Седьмое Солнце: игры с вниманием - А-Рина Ра Страница 4

даже снилась ей ночью: преследовала и злобно щелкала клювом, била по лицу огромными крыльями и пыталась запустить под кожу острые когти. А потом и вовсе уселась на подоконник и выдала странную метаморфозу – проявив женскую блондинистую голову на совином теле. С мерзкой ухмылкой облизывая ярко напомаженные губы, человекоголовая белобрысая, явно крашенная, прошипела:

– Вот ты и попалась…

Катя нахмурилась, взгляд задумчиво скользнул по цветочным горшкам на окне, пробежался по простыне и невольно уперся в собственные руки. На левом запястье очень красноречиво проступали синяками следы чьих-то пальцев.

– О нет… – внутри все похолодело. До этого момента в ней жила наивная надежда, что трое отморозков в машине просто приснились. Кажется, вчера она впала в какое-то неистовство, когда отбивалась… или показалось?

– Я тоже это видел, – безапелляционно заявил В.Д. – Ты так испугалась, что перешла на расширенное восприятие реальности. И по максимуму использовала скорость и навыки борьбы. Но затем отклонилась вправо, включив Ярость… Хорошо, хоть убить никого не успела.

Катя закатила глаза и хихикнула. Странные мысли порой без спросу пролезали ей в голову. Иногда умные, как с полетом совы, а иногда, вот как сейчас, откровенно нелепые.

Простирнув обесчещенный носок и наскоро умывшись, вернулась в комнату за резиновыми шлепками. Ведь первое правило проживания в квартире родителей гласило: за порогом комнаты всегда перемещайся в непромокаемой обуви.

Она понуро прошаркала на кухню, где мама поедала халву, запивая мелко нарезанные кусочки горячим чаем. Открыв холодильник, скептически уставилась на свою опустевшую полку.

– Сейчас такое расскажу, упадешь! – поприветствовала родительница, чавкая набитым ртом. – Терентьева пропала!

– Что такое?! – удивленно протянула Катя, обращаясь не то к собеседнице, не то к двум залежавшимся яйцам в упаковке перед глазами. – У тебя масло есть?

– Да, возьми в морозилке, – женщина сковырнула ногтем кусочек налипшей на зуб халвы и продолжила: – Так вот, она в кафе до ночи работала…

– Мам, что-то нету… – перебила девушка.

– Да в верхнем ящике! – нервно вскричала родительница, – зенки-то разуй! – и, уже спокойней, удлинила рассказ: – Ну, ты поняла, о ком я? Высокая такая, красивая, твоя ровесница с третьего этажа.

– Да помню я ее! – огрызнулась Катя. – Мы в одну школу ходили и в лифте часто пересекались.

«Шшшш…» – зашипело масло на сковородке, «пок-блым… пок-блым…» – последовали за ним яйца.

Возможно, кому-то показались бы странными некоторые моменты разговора о продуктах… но на то были свои причины. Ведь второе правило сожительства с семьей гласило: каждый сам за себя. Нет, конечно, если у тебя чего-то не хватало, то соседи всегда делились: хлебом или маргарином, да и солонка была одна на всех. Просто каждый тратил свое, готовил себе сам, убирался и мыл за собой посуду.

– Так вот, – не унималась мама, – парень до дороги проводил, а домой она не вернулась. Совсем идиот, три минуты пожалел…

«Шлеп», – девушка лопаткой перекинула глазунью на тарелку.

– … и ладно бы днем, а то в час ночи! – все возмущалась родительница. Заколебавшись, вновь придвинула уже было отторгнутую тарелку с халвой. – Фы хстате там фчера пфразновали… ф пфарке том…

Катя покосилась на маму, – та люто боялась лишнего веса, но порой ее диета выглядела весьма сомнительно. К тому же, какой толк шинковать сладкое, если следом сметаешь всю пачку? И тут ее кипятком окатил смысл сказанных слов.

– Когда?! – хрипло выдохнула.

Лицо собеседницы мгновенно ощетинилось подозрением: черты заострились, губы растянулись в линию, а глаза под прищуром век впились в дочь мертвой хваткой. Пришлось даже закашляться, имитируя, будто подавилась едой. И тут же исправила оплошность, придав голосу максимально небрежные нотки:

– А когда она пропала-то?

После секундной паузы кожа лица разгладилась, и родительница с видимым сожалением откинулась на спинку стула.

– Позавчера. В милицию заявление подали, но ты сама знаешь, там сволочи работают – будут три дня теперь ждать.

Фуф… Кажется, пронесло. Катя вытерла полотенцем мгновенно взмокшие ладони. Она боялась нарушения третьего правила больше, чем выводов о похитителях соседки. Ибо оно гласило: не дай маме ничего о себе разнюхать.

– Я тебе говорила вроде до этого, – проник в разум болтающий дальше голос, – еще три студентки в течение года пропали, и все с нашего района.

– Разберутся, – обманчиво-безразлично бросила девушка. – Может, и правда загуляли, – с тарелки не мигая на нее таращилась пара сдувшихся совиных глаз. – В моем возрасте молодежь обычно крайне безрассудна…

«Дзынь… дзынь… дзынь…» – зазвенел в зале домашний телефон, и мама, не дослушав, рванула туда, чуть не уронив на пол тарелку со сладким – пища для сплетен была явно вкуснее.

– Ну вот мы и остались одни, – угрожающе прошептала Катя и покосилась вниз. – Из-за твоего появления я потеряла время и столкнулась с троицей на машине. – И она мстительно ткнула вилкой в глаз, потом поддела второй и отправила в рот. Обычно она съедала только белок, а желток просто промакивала хлебом. Но сегодня проглотила все – наболело. Хлебнула чай и сразу поспешила к себе.

– Итак, – начал расследование В.Д, как только Катя переступила порог комнаты, – что мы имеем? Три подонка на машине пытались тебя вчера похитить, а за день до этого, почти на том же самом месте, пропадает соседка по дому. Загадочно исчезают и другие девушки, живущие неподалеку. Совпадение? Не думаю! Что будем делать?

– Ну, – ответила сама себе Катя, – действительно странно. Но те трое… было больше похоже, что они просто хотят поразвлечься. Изнасиловать – вполне вероятно, но убить – очень сомнительно. Хотя… может, эти мрази просто держат своих жертв где-нибудь, – она невольно заходила туда-сюда по комнате, – или продают в бордель! – резко остановилась. – Ведь пропавшие могут быть еще живы! Нужно в милицию идти, заявление на троицу писать…

– Ты серьезно? – В.Д придал голосу вкрадчивые нотки: – А вдруг в участке оборотни сидят. Те, что в погонах. Даже не думай… – он сделал паузу, словно прислушиваясь к мыслям девушки. – Не, не… не думай!

Но Катя уже вовсю копалась в ящиках стола – искала ксерокопию паспорта. Оригинал, конечно, был недоступен – мама хранила все документы у себя, опасаясь, что кого-нибудь из членов семьи обманут и наберут на его имя кредитов. А еще она боялась, что «какая-нибудь проститутка окрутит отца» и он отпишет вертихвостке свою квартирную долю.

– Эй! Ты и правда пойдешь?! – не унимался В.Д. – Наверняка у тех подонков в машине все схвачено и менты давно куплены. Девушек, конечно, жалко, но своя жизнь дороже. Ну сама посуди, – заныл уже более жалобно, – иномарка дорогая, вели они себя нагло. Лучше сейчас затаиться, пересидеть. К тому же, – достал свой последний козырь, – ты здорово повредила мажору лицо, и если окажется, что они с милицией заодно… –