Тимур Свиридов - Бедный Сэнсэй Страница 4

— Здравствуйте, Марья Васильевна, — снова повторил Торшин. — Вот кассеты… Что Сашка пишет?

Что-то было не так. Какая-то растерянность в ее облике, весьма странное выражение красноватых глаз, с которым она смотрела на них. Олег почувствовал неладное, бросил настороженный взгляд в квартиру, за спину женщины.

Торшин запнулся, тоже заметив недоброе.

— Ребята… Славик… — проговорила женщина тихо. — А Сашенька письмо вчера прислал. Он под Кабулом в госпитале лежит.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Один за другим они проходили в зал, прижимаясь к стене и стараясь не заступать за белую полосу на полу. Раздевались ребята в углу, оставляя одежду и сумки на рядах кресел.

Олег, уже переодевшись в кимоно, стоял в спортзале и приветствовал входящих улыбкой. "Старикам" он дружески кивал. Переодевшись, ребята прижимали кулаки к бедрам и коротко кивали, тихо произнося: "Ос-с!"

На круглых настенных часах было без пяти семь. Олег осмотрелся. Спортзал далеко не из лучших. Но ни о чем другом мечтать не приходилось — остальные сэнсэи шинхана ютились в обыкновенных школьных спортзалах, куда более тесных и неудобных.

Постепенно зал наполнялся. Пестрели черные и белые кимоно. "Старики" все были в черном, узкие талии стянуты красными и зелеными поясами. Некоторые парни из недавно набранной группы тоже успели перекрасить одежду и теперь явно пребывали в восхищении от себя. Многие из них уже деловито тянули недавно выученные связки, разминаясь.

Гурам, третий год занимавшийся у Олега, собрал вокруг себя кружок. Воодушевленно рассказывая о недавно просмотренном китайском фильме "Драка", он демонстрировал приемы "змеи" и "обезьяны". Окружающие с пониманием кивали.

Коротко кивнув, быстро вошел Торшин и подбежал к Олегу.

— Привет!

— Здорово.

— Пора начинать? — Он бросил озабоченный взгляд на часы. Торшин был на голову выше Олега. Обращаясь к своему сэнсэю, он наклонял голову — то ли доверительно, то ли уважительно. На его черном кимоно болтался красный тонкий пояс. Славка окинул взглядом зал, повернулся к Олегу.

— Пора, — кивнул ему тот. — Давай.

— Строиться! — крикнул Славка громко. — Время!

Он несколько раз хлопнул в ладоши, привлекая внимание. Торшин, занимавшийся третий год, был сэмпаем[8] группы.

Ребята быстро выстроились в шеренгу по росту, справа-старшая группа, слева-младшая. "Стариков" было явно меньше, но в каждом из них чувствовалась уверенность, отличающая парней, освоивших каратэ или кунг-фу. У них даже посадка головы и взгляд были иными, чем у первогодков.

Новички отличались рыхлым телосложением и резким возрастным контрастом. Были и совсем юные школьники, которых сюда привела мода на каратэ, и те, кому за тридцать, — уже порядком располневшие. Глаза Олега автоматически выхватили несколько человек, которые наверняка задержатся в группе. Остальные через месяц-другой отсеются, сдадутся своей лени. И слава богу!

Большинство, и даже "старики", к сожалению, пришли лишь за тем, чтобы освоить самые азы. Значит, не жди успеха. Если человек в этическом отношении не настроен на борьбу, внешне выглядит манекеном, любая работа с ним бесполезна. Без этики и дисциплины искусство кунг-фу превращается в простую технику нанесения ударов. Правда, реакция и удары вполне могут быть приличными.

Против воли вдруг вновь промелькнули сомнения в правоте своих действий. Стоит ли наделять ребят, большинство из которых он знает весьма приблизительно, этой силой? Как она будет ими применена? Что принесет она им — больше вреда или пользы?

Старосты обеих групп доложили о присутствующих и прогульщиках. Олег вскинул брови — удивительно, кое-кто из начинающих уже пропустил третье занятие. Вопросительно глянув на сэнсэя, Торшин отдал приказание вычеркнуть проштрафившихся новичков из списков. Олег кивнул. Таково было правило: если нет дисциплины, не будет ничего.

— Дуйсин![9] — крикнул сэмпай, подражая интонацией Олегу.

Олег вышел вперед и, ловя на себе десятки взглядов, придал лицу сосредоточенное выражение. Процедура медитации перед началом занятия значила очень много, хотя мало о чем говорила большинству присутствующих. О том, что каратэ и кунг-фу кроме техники и дисциплины предполагает еще и философию, — об этом они не знали.

