Перстень на пальце - Валерий Александрович Пушной Страница 4

мускулистое тело, как будто приготовил его к схватке. В грудь ударил жар, он пополз к горлу и подбородку. На щеке пролегла глубокая нервная морщина. Мелькнула мысль, может, не стоило давать Льву унизительные клички и доводить до того, чтобы он закусил удила. Но ведь тот сам сознательно нарывался. Не просто лез на рожон, но открыто хамил. А хамство должно пресекаться на корню. Продолжать дальше беседу, если это можно было назвать беседой, бессмысленно. Дурака научить невозможно. У него всегда на все свой ответ. Впрочем, Рушкин не дурак, похоже, он просто никогда не обжигался и зарвался в своей безнаказанности, уверенный, что любая женщина ему доступна, стоит только захотеть. В его извилинах наверняка сидит одна истина: деньги решают все. Просто у всякого товара есть своя цена. А женщины — это такой же товар, как, например, блузка или юбка на ней. Возможно, мысли Глеба совпадали с действительным положением вещей, но, возможно, он сильно ошибался. Рушкиным могли двигать совершенно иные мотивы. Вот так с кондачка определить сложно. Между тем, гадать сейчас о мотивах Льва не приходилось. Эту дурацкую беседу стоило прекратить немедля. И Глеб, глянув на охранника, стоявшего сбоку и внимательно наблюдавшего за Львом, распорядился:

— Убери его!

Однако наперерез охраннику Глеба кинулся охранник Рушкина. Два парня извлекли стволы, замерли друг против друга, ожидая, у кого первого не выдержат нервы. Медленно, с достоинством, улыбаясь недобро во все лицо, Лев отступил к своей машине, скомандовал охраннику:

— Поехали! Пусть живут пока!

Быстро автомобиль скрылся с глаз.

Эта встреча с Рушкиным глубоко разочаровала Корозова. Еще неделю назад Лев заискивал перед ним, длинно благодарил за приглашение на день рождения Ольги, теперь словно с цепи сорвался, был не похож на себя прежнего. Бросил вызов Глебу. Вторгался в его святая святых: посягал на Ольгу. Мгновенно встал по другую сторону баррикады. Но он плохо знал Корозова. Тот никогда не сидел за баррикадами. Внутри у Глеба клокотало.

Примирения не будет. У каждого человека есть собственное место в жизни, личная неприкасаемая часть существования. Рушкин пытается вторгнуться в чужой мир, поломать его. Ну, что ж, Льва придется поставить в его стойло. Глеб повернулся к жене:

— Что бы это все значило?

— Честное слово, Глеб, он меня ошарашил! — пожала она плечами. — Я думала, что это пьяная болтовня, когда он признавался в любви во время танцев. Да я тебе уже говорила об этом. А он, смотри-ка, что вытворять начал. Да хоть бы хорошим знакомым был. А то ведь видела я его пару раз не больше. Первый раз, когда мы с тобой были в его салоне, а он подошел к нам знакомиться. А второй раз в твоем магазине наткнулась на него, и он тогда все кружился вокруг меня и словоохотливо расхваливал твои магазины. Вот и все.

— Ты способна свести с ума за одну встречу, — улыбнулся Глеб. — А вдруг все-таки это он подарил тебе кулон?

— Ты думаешь? — насторожилась Ольга.

— Ты ведь тоже так подумала, — сказал Глеб.

Быстро сняв кулон с шеи, Ольга сунула его в дамскую сумочку, потом выхватила оттуда, протянула на ладони мужу:

— Мне не нужен этот кулон! Я ничего не хочу иметь от Рушкина! — задумчиво помолчала и удивилась. — Но почему он сейчас ничего не сказал о нем. Ведь он видел его у меня на шее. Странно.

— Это всего-навсего наше предположение, — успокаивая, напомнил Глеб. — Может быть, оно далеко от истины.

— Тогда где же истина? А вдруг она еще ужаснее? — воскликнула Ольга. — Нет, нет, Глеб, мне больше не нужен этот кулон! Возьми его, убери подальше! Мне почему-то стало страшно смотреть на него.

— Успокойся, — сказал Корозов. — Ведь ничего не произошло. Мы просто рассуждаем с тобой. Что поделаешь, гадаем на кофейной гуще. И, может быть, все наши гадания не стоят горелой спички. И зря мы вообще останавливаем на нем внимание. Человек, очевидно, от души сделал тебе подарок, а мы тут черт-те что наговариваем. Ерунда все это! — он погладил жену по плечу, но кулон все-таки взял из ее ладони и положил в карман брюк, повторяя. — Успокойся.

Облегченно вздохнув, Ольга улыбнулась. Охранник открыл для нее дверь машины. Она села, блуждающим взглядом сквозь стекла пробежала по пешеходам на тротуаре, по автомобилям на дороге, повернула лицо к Глебу, когда тот сел рядом, негромко грустно произнесла:

— Что-то у меня пропало настроение. Ничего не хочу, Глеб. Никогда не думала, что мой день рождения будет связан с такими событиями. Не праздник получился, а какое-то недоразумение. Надолго запомнится. И еще неизвестно, чем все закончится? Про Рушкина всякие слухи ходят. И зачем надо было с ним знакомиться? Хотя мы и не намеревались, он сам привязался к нам у себя в салоне. Помнишь? А потом, ты говорил, к тебе в офис несколько раз приезжал. Нехороший он, Глеб, опасный.

— Что я слышу? — взял он ее за руку. — Твои ли это слова? Ты у меня самая смелая девочка, мы вместе с тобой уже прошли огни и воды, и вдруг такой пессимизм.

— Я стала на год взрослее, — напомнила она. — Предусмотрительнее.

— Ты стала еще красивее, — сказал он, поцеловал ей ладонь и задумался.

Водитель с охранником на передних сиденьях сидели тихо. Из-за подголовников были видны их затылки. У водителя с редкими тонкими пепельными волосами, у охранника с густыми черными. Прошло немного времени, Глеб достал из кармана телефон, набрал начальника охраны Исая и распорядился, чтобы тот немедля занялся сбором информации о Рушкине. Особенно той, в которой есть темные пятна. Одержать победу над противником можно тогда, когда узнаешь его слабые места. Закончив разговор, положил руку на плечо водителю:

— Поехали.

Автомобиль мягко тронулся с места.

По дороге заехали в ресторан. У Ольги, правда, после встречи с Рушкиным не было аппетита ни на что, но под нажимом Глеба она все-таки сделала заказ. Корозов, протянув руку через стол, взял ее пальцы, сказал:

— Ни о чем не думай, все будет хорошо.

Потом, когда принесли заказ, они принялись за еду. Глеб жевал медленно, наблюдая за женой. Она, через трубочку попив сок, тоже взялась за вилку. После ресторана поехали в Парк отдыха. Глеб хотел, чтобы Ольга немного развлеклась и выбросила из головы тревожные мысли. Они прогулялись по аллеям, глубоко вдыхая в себя чистый свежий воздух, посидели на скамейках, полакомились мороженным, покатались на каруселях. Солнце, пробиваясь сквозь кроны деревьев, играло их тенями и разбрасывало лучистые блики по сторонам. Небольшой ветерок шевелил листву. Странное состояние покоя появлялось в душе.