Людмила Ситникова - Новогодний маньяк Страница 4

Занавеску теребили минут пять, после чего свет погас, но уже через несколько секунд включился вновь. Только теперь уже не в кабинете, а в столовой.

– Ты кого-нибудь видишь? – вопрошала Розалия, суживая глаза.

– Только стол и комод.

– Черт! Как жаль, что у нас нет бинокля. Завтра с утра ты на всех парах несешься в магазин и приобретаешь подзорную трубу. Она нам пригодится. Ой! Катка, смотри-смотри, я его вижу.

– Дмитрия?

– Нет. Боже, это был гуманоид.

– Перестаньте.

– Клянусь! Я видела гуманоида! – Розалия задрожала, а Катка не на шутку перепугалась.

– Розалия Станиславовна, придите в себя, гуманоидов не существует.

– Но это точно был не человек.

– Отсюда плохо видно, вам померещилось.

– Он отскочил в сторону. Молниеносно! Но я отчетливо разглядела его уродливую фигуру. Отойди от окна. Мне страшно. Здесь замешаны потусторонние силы. Я это чувствую. Катка, наши соседи вурдалаки!

Неожиданно Катка побелела. Не в силах вымолвить ни слова, она лишь тыкала пальцем в окно и судорожно моргала.

По столовой Климовых начала летать посуда: тарелки, чашки, кастрюли и даже сковороды. Светопреставление продолжалось несколько минут, а потом свет погас. И тут же зажглась люстра на втором этаже – в хозяйской спальне.

Прижавшись к Розалии, Катка начала отступать в глубь комнаты. На лицах обеих женщин читались недоумение и испуг.

Тридцать первого декабря Розалия попросила Наташку обзвонить всех приглашенных на Новый год гостей и сообщить им об отмене праздничного торжества.

– Сегодняшней ночью гости нам ни к чему, – пояснила она. – Вернее, мы пригласим всего одного гостя – Дмитрия.

– Но как же так, – суетилась Натка. – Я столько всего наготовила, одних салатов десять штук.

– Замолчи и выполняй приказ. Нам с Каткой не до веселья. Когда все будут поднимать бокалы с шампанским, мы отправимся на особо важное задание.

– На какое задание? – допытывалась Натали.

– Извини, но я не могу ввести тебя в курс дела. Чем меньше ты знаешь, тем больше у тебя шансов остаться в живых.

Наталья затряслась мелкой дрожью.

– Что случилось-то? Кат, ну хоть ты толком объясни.

Катарина попыталась вставить слово, но властный голос свекрови заставил ее замолчать.

– Не смей! Все должно остаться в тайне. Наташка, марш к телефону!

Как только Натали вышла, Ката не выдержала:

– Что вы задумали? С какой стати мы должны встречать Новый год без гостей?

– Полчаса назад я звонила Климову.

– И?

– Я пригласила его к нам. Он немного поломался, но в конечном итоге принял предложение. Так вот, наша с тобой задача заключается в следующем: нам необходимо довести Димку до кондиции, и, когда он уже лыка не сможет вязать, мы проберемся в их коттедж и попытаемся разузнать, что за чертовщина там происходит.

– А может, не надо? Давайте сообщим в милицию.

– Не перечь мне! Чего ты заладила, милиция… милиция. Чем я хуже милиции? Запомни, я хочу прославиться на всю страну, а прославиться я смогу лишь в том случае, если мне удастся разоблачить опасного преступника, то бишь Димку. Когда общественность узнает, что я одна смогла вывести на чистую воду маньяка, в доме которого живут гуманоиды, а ночами по столовой летает посуда, мне поставят памятник. При жизни! К нам будут ломиться журналисты со всех концов света. За одно интервью мне будут платить десятки тысяч баксов, я стану самой обсуждаемой персоной на планете.

Катарина промолчала. А если говорить откровенно, то ей и самой не терпелось поскорее оказаться в коттедже Климовых, дабы лично убедиться в абсурдности или правдивости слов Розалии.

Наталья постаралась на славу – новогодний стол буквально ломился от обилия вкусностей. Даже Розалия, которая практически всегда сидит на всевозможных диетах, лицезрев высококалорийные яства, пообещала попробовать каждое блюдо, наплевав на фигуру.

В четверть двенадцатого к Копейкиным пожаловал Дмитрий. Протянув Наташке бутылку дорогого шампанского, Климов отвесил Розалии несколько комплиментов по поводу ее внешнего вида, чмокнул в щеку Катарину и, косясь в сторону столовой, признался:

– Сегодня специально целый день ничего не ел, так сказать, берег место для Наташкиной стряпни.

– Котик, ты поступил очень мудро, – искрилась Розалия. – На голодный желудок ты опьянеешь в два счета. Говорят, это хорошая примета. Ну, не будем терять ни минуты, все проходим в столовую и незамедлительно начинаем провожать старый год. Дима, зайка, ты садись рядом с Натали, Ката сядет напротив вас, а я, как всегда, во главе стола.