Олег медленно опустился на пол. Черные и белые фигуры повторили его движения. Олег, смежив веки, привычно приказал телу расслабиться. Изредка приводя в движение мышцы, он ощутил растекающееся внутри тепло. Олег отдался было этому приятному чувству, но через минуту спохватился — не стоит для новичков затягивать расслабление. Открыв глаза, скомандовал:

— Дакай янцзинь![10]

Все открыли глаза. Медитация закончилась. По лицам и глазам Олег понял, что большинство просидело это время просто с опущенными веками. Таинство внутреннего очищения было им не знакомо. Но ничего, тот, кто останется надолго, познает и это.

— Чинден ни-рэй[11], - его крик разорвал тишину.

— Ос-с-с! — ряды учеников склонились к земле и над ними пролетел шелестящий змеиный звук приветствия. Олег вдруг остро почувствовал странность этой процедуры. Обе группы уже перешли на кунг-фу, однако половина команд произносилась по-японски. Как вели тренировки китайцы, было неизвестно. Потому и сохранялся японский ритуал.

Олег прыжком поднялся с колен. В глазах новичков он заметил восхищенные огоньки — восточные команды для них были полны такого же очарования, как для дошколят заклинания из сказки о волшебной лампе Аладдина. "Дети, — подумал он, — настоящие дети".

Театральная часть тренировки закончилась. Пора было приступать к разминке. Олег заметил в дверях неловко переминающуюся троицу опоздавших новичков, подошел к ним. Они заискивающе смотрели ему в глаза.

— Быстро переодеваться и в углу отжаться пятьдесят раз на кулаках, — приказал он. Наказание было не очень строгим. Парни тут же с радостью бросились в зал.

Разминку, как всегда, проводил Торшин. Он ограничился получасом, когда ребята бегали, прыгали, тянули связки на ногах и укрепляли кентас[12].

Олег и сам с удовольствием побегал вместе с ними. Физическое напряжение придавало сил. Размеренно двигаясь, он отчетливо ощутил молодость и здоровье. Мышцы то напрягались упругими узлами, то расслаблялись под гладкой кожей. Ни одышки, ни сбоя сердца, ритм точен, как у часов. И весь мир стал представляться простым, ясным.

Олег даже усмехнулся углом рта, по-суперменовски. Он молод, он — властелин своей судьбы! Все прошлые душевные метания — случайность, заумность, от которой надо избавляться. Проще надо быть, проще! И побольше уверенности в себе.

Торшин закончил разминку, отошел в сторону, уступая место старшему. Олег вышел вперед, чувствуя в руках и ногах приятную тяжесть.

— Сейчас разделимся на две группы. Торшин займется с младшей передвижением в простых стойках. А мы, — он повернулся к "старикам", — продолжим изучение нового тао[13]. Дуйсин!

Ребята разошлись в противоположные стороны, — благо, зал был достаточно велик — и построились. Олег увидел перед собой внимательные глаза пятнадцати парней.

— Для начала немного поработаем с пин-куном. Стойка мабу[14]!

Полгруппы сразу поняли и приняли стойку. Остальные замялись, поглядывая по сторонам. Китайские термины были еще в новинку.

— Сегодня вечером, — подсказал Олег, — будет лекция. Постарайтесь обязательно записать и выучить китайские названия, иначе и дальше будете путаться.

Услышав про лекции, многие оживились.

— А если нет ручки?

— Про историю расскажешь? — послышались голоса.

— Не отвлекаться, — отрезал Олег и сдвинул брови. — Проводим пин-кун, по одному на счет. Десятые удары с криком. Целай[15]! Чжуи[16]!

Все подтянулись.

— И! — крикнул он и резко выкинул правую руку вперед, а левую резко отвел назад. Группа повторила его движение почти одновременно. — Эр! Сань! Сы! У! Лю! Тси! Ба! Цзю! Ши![17]

Последняя команда слилась с пронзившим зал мощным восклицанием "Киай!"[18]* Что-то тихонько зазвенело, словно отдаленное эхо. Должно быть, резонировали окна.

Олег заметил, как изменились во время упражнения лица "стариков"- во взглядах читалась решимость, резче обозначались морщинки на лицах.

— Руки на реверс, точнее удар! — скомандовал Олег, продолжая счет по-китайски.

Краем глаза он видел, как замерли новички, восторженно глядя на него. Им приходилось нелегко. Торшин посадил первогодков друг другу на шею, и теперь они передвигались в низких основных стойках, отрабатывая устойчивость.