим упрямством не добьешься, я открыла дверь. В квартиру сразу же вломились три человека. Старший из них, с капитанскими погонами, сразу же прошел в комнату, заглянул в шкаф и под диван, а остальные проверили ванную, туалет и кухню.