Через секунду Розалия протягивала Дмитрию бутылку водки.

– Котик, сегодня у нас самообслуживание. Ухаживай за собой сам.

– Так давайте шампанское откроем.

– Да ты что?! Разве не знаешь, что, по древнерусскому обычаю, провожать старый год нужно только сорокаградусной.

– Впервые о таком слышу.

– А еще писатель. Скажи мне спасибо, теперь будешь знать. Ой, нет-нет, мы водку не будем. По древнерусской традиции, женщины должны провожать год исключительно красным вином. Натали, чего ты ждешь, наполняй бокалы.

После первого тоста не прошло и трех минут, а у Розалии уже созрел второй:

– Чтобы старый год на нас не обиделся, его нужно проводить еще раз. Дима, плесни себе водочки.

Еще через пять минут свекровь заявила:

– Третий тост за то, чтобы старый год не подложил нам напоследок свинью.

А еще через пять:

– Четвертый тост за тех, кто сейчас находится в лучшем из миров – в Беверли-Хиллз.

Ровно в полночь, когда бодрый Дмитрий разлил в фужеры искрящееся шампанское, Розалия с опаской посмотрела на Катарину. Встретив Новый год, пожелав друг другу крепкого здоровья, счастья, любви, достатка и прочих благ, Розалия знаком показала невестке, чтобы та вышла из столовой.

В гостиной свекровь затараторила:

– Он точно гуманоид. Влил в себя четыре рюмки водки, а держится молодцом. Да он даже не окосел. Таким макаром мы его никогда не напоим. Слушай, а может, подсыпать ему в шампусик клофелинчику, а?

– Вы в своем уме?!

– Да я пошутила. Детка, когда ты, наконец, научишься понимать шутки? Никакого клофелина нам не надо, я подсыплю Димке в фужер снотворного.

– Розалия Станиславовна, мы так не договаривались. Надо дождаться, пока Дима запьянеет естественным образом.

– Господи, да нам до второго пришествия ждать придется. Хотя… – Розалия заулыбалась, – есть у меня одна идейка – обилие тостов сделает свое дело. Только смотри, сама не наклюкайся.

Катка вернулась за стол. А Розалию «прорвало». Самые невероятные тосты, которые могла придумать только она одна, лились из ее ярко накрашенных уст бурным потоком. Сначала выпили за здоровье кенийской женщины, у которой, по словам Розалии, сегодня родился двенадцатый ребенок. Потом за долгожительницу из Амстердама, справившую в яхт-клубе сто восемнадцатый день рождения. Дальше больше. Пили за корову-рекордсменку, давшую за один раз девяносто пять литров молока. И сразу после этого выпили за попавшую в сумасшедший дом доярку, которая, как выяснилось позже, два часа доила вышеупомянутую корову-рекордсменку. А еще бокалы поднимали за вымирающий вид белочек, живущих исключительно на Камчатке, и самого умного в мире восьмилетнего мальчика, учащегося на пятом курсе медицинского института.

После седьмого тоста, то бишь в начале второго ночи, Дмитрий Климов, как говорится, упал лицом в салат.

Розалия возликовала.

– Есть! Катка, готовься – мы отправляемся на задание. Натали, а тебе предстоит неотступно сидеть возле Димки и следить, чтобы его туловище не посмело принять вертикальное положение.

– А если он захочет встать?

– Сделай все, чтобы этого не произошло. А главное, Димка ни под каким соусом не должен улизнуть из нашего коттеджа.

– А вдруг попытается?

– Задержи его.

– Как?

– Молча. Ну я не знаю, начни с ним заигрывать, флиртовать.

– Вы серьезно?

Розалия хмыкнула.

– Н-да, похоже, я ляпнула, не подумав. Фасадик у тебя как у коровы-рекордсменки. На тебя даже пьяный гуманоид не позарится. Короче, выкручивайся как хочешь. Если он проснется, налей ему коктейль с романтическим названием «Недвижимость». В высокий бокал плесни сто граммов водки, добавь сто текилы, сто виски, пятьдесят коньяка и тридцать граммуль апельсинового сока. И смотри, не забудь бросить в бокал вишенку. Это главный ингредиент.

В гостиной, облачившись в соболью шубку и сапоги на умопомрачительной шпильке, Розалия протянула Катке камеру.

– А это еще зачем?

– Как зачем, детка? – Свекровь подошла к зеркалу и вооружилась губной помадой. – Я же хочу прославиться. Нам понадобятся неопровержимые улики. Каждый наш шаг в доме Климовых ты должна снимать на камеру.

– В темноте?

– У меня есть фонарик.

– По-моему, это не очень удачная идея.